Тень чужого прошлого

– Как мать-то, жива? – старуха не унималась.

Степан не стал ничего отвечать, отвернувшись в сторону ничем не приметного соседнего дома.

Они продолжили путь по осенней грязи, в которой норовил застрять автомобиль, не предназначенный для бездорожья.

Миновав деревню, они смогли доехать до соседней, где было кладбище. Степан попросил остановить, после чего сказал:

– Делай хорошее дело, после чего бросай его… в землю!

Аня не нашла, что ответить, да и незачем это было. Мужчина не попросил о помощи, но она вышла из машины вместе с ним.

– Я сама, – сказала она, после чего бережно достала свёрток из багажника.

Пелёнка немного растормошилась, но Степан быстро её поправил со стороны головы укутанного в неё существа, и женщина не успела вглядеться в его лицо. Там было что-то чёрное, уже не вызывающее тех трепетных чувств.

Степан захватил сапёрную лопатку, что лежала в багажнике. Муж укомплектовал автомобиль всем необходимым, а Аня этого не ценила, но теперь этот предмет оказался как нельзя кстати.

Они не зашли на само кладбище, Степан не захотел перелезать через ограду, да и Ане показалось это лишним. За пасмурностью темнел вечер, не хотелось задерживаться здесь надолго. Они нашли место, где забор покосился возле старого дерева, обнажившего грунт до неприличия своих корней.

– Кидай, – сказал мужчина, указав на эту ложбину.

Яма от корней виделась глубокой, и Аня бережно положила свёрток в самое дальнее место. Пришлось встать на колени. Она оценила этот жест за уважение к убитой. Ей было жалко существо, но назвать это человеком она не могла.

Весь момент испортил Степан, зачерпнув несколько гребков сырой земли лопатой:

– Видала лицо-то? Почернело, как будто не в погребе лежала, а близко к костру грелась! Ух, страшилище! При жизни не такой была, почти как человек, только без носа и рот, как попа мышонка…

– Хватит, – сказала Аня, чувствуя холод от нового приступа остервенения ветра. Пальто продувало насквозь и обмокревшие от земли колени чувствовали его дуновения.

Степан не нашёл поговорок на её изречение, хотя в его арсенале была присказка «хватит – никто тебя не схватит». Он ещё немного покидал землю в подкорневое пространство старого дерева, скрыв этот надрыв за слоем дёрна. Получилось неаккуратно, но со стороны это вмешательство казалось незаметным.

– Пусть покоится, – сказала Аня и заодно попросила прощения перед свёртком, невразумительно выразив свои чувства в недолгом раскаянье непонятно перед чем.

Отвернувшись в сторону леса, на тропинке, ведущей в его глубь, ей на мгновение почудилась тень в нимбе чёрных, как ветви ближайших деревьев, отростков. Наваждение быстро пропало, не успев как следует напугать.

– Пошли уже, – сказал Степан, немного отряхнув грязь с широких штанов и куртки.

Всю дорогу Аня молчала, стараясь ни о чём не думать, слушая тихо работающее радио. Степан же постоянно пытался рассказывать какие-то страшилки, и был в приподнятом настроении. Ехать домой он наотрез отказался, решив сразу же забрать деньги у женщины, но Аня настояла на том, что сначала он получит лишь небольшую долю, чтобы убедиться, что ночные кошмары действительно исчезли. Степан был не против.

Уже совсем стемнело, когда они приехали в квартиру Анны и Стаса. В комнате её мужа исправно работал телевизор, а у мужчины всё также не было аппетита и настроения. Он то выл, то стонал. Это серьёзно действовало на нервы. Ане хотелось расплакаться, события этих выходных дней очень измотали нервы.

В комнате Стаса, в шкафу, лежала заначка. Женщина долго думала, какую сумму она может отдать, и, наконец, определилась.

Отсчитав деньги, она направилась к выходу из комнаты, но что-то её остановило. Сначала, ей ничего не бросилось в глаза, разве что муж стал выть немного тише. Телевизор всё также транслировал что-то жутко неинтересное для Ани. Полумрак комнаты был привычным.

Но потом она увидела, что из розетки торчал клок чёрных волос. Оцепенев, она не стала их трогать.

Потом она заметила согнутые верхние края обоев по всему периметру комнаты. Ровно.

Это совсем никак не вписывалось в нормальность.

Руки Ани задрожали, ей стало очень страшно. Стас будто почувствовал изменение настроения женщины и скривил лицо, пытаясь заплакать, как беспомощный младенец. Эта гримаса только ещё сильнее напугала женщину, и она поспешила прочь из комнаты.

Придя на кухню, она застала Степана с поличным – он пытался что-то найти в большом холодильнике.

– Я голодный просто, – прямо сказал мужчина, нисколько не смутившись.

– Здесь, она точно была здесь, – сказала Аня. – Она не тронула моего мужа. Но она была здесь. Там волосы. Обои. Это…

– Тварина-то? – Степан не сразу понял, о чём речь. – Значит, будем ещё что-то придумывать, как от неё избавиться. Есть только хочется.

– Могу сделать бутерброды, – предложила Аня.

– Отлично! – улыбнулся Степан. – Я посмотрю телевизор пока, чтобы твоему мужу было не страшно. Заодно взгляну, что она там наделала.

– Это дикость…

– Да не, – сказал Степан. – Дикость в том, что я в могилку и волосы её выбросил. А теперь они как-то в кармане оказались…

– Что? – вздрогнула Аня.

– Во! – Степан продемонстрировал клок густых чёрных волос, достав их из кармана широких штанов.

– Уберите это…

– Ладно, – сказал Степан, вернув мерзость в недра глубоких карманов.

– Надо с этим что-то делать…

– Знаешь, – прервал женщину Степан, – так приятно, когда тебя никто не обзывает.

Он улыбнулся, но Аня не обратила на это внимания. Её занимали совсем другие мысли. Степан не дождался ответа женщины и оставил её одну, медленно, немного неуклюже шатаясь, пройдя в комнату Стаса.

Аня чувствовала сильную усталость. Медленно, заторможено, она достала хлеб. Из холодильника извлекла колбасу. Почему-то долго её рассматривала, будто хотела увидеть в ней что-то аномальное. Не найдя ничего необычного, она взяла в руки самый удобный белый керамический нож и нарезала хлеб. Потом начала резать колбасу. Отрезав три куска, женщина отвлеклась на то, чтобы включить электрический чайник, проверив его работоспособность. Все электроприборы работали исправно. Лампочка на потолке светила не тусклее обычного. А за окном уже вовсю чернел поздний вечер. Степан был противен, но ей не хотелось отпускать его. Ей нужен был защитник. Эта ночь могла быть страшнее, чем предыдущая. А Степан, по всей видимости, ничего не боялся. Да и денег ещё не взял. А когда она ела в последний раз?

Полностью погрузившись в свои спутанные мысли, Аня, своим любимым ножом, медленно нарезала колбасу и заметила на белом лезвии небольшой чёрный волос. Она принялась пристально рассматривать его, пытаясь понять, мог ли он принадлежать ей, или это был волос чудовища.

Потом она будто очнулась. Телевизор работал всё также, но не было ещё одного звука. Стас больше не стонал, не плакал. Его вовсе не было слышно. Вряд ли он мог успокоиться так быстро, увидев, как незнакомый ему здоровенный мужик заходит в его комнату.

Аня бросила на стол колбасу и нож, и побежала в комнату мужа.

Там она увидела, как Степан держит за шею беспомощного Стаса, приподняв его с постели. Лицо Стаса было красным, глаза неестественно вываливались из глазниц.

Крепкий мужчина, увидев Аню, тут же бросил свою жертву на кровать, с видом, что он ни в чём не виноват.

– Это меня тварина попутала! – сказал Степан, переводя дыхание. – Ну и он орал, просто неприятно очень было…

– Мать свою ты также задушил? – неожиданно для себя спросила Аня.