Палыч и Игорёк. Трилогия

И на семейном совете, несмотря на настойчивые возражения мамы, что «не важно, как сложится карьера, главное быть поближе к семье», решили выбрать для начала трудовой деятельности энскую отдельную авиаэскадрилью. Было на это две причины.

Первая – это то, что энская эскадрилья являлась, по сути, кадровым резервом для большого авиапредприятия в краевом центре, которое начало бурно развиваться, получая в большом количестве новые самолёты. А значит, и перспективы развития карьеры имели место.

А вторая причина состояла в том, что командиром авиационного звена в энской эскадрильи работал однокашник отца Игорька. Не бог весть какой начальник, но подсказать, предостеречь, вразумить может.

Так Игорёк оказался в энской отдельной авиационной эскадрилье.

АНАТОЛИЙ ИВАНОВИЧ

Анатолий Иванович занимал должность командира одного из авиазвеньев энской авиаэскадрильи. Мужиком он был замечательным и лётчиком отличным.

Но пил. Пил регулярно, но лётные законы не нарушал. На вылет являлся без остаточных явлений употребления. Работа командира звена позволяла совмещать полёты и пагубную привычку без ущерба для безопасности полётов. Планировал он свои полёты сам и летал через день. А это значит: после рейса можно принять, проспаться и назавтра на работе, с остаточными проявлениями вчерашнего употребления, заняться исполнением административных обязанностей по управлению авиазвеном, чтобы на следующий день уже быть готовым летать.

Поскольку Анатолий Иванович понимал пагубность регулярного употребления, он старался убедить себя, что пьёт только когда есть повод и исключительно в компании. И, сами понимаете, при таком подходе любое успешное завершение лётного дня и компания второго пилота были достаточным поводом и хорошей компанией. Но дело в том, что вторые пилоты по большей части старались избегать «послеполётных разборов» в буфете местного ресторана. Если, конечно, они не были стажёрами, которые такого морального права не имеют по определению.

И получалось, что Анатолий Иванович очень любил летать со стажёрами. Работа это не самая простая, и как результат почти все программы по вводу в строй выпускников лётных училищ в качестве вторых пилотов и вторых пилотов в качестве командиров самолётов в энской эскадрилье выполнял наш герой. Тут следует объяснить, что значат словосочетание «ввод в строй». Так сложилось, что в отечественной гражданской авиации все программы для получения новой лётной должности называются вводом в строй. Или, как в своё время говорил учитель самого Анатолия Ивановича, «ввод в строй – это когда из полуфабриката нужно сделать целый фабрикат».

Это, конечно, могло сказаться на состоянии здоровья стажёров. Но их молодой организм выдерживал дополнительную нагрузку послеполётных разборов под определённым градусом какое-то ограниченное время. К тому же смекалистые пилоты, прошедшие школу обучения с Анатолием Ивановичем, написали памятку под названием «Как в результате прохождения программы ввода в строй с Анатолием Ивановичем не получить гастрит».

Мне приходилось держать в руках сей документ, приведу его текст здесь. Но поскольку делаю это по памяти, прошу прощения у авторов за возможные отступления от оригинального варианта.

Уважаемый коллега, если тебе придётся проходить программу ввода в строй с Анатолием Ивановичем, запомни эти советы, чтобы после успешного прохождения обучения не потребовалось лечиться от гастрита. Слово «успешного» написано неслучайно, потому что если уже тебя будет учить Анатолий Иванович, то всему, что тебе потребуется, чтобы пройти проверку и летать безопасно, он тебя научит. Но заплатить тебе за это придётся потраченным временем и здоровьем. Для того, чтобы ущерб был минимальным, нужно просто внимательно ознакомиться с настоящим документом и соблюдать все представленные рекомендации.

Первое. Отказаться от участия в послеполётном разборе не получится ни под каким предлогом, потому что послеполётный разбор – это неотъемлемая часть лётного обучения. И то, что сам разбор проходит (начинается) в буфете, – это небольшие издержки, которые нужно просто принять.

Второе. После рейса вы с командиром, как ты уже понял, обязательно окажетесь в буфете, где любая буфетчица при виде вас моментально выставит графин и две стопки. Совет разливай сам, в пропорции один к двум, с объяснением, что без закуски ты сразу хочешь спать. Дальше идёт важный этап подготовки, потому что на этом этапе ты получишь доскональный разбор своих ошибок и рекомендации по их устранению, а мозг инструктора ещё не будет перегружен алкоголем.

Третье. После разбора полётов в буфете вы на автобусе поедете домой, но по дороге совершенно случайно Анатолий Иванович предложит выйти на остановке у гастронома. В гастрономе продавец без слов нальёт два стакана креплёного. Здесь имеешь полное моральное право сослаться на то, что никогда не понижаешь градус, и опять вспомнить про закуску. Анатолий Иванович сам махнёт оба стакана.

Четвёртое. Твой аргумент о понижении градуса приведёт вас в кафе «Солнечное», где будет и закуска, и напиток соответствующей крепости. И разбор полётов. Заключительная часть, которая уже больше не про пилотирование, а про жизнь, но не менее важная.

Пятое. После второго графина просто берёшь инструктора и ведёшь домой, потому что больше полезной информации до следующего разбора не получить.

Тело инструктора передаётся из рук в руки тёте Маше. Она поблагодарит и ругаться не будет.

Внимательный читатель может спросить, почему Анатолий Иванович попал в мой рассказ, вроде бы посвящённый другим героям.

Причин несколько. Во-первых, именно он вводил в строй Игорька в качестве второго пилота, когда тот только прибыл в Энск после окончания лётного училища. А также именно он через непродолжительный срок проводил программу подготовки Игорька к полётам уже в качестве командира самолёта. А во-вторых, самым главным героем нашего повествования является сама авиация. Она – авиация – очень разная. И Анатолий Иванович – это одна из её граней. Не плохая и не хорошая. Такая, какая есть.

СТРЕЛЯЛИ

Оставили нашего героя мы в тот момент, когда он после окончания лётного училища прибыл в энскую авиаэскадрилью, чтобы начать свою производственную деятельность в качестве пилота гражданской авиации. И, как вы уже знаете, вводом в строй в качестве второго пилота занимался Анатолий Иванович. Поэтому добавить что-то ещё содержательное о самом процессе подготовки кроме того, что рассказано в предыдущей части, вряд ли возможно.

Разве что можно рассказать, как Игорёк прошёл боевое крещение по использованию огнестрельного оружия системы «пистолет Макарова», или ПМ.

В то время было установлено, что все экипажи, выполняющие полёты с пассажирами, должны иметь при себе огнестрельное оружие.

Чтобы толк какой от этого оружия имел место – я не слышал, а вот проблем это самое огнестрельное оружие доставляло немало. И терялось оно, и стреляло. И каждый такой инцидент заканчивался серьёзными административными мерами. Если, конечно, не найти потерянное вовремя или не скрыть стрельбу правильно.

Нашему молодому пилоту, вернее ещё даже стажёру, повезло за время ввода в строй оценить последствия проблем по этой части.

По-настоящему Игорёк понял, что оружие – это в первую очередь ответственность, когда после полёта готовил пистолет к сдаче.

Конечно, пистолет должен быть у командира. Но это по правилам. А по факту – носили на поясе кобуру с пистолетом вторые пилоты. И после полёта нужно было это оружие сдавать. Для чего в АДП (это аэродромно-диспетчерский пункт, где пилоты получали задания на полёт, расписывались о принятии решения на вылет, получали секретные коды и оружие) имелось специальное место.

Перед сдачей пистолета следовало отсоединить магазин, передёрнуть затвор, убедиться, что в патроннике нет патрона, и произвести контрольный спуск курка. Поскольку в патроннике пусто, раздавался негромкий щелчок. И всё: оружие готово к сдаче.

Если немного перепутать порядок действий… допустим, забыть изъять магазин перед контрольным спуском или сначала передёрнуть затвор, а потом изъять магазин… то после контрольного спуска курка раздавался выстрел. И в специальном пулеулавливателе, в сторону которого был направлен ствол, образовывалось ещё одно характерное отверстие. Весьма напоминающее пулевое.

Когда Анатолий Иванович учил Игорька обращаться с оружием, он очень дотошно рассказал и показал порядок действий и, указывая на отверстия в улавливателе, спросил, знает ли тот, что это такое.

– Отверстия от пуль, – предположил Игорёк, не сомневаясь в правильности ответа.

– Нет, – очень серьёзно поправил его инструктор, – это взыскания и лишения премий разных хороших людей, которые не виноваты в том, что одни придурки решили заставить выдавать оружие другим придуркам.

Не создавать неприятностей своему руководству – это, конечно, весомый стимул относиться к процессу эксплуатации огнестрельного оружия серьёзно. Но человек так устроен, что если беда не приходит хотя бы две-три недели, то начинаешь сомневаться, есть ли вообще эта беда в этом мире.

И как-то после тяжёлого трудового лётного дня наш второй пилот – стажёр при подготовке к сдаче оружия сделал всё так, как делали до него его коллеги, которые оставили отметины на пулеулавливателе. Мысленно он вынул магазин, потом уже реально передёрнул затвор и сделал контрольный спуск. И получился реальный выстрел. Потому что магазин после мысленного изъятия физически остался на месте.

Игорёк стоял, ничего не понимая, глядя на дымящийся ствол. Анатолий Иванович, не отрываясь от журнала, где он отмечал сдачу задания на полёт, спросил через плечо:

– Не в себя?

– Нет, – на автомате ответил второй пилот.

Из своей каморки вышел диспетчер, надел очки и пересчитал пулевые отверстия.

– Десять, – со вздохом сказал он командиру. И уточнил: – А утром было девять.

Анатолий Иванович достал кошелёк, вынул из него целый патрон и протянул диспетчеру со словами:

– Специально считал утром. Десять отверстий было.

На шум зашёл руководитель полётов с вопросом:

– Стреляли? – пересчитал отверстия в пулеулавливателе и констатировал: – Стреляли.

Диспетчер показал новенький целый патрон и объяснил:

– Это у меня бутылка минералки упала и разбилась. Но ребята обещали смотаться и купить новую бутылку. Правда, ребята?

Ребята сказали: «Правда» и отправились в буфет ресторана за бутылкой «минералки».

Потом, через время, когда Игорёк уже сам был командиром и учил своих вторых пилотов обращаться с оружием, он показывал отверстие в пулеулавливателе и с едва заметной гордостью говорил:

– Моя.

ТЮРЬМА