Время есть. Книга вторая.

– Штыковые лопаты закончились, поэтому не боимся, предъявляем таланты.

Из строя вышли трое.

– На чём играем? – поинтересовался начальник.

– Гитара.

– Гитара.

– Альт.

– А это что за херня?

– Большая скрипка.

– Ну так и говори: большая скрипка, – с раздражением сказал капитан и добавил: – Значит, так, струнные не требуются. Кабы вы на чём дельном играли, то сошли бы для духового оркестра…

– Я на тарелках могу и на большом барабане, – прервал капитана альтист.

– Перебивать командира не положено даже тем, кто обладает такими замечательными навыками. Вечером пойдёшь на репетицию духового оркестра, а сейчас вон там стоят совковые лопаты. Задача – разгрузить машину навоза в теплицы. Овощи нынче только своими руками. Время такое.

– Мы понимаем, – отозвался гитарист. – Только какое это отношение к музыке имеет?

– Хороший вопрос, боец. Работать нужно так, чтобы у меня душа пела.

– А спортсменам занятие найдётся? – неожиданно даже для себя спросил Никита.

Капитан стал рассматривать Никиту как некую диковинку.

– Ну, бойцы, вы меня радуете. Один вопрос лучше другого, – наконец сказал командир и засмеялся. – Или просто увидел, что лопаты кончились? Так у нас и без шанцевого инструмента работа найдётся. Есть ещё спортсмены?

Из строя молча вышел Гарик.

– Что за спорт? – спросил капитан, посмотрев на худенького бойца. – Надеюсь, не художественная гимнастика.

– Шахматы, первый разряд, – с вызовом ответил Акопян.

– Ну, тогда, спортсмены, за мной, остальные могут разойтись, – последовала команда.

Капитан привёл Никиту и Гарика к зданию штаба, где стоял автобус.

– Разгрузить всё с максимальной осторожностью. Чтобы ни одну коробку не уронили. Каждая стоит больше, чем ваша жизнь в армии. Догадываетесь, что с вами будет, если разобьёте? – нагонял страсти начальник.

Никита в это время разглядывал надпись на упаковке и, повернувшись к командиру, сказал:

– Реально крутейшая штука. С четыреста восемьдесят шестым процессором. Я таких не видел. У нас триста восемьдесят шестой – редкость. А здесь четыреста!

– Ты, что, разбираешься в этих хреновинах? – выказал заинтересованность командир.

– Как юзер – да.

– А без матюков можно ответить?

– Ну, в смысле, пользователь. Могу настроить программы, которые имеются. Лексикон знаю…

– Ну, лексикон у нас у всех есть. У одних больше, у других меньше, – услышав знакомое слово, сказал капитан.

– Лексикон – это наша программа для набора текстов на русском языке, – объяснял Никита.

– А ты тоже юзер? – обратился командир к Гарику.

– Нет! – коротко ответил он.

Никита с удивлением посмотрел на приятеля и, когда начальник отошёл, спросил:

– Ты что врёшь-то? Сам говорил, у отца в мастерской персональный комп есть.

– Я в армию Родину защищать пришёл, а не в штабе отсиживаться, – с пафосом сказал Гарик.

– Ладно, ладно. Но ямы копать и навоз грузить – это, по-твоему, служба?

– По крайней мере, не штаны просиживать в офисе, – с прежним пафосом ответил приятель.

И оказался прав. Не в том, что рыть землю, грузить навоз, перетаскивать мебель в квартиры офицеров, вскапывать грядки на их дачах, ближе к защите Родины. Просто Никите пришлось находиться в штабе постоянно. После установки и наладки компьютера нужно было помогать бухгалтерше Елене Юрьевне со странной фамилией Клепко. Она пыталась какое-то время учиться, но потом уволилась.

А молодого бойца всё устраивало. Хоть и числился Никита в роте охраны аэродрома, автомат в руках держал только на принятии присяги. Но и тогда капитан от греха подальше проверил отсутствие патронов в магазине и патроннике, а потом и вовсе отстегнул рожок. А как иначе, если ни стрельб, ни практических занятий не было.

Но такое положение дел не напрягало молодого воина. Он после завтрака шёл в штаб. Там работали женщины вольнонаёмные. В основном из семей военных. Жёны, дочери. Все старше Никиты и дружелюбно к нему относились. Это создавало почти домашнюю обстановку. Часто заходила в штаб медсестра Олеся. Девушка симпатичная, но категоричная и резкая.

– А Олеська на тебя запала, – неожиданно заявила секретарша начальника аэродромной службы Ирина. – Держись, парень. Эти тихони так влюбляются, что потом только сдавайся на волю победителя.

Ирина была женой лётчика. Муж её часто захаживал на работу к благоверной и внимательно осматривал всех потенциальных соперников. Женщина поддерживала ревность супруга на необходимом уровне. Не перебарщивая, но и не давая мужу возможности расслабиться.

– С чего вы это взяли? – удивился Никита.

Он предпочитал общаться со всеми женщинами из штаба на «вы», дабы не давать и намёка на особые отношения их мужьям, каждому из которых вполне по силам испортить жизнь бойца первого года службы.

– Ну, сам посмотри. Могут у неё быть причины так на тебя нападать? Нет. А она вполне себе мирная и милая, всё остальное время шипит на тебя, как змеюка. Понятно – запала, – очень странно объяснила женщина.

– Ничего не понял, – искренне ответил молодой человек.

– Вырастешь, поймёшь, – успокоила Ирина. – Хотя многие мужики так и остаются в неведении до конца своих дней.

Она потянулась руками вверх, отчего её грудь хорошо обозначилась под тонкой тканью блузки. Никита попался на женскую уловку и не смог отвести глаза. Женщине это понравилось.

В остальном работа в штабе совсем не обременяла. Приходилось заполнять бланки, ведомости, заявки, карты-наряды, платёжки и вообще всё, что можно сделать на компьютере, который здесь по старинке называли ЭВМ. Шёл ремонт перрона, ангара и части взлётно-посадочной полосы. Поэтому много различных бумаг требовалось, чтобы каждый процесс начать, выполнить, принять результат и оплатить.

Никита, не вникая в детали, заполнял все документы, которые ему поступали. И даже подписывал их вместо уволившейся Клепко, как приказал начальник аэродромной службы – майор Ребров.