Anamnesis mali. История беды

– Вовсе нет. Она смонтирована в обычном «дипломате». В старом таком, чёрном пластиковом с алюминиевыми полосками, знаете?

– Представляю себе. У меня такой был в студенческие годы. Довольно раритетная вещь в наше время.

Зотов развёл руками:

– Использовал в качестве корпуса то, что оказалось под руками…

– Ладно, с этим понятно. Как звали вашего покупателя? Ах, да, вы же говорили, что он не представлялся…

Илья Сергеевич молча кивнул.

– Куда вы с ним ехали? Перед тем, как попали в торнадо?

– Он попросил подвезти его до вокзала.

– Вы полностью рассчитались друг с другом? Это была последняя встреча?

– Да.

– Он ничего не говорил о том, куда собирается отправиться потом?

– Нет.

– Глушилка, как я понимаю, была у него в тот момент, когда налетел смерч?

– Да. Он держал «дипломат» на коленях.

– И потом вы уже ничего не помните? Что с ним случилось?

Зотов опять молча помотал головой. Не помнит.

– Мда… И в самом деле, остаётся лишь надеяться на то, что этому типу не повезло так, как вам. И что глушилка разбилась. Но мы же не можем быть в этом уверены, верно?

– Увы… – подкидыш развёл руками.

– Ладно… Где точно в Карпатах находится это озеро? Чудове, так?

– Во Львовской области. Там есть гора с названием Пикуй. Примерно в пяти километрах к западу от её подножия – озеро. Место в тех краях известное, в окрестностях несколько турбаз и санаториев.

– Райское местечко! – фыркнул Петрович и опять потянулся к Зотову. Тот умолк и опасливо прижался к стенке.

– Илья Сергеевич, а теперь объясните, пожалуйста, зачем вы нам всё это рассказали? – я отвёл руки разгневанного коллеги от горла пациента и, встав с койки, принялся в крайнем волнении расхаживать по палате, – Какие, по вашему мнению, у нас есть способы остановить вашего таинственного гостя? Мы не знаем, кто он, как выглядит, где его искать… Чёрт, да мы даже не знаем, жив ли он! Что делать с глушилкой, если мы её найдём? Просто разбить? Она существует в единственном экземпляре? Где чертежи? И вообще, всё это – задачи спецслужб: милиции, ФСБ… Давайте-ка вызовем сюда кого-нибудь из них и вы повторите всё, что рассказали нам. Это слишком серьёзно, так пусть делом занимаются профессионалы!

Зотов пошёл синими пятнами:

– Нет! Никаких спецслужб! Я ничего им не скажу!

– Ну, тогда скажем мы! – я пожал плечами и опять уселся на койку, – В принципе, вы рассказали нам достаточно для того, чтобы компетентные органы начали расследование. А у них, уверен, возможностей для успешного поиска этого вашего диверсанта куда больше, чем у нас. Но в этом случае, полагаю, вам, Илья Сергеевич, не придётся рассчитывать на снисхождение на суде… Вы же не мальчик, и прекрасно понимаете, как называется то, что вы совершили. И что за это вам полагается…

– К стенке! – прошипел Петрович.

– Ну, к стенке вряд ли получится. У нас же гуманизм и мораторий на смертную казнь… Но пожизненное заключение, наверное, тоже не сахар. А меньше, кажется, за государственную измену не дают…

– Пал Палыч, я ничего не скажу никому из органов! А если вы попытаетесь их привлечь, – буду всё отрицать! Вы же видите, в каком я состоянии и знаете, что мне пришлось пережить! – Зотов ухмыльнулся. Постепенно его кожа начала приобретать нормальную окраску, – Мало ли, что я нёс в бреду! У вас есть доказательства?

Доказательств у меня не было.

– Какого чёрта, Илья Сергеевич?! Чего вы от нас хотите?

Зотов с довольно наглым видом уселся поудобнее и скрестил руки на груди:

– Всё очень просто, милейший Пал Палыч! Я хочу, во-первых, чтобы вы помешали этому человеку запустить ракету. Думаю, вам, как и мне, совершенно не хочется сгореть в ядерном катаклизме. Очень жить хочется…

– Вот тварь! – с чувством констатировал Петрович.

– А во-вторых, жить мне хочется на свободе, хорошо и не здесь! – невозмутимо закончил мысль подкидыш и, помолчав немного, добавил, – Что, как вы сами понимаете, становится полной утопией в случае вмешательства спецслужб. Так что, либо вы сами находите моего гостя и уничтожаете глушилку, либо – всему конец!

– Палыч, да что ты слушаешь этого иуду?! Давай звонить чекистам! Плевать, что эта сволочь всё будет отрицать: в ФСБ живо разберутся, что к чему! – теперь пятнами покрылся Петрович. У него они получились багровыми.

– Звоните! В ФСБ ничего не знают об этой части проекта «ПУМ». А пока будут разбираться – время уйдёт! – Зотов усмехнулся и пожал плечами.

– Позвоним, конечно. Вы точно уверены, что не хотите сделать это сами? – я решил дать отступнику последний шанс.

Вместо ответа Зотов демонстративно отвернулся к стенке, свернулся калачиком и громко засопел.

– Ну и …….. с ним! – резюмировал Петрович и потянул меня за рукав, – Пошли, Палыч, там люди ждут! Да и руки вымыть не мешало бы… с мылом. Трогаем тут всякое…

В коридоре загрохотали каталки. Судя по звуку, много.

– Пошли! – я подхватил под локоток безучастную Кларочку и мы втроём покинули злополучную палату.

    15 июня, Западная Украина, Львов,
    14—40.

– Петька! – отец бросился к нему и принялся лихорадочно ощупывать с ног до головы, – Живой, целый?! И Саманта тоже? Да где ж вы были-то?! Мы с матерью извелись просто!

– А мама где?

– Да тут она, тут! В доме, чемодан собирает! Надо уезжать отсюда, срочно! Здесь через пару часов такое начнётся!

– Какое – «такое»?!

– Сын, ты что, с Луны упал? Город разрушен, воды нет, электричества нет! Связи – тоже. Люди в панике. Власти – то ли есть они, то ли нет… я, по крайней мере, за всё время с начала землетрясения ни одного полицейского не видел. Сейчас живо всякая шваль из углов повылезает: мародёры, грабители, бандиты… Это не считая того, что толчки могут повториться! Нет, определённо, надо срочно уезжать! Пока ещё дороги не забиты! – отец отпустил, наконец, Петра и открыл заднюю дверцу джипа, – Мила, давай его сюда!

Последние слова адресовались встрёпанной женщине, показавшейся на крыльце с огромным чемоданом в руках. Клетчатое чудовище застряло в дверном проёме и никак не желало покидать дом.

– Мам, погоди, я помогу! – Пётр метнулся к матери и перехватил ручку чемодана.

– Петенька! – обрадовалась женщина, – Наконец-то! Ты в порядке? Мы уж не знали, что и думать…