Палыч и Игорёк. Авиаповесть в рассказах

– Поехали!

– Куда поехали? – обалдел от его спокойствия председатель.

– Туда, где мы узнаем, что случилось, – отрезал командир. И уже водителю: – Давай на склад удобрений.

На склад командир зашёл вместе с председателем, но не дал сказать ему даже слова.

– Что вы сегодня на самолёт отгружали? – спросил он у кладовщика.

– Что просили, то и отгружали. По накладной. Удобрения. Жидкие. Тур называются. Вон в углу бочки стоят, что остались, – ответил кладовщик.

На складе в углу стояли рядами двухсотлитровые бочки. Если на тех, что поновее, красовались этикетки, то на прошлогодних название содержимого едва просматривалось, но тем не менее когда знаешь, что искать, – найдёшь. И при детальном рассмотрении было найдено название химиката: гербицид. Вот почему вспомнился Казахстан. По запаху. Командир подозвал председателя и показал на название.

– У вас есть в колхозе хоть кто-то с агрономическим образованием, чтобы рассказал нам, как действуют гербициды на широколиственные, к коим относится сахарная свёкла, которую мы имели честь обрабатывать этим препаратом сегодня утром? – абсолютно буднично спросил командир председателя и пошёл на выход.

Уже выходя, он услышал рык председателя:

– Кладовщик!!!

Ждать пришлось довольно долго. Уже обсудили с водителем и последнее выступление наших на чемпионате Европы, когда они с позором проиграли в финале голландцам, и виды на урожай, и погоду, прежде чем появился председатель. Последний, пряча глаза, буркнул водителю:

– Отвези на его аэродром.

– Подождите, какой аэродром? – возмутился не просто командир воздушного судна, но и, как мы помним, небольшой лётный начальник. – Мы ещё должны обсудить некоторые фразы, что я слышал совсем недавно: и про тюрьму, и про фашиста, и ещё много всего, – глядя на председателя, говорил, как забивал гвозди, несостоявшийся преступник.

Председатель поднял глаза, ему было сильно больно и немного стыдно:

– Я, конечно, извиняюсь. Работать ты умеешь. Работа хорошая. Ювелирная. Огрехов нет. Спалил ВСЁ!!! Одним словом, мастер.

Тренировка

Раз уже повелось с начала карьеры, что всё идёт не по наезженной колее, то и какие будут основания рассчитывать, что дальше всё пойдёт иначе?

Мы уже знаем, как Игорёк стал командиром самолёта, поменяв местами тренировку и приказ о назначении. Вы не поверите, но и дальше всё у него складывалось подобным образом.

Как-то, будучи уже относительно опытным командиром с налётом около полутора тысяч часов в качестве командира самолёта, Игорёк дежурил в резерве. А у Анатолия Ивановича стояла по плану аэродромная тренировка со стажёром перед вводом в строй командиром. Но ночью жена стажёра начала рожать, и тот отзвонился, что всю ночь не спал и на тренировку не приедет.

– Так жена же рожала, не ты, – попытался то ли пошутить, то ли вразумить пилота Анатолий Иванович, но без толку.

И в результате Анатолий Иванович маялся от безделья. Но когда в штурманскую зашёл Игорёк и доложил, что все рейсы улетели и дежурный командир его отпустил, у Анатолия Ивановича созрел план.

– А ты инструкторскую программу не начинал отлётывать? – спросил он Игорька. – Налёт у тебя какой?

– Полторы тысячи, но по поводу инструкторского допуска разговора с командиром эскадрильи не было, – смешался тот.

– Не было, так будет, – загорелся командир звена. – Оформляй полётное задание на тренировку и бегом на самолёт.

Чтобы у Анатолия Ивановича не пропадал запланированный лётный день, он организовал тренировочный полёт с нашим героем для подготовки того в качестве инструктора. Для выполнения тренировки полетели на ближайшую площадку. Площадка – это такой аэродром, на котором кроме поверхности, приспособленной для взлёта и посадки, ничего нет. Ни посадочных знаков, ни связи – ничего.

Нужно сказать, что Игорёк и не подозревал, что его ждёт, когда так просто согласился потренироваться по инструкторской программе. Правда, нужно добавить, что эта инструкторская программа была в интерпретации Анатолия Ивановича, который, с его большим опытом эксплуатации «Ан-2», позволял узнать про этот самолёт много нового.

– Отказ двигателя на первом развороте, – спрашивает инструктор перед взлётом. – Твои действия?

– Согласно требованиям руководства по лётной эксплуатации, возвращаемся на аэродром взлёта, – отчеканил Игорёк.

– Показывай, – просит командир и даёт взлётный режим. Сразу после завершения первого разворота инструктор дросселирует двигатель:

– Возвращайся на аэродром взлёта.

Игорёк старается выполнить разворот в сторону аэродрома, но уже через несколько секунд видно, что до аэродрома не дотянут.

Анатолий Иванович увеличивает режим работы двигателя и, выполнив стандартный разворот, выполняет посадку. Далее короткий разбор.

– Заметь: режим взлётный, самолёт лёгкий, значит, высоту набрали быстрей, чем обычно. Отказал двигатель, когда первый разворот уже выполнили, и всё равно до аэродрома не дотянули. Это ты когда в Шереметьево летать будешь, – сказал, как в воду глядел, опытный лётчик, – может, и вернёшься на аэродром взлёта, а на нормальной площадке даже не думай так делать.

– И что делать? – спросил Игорёк, у которого в сознании мир перевернулся. По крайней мере авиационный мир. Оказывается, в книжках и в жизни всё по-разному. И как жить дальше?

– Во-первых, самолёт держится в воздухе только благодаря скорости, – разъяснял опытный наставник, – поэтому скорость должна быть всегда. Работает мотор – замечательно. Перестал работать – обеспечивай скорость сам. Снижайся. И не просто снижайся, а в сторону места, где можно примоститься без двигателя.

– А как за такое короткое время выбрать место приземления? – искренне удивлялся Игорёк.

– Правильный вопрос. И это, во-вторых. Когда откажет двигатель, искать площадку уже нет времени. Поэтому ищи место приземления постоянно. Замечай, когда летаешь, где просеки, где дороги, где поля. И небо, и землю нужно читать внимательно, запоминая содержание, а не перескакивая через несколько страниц, чтобы узнать, чем всё закончилось. Тогда не нужно будет искать, куда приземлиться, при дефиците времени.

Потом потренировались возвращаться без двигателя на аэродром при отказе во время полёта от второго разворота к третьему и много ещё такого, что сорочка на спине у будущего инструктора потемнела от пота.

Закончив тренировку, пошли на базу.

Диспетчер предупредил, что у них погода портится. Анатолий Иванович сообщил о наличии у него допуска к особым правилам визуальных полётов и решении следовать в Энск.

Уже на предпосадочной прямой, когда до аэродрома оставались сотни метров и видны были посадочные знаки, диспетчер дал команду:

– Видимость девятьсот метров, уходите на второй круг.

Игорёк уже начал увеличивать режим двигателя, когда на его руку сверху легла рука старшего командира и уменьшила режим, а другой рукой Анатолий Иванович нажал кнопку внешней связи и выдал в эфир:

– Понял, посадку разрешили.

После заруливания на стоянку к самолёту подъехала машина руководителя полётов и водитель сказал, что командира приглашают на вышку.

Игорёк поехал с Анатолием Ивановичем. На вышке их ждал руководитель полётов.

– Привет, Толя, – начал он беседу очень ласково. – И что же ты, чудило на другую букву, не хочешь, чтобы я спокойно доработал до пенсии?

– Привет, Коля, – с той же интонацией ответил Анатолий Иванович. – А что же это твой диспетчер не мог подождать секунд десять, пока я приземлюсь, чтобы потом передать видимость? Или ты считаешь, что мне стоило в облаках следовать на запасной? Ты видел, где нулевая изотерма? Да я через пятнадцать минут в сосульку превращусь. А сосульки, как ты знаешь, летают хорошо только в одном направлении – вниз.

– Ладно, ладно, с диспетчером я поговорю, – поменял тон на примирительный руководитель полётов. – Но не было бы сейчас меня рядом и передал бы диспетчер сообщение о посадке ниже минимума, что бы ты тогда делал?

Опытный инструктор полез в кошелёк, извлёк оттуда предохранитель и показал собеседнику.