Сборник. Рассказы, сказки, причти, миниатюры

Она, задрав голову любовалась красотами гор и тем как Он стоял и улыбался на фоне скалы и голубого неба И в этот миг летящие со склона камни уничтожили идиллию, предвещая трагедию.

Она только успела крикнуть:

– Прижмись к скале, – и сама вжалась в каменный склон, чтобы укрыться от беды.

Но почти сразу среди гула стихии она услышала единственный удар и тихий стон. Это означали только одно. На выуступе, что выделялся на скале не было места, где можно укрыться и следовательно неминуемая гибель ждала любого, кто там оказался. И Его печальная участь в данной ситуации – это вопрос нескольких минут, а то и секунд.

Понимание возникло мгновенно и уже в следующий миг, быстро разбежавшись и расставив руки в стороны, Она изо всех сил оттолкнулась от тропинки, что шла по дну ущелья и взмыла вверх. Ещё два три вздоха и она уже поравнялась с уступом, на котором Он лежал без сознания. Не теряя времени, чтобы посмотреть вверх и оценить опасность, Она схватила его за руку, как раньше делал Он, и, используя все оставшиеся силы отлетела от скалы к противоположной стороне ущелья. С учётом его тяжести лететь Она могла только теряя высоту, но это всё же было не падение, а плавное приземление на берегу горной речки в это время года, больше похожей на ручей . Когда они оказались в безопасном месте, где о недавней опасности напоминали только редко докатывающиеся сюда камни уже потерявшие свою смертельную энергию, Она прислушалась к его дыханию. Он дышал ровно и несколько горстей воды из горной речки вернули сознание.

– А что случилось?– спросил Он улыбнувшись.

И Она описала ему сегодняшний день. Он смотрел и улыбался весь её рассказ.

– Ты не только красавица, но и удивительная фантазёрка. Я не мог учить, по одной простой причине: я сам не умею летать.

Она не исключала того, что все события последних дней могли привидеться. Но взгляд остановился на цветке необычайно красоты, зажатом в его кулаке, и сказала:

– Это не страшно. Я научу тебя летать.

Подфарники

Семён любил своих родителей, но до сих пор не мог простить их за своё имя. Также Семён любил фильмы Леонида Гайдая, но имел к нему претензии за имя главного героя фильма «Бриллиантовая рука». И ещё Семён любил снежные зимы за волшебные мгновения, когда большие, но невесомые снежинки опускались на землю из ниоткуда в абсолютной тишине, создавая в душе состояние безусловной гармонии. И пусть результатом такой гармонии на месте припаркованного позавчера автомобиля красовался не малых размеров сугроб – это не портило восприятия зимнего утра.

Родителей, Гайдая и зимнее утро Семён вспомнил, когда заметил, как эффектно пушистый снег сугроба подсвечивается светом подфарников, забытых им включёнными накануне.

– Семён Семёнович! – вырвалась у нашего героя ненавистная фраза, преследовавшая его всю жизнь.

Естественно, аккумулятор, подразнив Семёна, который наивно надеялся на запуск холодного мотора, гудением, больше похожим на истеричное повизгивание, прекратил отвечать на продолжающиеся попытки оживить авто.

В списке раздражающих факторов на втором месте после собственного имени-отчества значилась необходимость обращаться за помощью к кому бы то ни было. Но ситуация, в которой он оказался, не оставляла другого выхода, кроме как просить «прикурить», в смысле запуститься от чужого аккумулятора.

Рядом с ним капот в капот стоял чистый от снега внедорожник с работающим мотором, который указывал – хозяин скоро выйдет. Но Семён почему-то подумал:

«Чем дороже машина, тем меньше шансов получить помощь».

И оказался прав. Приятного вида владелец джипа на просьбу «прикурить» ответил, что не курит, а когда Семён объяснил суть просьбы, достал из машины визитку какой-то фирмы, оказывающей помощь на дорогах, и пожелал удачи.

Следом из подъезда вышел сосед с собакой. Отпустив пса, он закурил и подошёл к Семёну.

– Проблемы? – поинтересовался мужчина.

– Да, вот прикурить нужно, – Семён махнул головой в сторону уснувшего двигателя.

– Я бы помог, – посочувствовал сосед, продолжая следить за своей собакой, – но ещё в ноябре снял аккумулятор. Вот раньше хорошо было, – продолжил он. – Отцовский «Москвич» в любой мороз ручкой мотор запускал. А когда ручки с машин убрали, всё равно можно было в холода с толкача запустить. У тебя же автомат?

Семён кивнул.

– С толкача не запустишь. Думаю, не туда прогресс идёт, – сделал любитель четвероногих философский вывод.

– Ну почему не туда, – возразил Семён. – Если бы я не забыл подфарники выключить, то и проблем бы не было.

Сосед глубоко затянулся и выпустил облако дыма, от которого шарахнулись доселе неповоротливые снежинки. Он проводил взглядом одну из них:

– Все блага цивилизации ведут к индивидуализму. Всё можешь делать один. Не нужно за помощью не обращаться. А коли чего сам не может, то услуга есть. Заплатил – получи.

– Так вроде это правильно, – не то возразил, не то констатировал Семён, вспоминая, как сам не любит простить помощи.

– Это неправильно, – так же спокойно возразил собеседник. – Мы теряем столько возможностей оказывать и принимать помощь. А значит, мы не испытываем благодарность за оказанную помощь и душевную радость, когда помогли сами. Вот наши души и черствеют. Почему так много собачников стало? А нужно человеку быть полезным. Хоть для кого-то. Нужно участвовать в ком-то просто так, а не по работе или за оплату. Благодарность для души – это как вода для комнатных растений.

В подтверждение слов хозяина подбежал пёс, всем своим видом изображая благодарность, давая понять: как минимум одно доброе дело хозяин уже сделал и можно продолжать их множить. В смысле: пора и покормить своего питомца.

Они пошли к подъезду. Хозяин что-то рассказывал, а пёс внимательно слушал и кивал в знак согласия.

«Попробуй тут не согласиться, – подумал Семён, наблюдая общение хозяина и его пса, – можно и без завтрака остаться».

В этот миг картинку благостного общения перекрыл большой белый внедорожник. Бесшумно опустилось тонированное стекло, откуда вместе с тёплым воздухом вырвался приятный запах дорого женского автомобиля.

– Проблемы? – раздался не менее приятный, чем запах, женский голос.

– Подфарники забыл выключить, и аккумулятор сел, – ответил Семён. – Буду техпомощь ждать.

– Семён Семёныч! – вылетело из тёплого салона от невидимой собеседницы, и Семён уже хотел спросить: не знакомы ли они, но вовремя спохватился.

Незнакомка открыла объёмный бардачок, извлекла предмет размером с толстую книгу и протянула в открытое окно.

– Вот это вставляете в прикуриватель, нажимаете кнопку «Вкл» – загорается красная лампочка. Когда гаснет красная и загорается зелёная, можно запускаться, – быстро изложила план действий добрая самаритянка. – Всё просто и даже тот, кто не выключает подфарники, разберётся. Потом оставите аппарат консьержке в третьем подъезде.

Стекло плавно поднялось, и запоздавшее Семёново «спасибо», ударившись о него, упало в снег. Автомобиль мягко тронулся.

Семён сидел в остывшем салоне и внимательно смотрел на то место, где должна загореться зелёная лампочка.

Лёгкий аромат из внедорожника-спасателя всё ещё окутывал и будто даже согревал.

– Всё-таки дело не в технологиях, а в людях, – мысленно продолжал неоконченный спор с соседом Семён, ощущая где-то внутри себя, где, возможно, находилась душа, приятное чувство благодарности.

Пеликан

Джек

Что же за замечательная штука – лето!

И чем стаёшь старше, тем лучше понимаешь, что это прелесть.

Может, дело и не в лете, а в нас? Когда ты молод, когда мышцы сильны и упруги, когда суставы гибкие и крепкие, радость тебя найдёт в любое время года. И какая разница: солнце, дождь или снег, если ты на бегу перепрыгиваешь лужу и приземляешься с другой её стороны не из-за земного притяжения, а потому что нужно бежать дальше?

Тоже мне придумали штуку «земное притяжение»! К земле тянет не притяжение, к земле тянет старость. В молодости никакого притяжения к земле нет. А вот с возрастом появляется. А закон всемирного тяготения, ну тот, который про то, что все тела притягиваются друг к другу, совсем наоборот, только в молодости и работает. И чем старше, тем тела притягиваются меньше.

Впрочем, когда лето, всё-всё-всё замечательно. Даже если тянет к земле и не тянет к другим телам. Даже если неприлично короткие ночи и прилично жаркие дни. Летом можно нежиться и наслаждаться теплом и спокойствием.