Время есть. Книга вторая.

– Где таблички «Зарезервировано»? – и спустя паузу, сделав вид, что ей ответили, громко потребовала: – Так несите.

После чего уже спокойно сказала парню:

– Сейчас принесут. Освобождаем места.

– Гал, так нельзя, – прошептала Света, когда они уселись прямо напротив президиума.

– Ты о чём?

– Выгонять людей так беспардонно.

– Серьёзно? – изобразила удивление подруга и с осуждением продолжила: – Я-то не в курсе, что так нельзя. А ты, получается, знала, и всё равно… я от тебя никак не ожидала.

Ответить Света уже не успела, поскольку на сцену выходили и занимали места за столом руководители факультета. У Светланы и так не было аргументов в споре с подругой, а ещё она буквально онемела, увидев своего недавнего попутчика по купе среди руководства.

Щупленький мужчина с бегающим взглядом подошёл к трибуне и в микрофон поздоровался с залом.

– Меня зовут Егор Иванович Круглов. Я замдекана по административно-хозяйственной части. Разрешите вам представить руководителя нашего факультета, Данилова Илью Сергеевича, – сказал он, и случайный знакомый, которому Светлана пыталась растолковать свои взгляды на современную физику, немного приподнявшись, изобразил поклон.

– Галка, спрячь меня, – прошептала Света, пытаясь вжаться в кресло, чтобы стать незаметной. – Он может узнать.

Но Галина не обращала внимания на подругу, поскольку собиралась задать вопросы, вернее, даже высказать претензии. И с трудом сдерживалась, пока рассказывали о правилах поведения, в каком виде являться на лекции, где узнавать расписание, а также, как это всегда говорили школьные учителя в начале каждой четверти: «Времени на раскачку нет».

Когда, наконец, дело дошло до вопросов, Галина первой вскочила и, не обращая внимания на слова докладчика: «Вон, там по центру десятого ряда юноша руку тянет», громко начала говорить.

– Дождитесь своей очереди, – обратился к ней заместитель декана, но Галина его перебила.

– Молодой человек пропустит девушку вперёд. А у нас в общежитии проблем выше крыши. Холодильники не работают. Один только на втором этаже едва дышит. Так в него все продукты не поместятся! Вода утром еле-еле из крана течёт. Ни умыться, ни на готовку не набрать.

– А ты с вечера умывайся, – крикнул кто-то из зала, и раздались отдельные смешки.

– Да, кстати, вечером невозможно душ принять. Из пяти кабинок на этаже только одна работает, и та без лейки. Сплошная струя идёт. Приходите, посмотрите, как мы моемся…

Докладчик улыбнулся и перебил Галину.

– Я человек женатый и не могу воспользоваться вашим, прямо скажем, заманчивым предложением, – уже под общий смех ответил он.

– Нет, я понимаю, что у нас мужчин настоящих, кто бы смог починить, не найти…

– Ну, с мужчинами мы тоже вам не поможем. Это вы как-то сами, – попытался перевести всё в шутку ответственный за состояние общежития.

В зале теперь стоял общий хохот, только у Светланы сжалось сердце от сочувствия подруге. Она уже хотела встать на защиту, но Галина и не думала сдаваться, и повернулась к залу.

– Мы сейчас похихикаем, разойдёмся, и ничего не изменится. Бытовые вопросы важны, но намного важнее, как мы можем решать свои проблемы. Какое же это самоуправление, если парой удачных шуточек вас заставляют забыть о требованиях.

Зал затих, а Галина повернулась к президиуму.

– Если для вас перечисленные мною проблемы нерешаемы, то просто дайте мне инструменты. Я сама отремонтирую душ, краны и найду того, кто за это отвечает.

Почти прокричав последнюю фразу, она села. Света посмотрела на раскрасневшуюся подругу и пожала ей руку.

– Опозорилась, да? – спросила Галина шёпотом.

– Наоборот, ты герой. Я тобой горжусь.

– Как думаешь, попрут меня теперь?

Заместитель декана во время гневной речи спокойно протирал стёкла своих очков и, когда Галина села, надел их.

– Я так понимаю, критика всего и вся нынче в тренде, и можно огульно обвинять руководство факультета, даже не разобравшись, кто и за что отвечает…

– Позвольте мне, Егор Иванович, – тихим голосом перебил декан. – Пока студенты будут разбираться в нашей иерархии, мыться всё равно надо. И девушка… – Илья Сергеевич обратился к Галине: – Вас как зовут?

– Самсонова Галина, – громко ответила та и уже тихо добавила подруге: – Теперь точно попрут. Что за язык, помолчать не могу.

– Вот у меня и решение указанных проблем. Предлагаю кандидатуру Галины Самсоновой для включения в Совет факультета. Это дело новое, но в соответствии с постановлением ЦК КПСС до двадцати пяти процентов мест в советах должны занимать студенты. Мы считали, что это относится к старшекурсникам. Но я не вижу проблемы, если мы изменим решение. – Данилов осмотрел зал и продолжил: – Кто за? Прошу голосовать. Против? Воздержался? При одном воздержавшемся (для справки – самой Самсоновой) решение принято.

Зал загудел обсуждением неожиданного события.

– Что, Самсонова, теперь по шапке вместе получать будем за непорядок? – с лёгкой улыбкой спросил декан Галину и не обратил внимания на притихшую рядом и старавшуюся быть невидимкой Светлану.

Вечером, после того как новый член Совета факультета проверила состояние общежития, записала несколько десятков жалоб и ответила на много вопросов, Галина пришла в свою комнату и обессиленно рухнула в кровать.

– Лучше бы меня выперли, – тихо пожаловалась она.

– Не ври себе, – сказала Света, – Тебе нравится, чтобы вокруг всё вертелось, и ты решала задачи. Это твоё, Галка. Ты же политик, только пока об этом не знаешь. Физика тебе зачем?

– А тебе бы в рентгенологи пойти. И аппарат не нужен, всех видишь насквозь, – беззлобно проворчала Галина и, сев на кровати, добавила: – Завтра обмываем моё назначение. Я приглашаю Илью или Сергея с параллельного потока. Или Костю с третьего курса. Ты кого?

– Никого. От Никиты весточек не было. Поэтому, извини, подруга, но я присутствую, так сказать, в одном лице. Или погуляю.

– Ещё чего. Могу Кирилла пригласить. Красавчик такой, с пятого курса журналистики. Для себя берегла, но тебе ничего не жалко. Или Андрея с физкультурного. Тоже резерв главного командования.

– Вот только спортсменов мне не хватало, – отреагировала Света на последние слова подруги.

– Значит, Кирилл.

– Ты не поняла. У меня Никита есть.

– Но что-то от него весточек нет. Закрутил твой Никитос с какой-нибудь медсестричкой в гарнизоне. Или с поварихой. Знаешь, какие солдатики голодные. Ему лишний половник борща с косточкой в тарелку бросишь, и всё – он твой навеки.

– Галя, ну не нужно так говорить. И вообще, ненормально это. Приглашу, познакомлю… Это всё должно само собой…

– Знаешь, почему такие красавицы, как ты, замуж не выходят? Да потому что вы сидите и ждёте, когда вам, таким всем из себя, прынца принесут на фарфоровой тарелочке с золотой каёмочкой. Он, само собой, сделает предложение и уже тогда можно целоваться, обниматься и всё прочее. А мы, простые девчонки, к этому делу подходим иначе. Как в борьбе: несколько обманных движений, потом захват, бросок, переводишь в партер и переходишь на удушающий или болевой. Ну, и выслушиваешь предложение руки и сердца.

– А потом уже можно целоваться, обниматься и всё прочее? – смеясь, спросила Света.

– Зачем? Это всё делается в процессе.