Записки рыболова-любителя. Часть 5. Поход за демократию

Оказалось, что Слава в контакте с ленинградским ДС (хотя Терехова не знает), и впечатление у него от ДС сходное с моим – черезчур они какие-то… экстремисты, несолидно себя ведут, экзальтированности много.

478. Выступление на семинаре в Апатитах

Выступление кандидата на научном семинаре имело целью по замыслам организаторов – Апатитского СТК (Совета Трудового Коллектива), возглавляемого Володей Ивановым, ознакомить избирателей с научной биографией претендента и с его предполагаемой научной программой развития ПГИ в случае избрания на пост директора, разумеется, предварительной, поскольку подразумевалось, что основное программное выступление состоится непосредственно на выборах.

Я начал своё выступление на семинаре с рассказа об учёбе на кафедре физики Земли ЛГУ у Яновского и Брюнелли, об участии в распоповских экспедициях, знакомстве с Ляцкими и Мальцевым, о дипломной работе и учёбе в аспирантуре у Брюнелли, о работе в ПГИ на «Наири» у Кузьмина, подчёркивая свои давние – двадцатилетние уже связи с ПГИ.

Рассказал о своей калининградской научно-педагогической деятельности, о калининградской школе моделирования ионосферы, созданной – не постеснялся сказать – мною. Как венцом наших достижений по моделированию помахал только что полученным из Штатов симпатичным толстым томиком «Пагеофа» – международным тематическим выпуском журнала под редакцией Коренькова с огромной нашей статьёй по большой модели.

Рассказал о работе с Б.Е. над монографией «Физика ионосферы», которая вот-вот выйдет, о продолжающихся научных контактах с Власковым, Мингалёвыми, Ляцким, Мальцевым, да и с тем же Б.Е., в конце концов, совсем недавно ещё работавшим замдиректора в ПГИ.

Предполагалось, что на этом семинаре вопросы мне будут задавать больше по науке – о нашей модели, например, или вообще о месте моделирования в полярной геофизике, или о моём отношении к тем или иным экспериментам, видам наблюдений, проводимых в ПГИ, о моих научных интересах и т. п. Вопросы, однако, сразу приняли более общий характер, безотносительно к моей узкой специальности и к моему выступлению.

– Скажите, почему Вы решили податься в директора ПГИ? Разве Вам плохо там у себя в Калининграде? – задала вопрос по существу Лена Титова, моя однокурсница бывшая, и в аспирантуре мы одновременно учились, только я на геофизике, а она на радиофизике.

– Нет, неплохо. Напротив, очень даже хорошо. Так хорошо, что для меня это уже даже вредно. Да и моим сотрудникам, пожалуй, тоже. У нас тёплый, дружный коллектив, налаженная работа, здоровая атмосфера, но для меня в этом таится и опасность застоя. Отсутствие серьёзных трудностей демобилизует, а я пока ещё ощущаю в себе силы решать трудные задачи. Это раз.

Вторая причина – моим ученикам я отчасти уже помеха, поскольку являюсь неким, хоть и очень удобным, препятствием для их самостоятельности. Они привыкли отсиживаться за моей спиной, заниматься только наукой, а им надо расти и в более широком смысле – учиться добывать деньги, технику, заключать договора, самим выступать повсюду и рекламировать свою продукцию, короче, делать всё то, что за них сейчас делаю я. К тому же мой уход освободил бы самую большую ставку в нашей лаборатории и позволил бы им поднять себе зарплату.

Само же дело налажено сейчас так, что должно успешно идти дальше и без меня. Да я и не порвал бы научные связи со своим коллективом, а продолжил бы их в другой форме. По крайней мере до тех пор, пока мы не выпустим запланированную совместную монографию по большой модели.

Наконец, третья причина. Я решил принять участие в конкурсе не по собственной инициативе. С просьбой об этом ко мне обращались сотрудники ПГИ, которых я очень уважаю как учёных – Ляцкий, Мальцев, Мингалёв, Власков. Их приглашение для меня большая честь, это очень лестно для меня. Правда, когда я решил посоветоваться на этот счёт со своим учителем – Борисом Евгеньевичем Брюнелли, тот заявил, что наилучшей кандидатурой на пост директора ПГИ является Женя Терещенко, ну а после него он и меня не исключает как приемлемого кандидата. Раз есть люди, уважаемые мной, которым моя кандидатура представляется приемлемой или даже желательной, то у меня, следовательно, есть моральное право претендовать на этот пост.

– А Вам известна ситуация в ПГИ?

– Вообще-то я только ещё приехал с ней знакомиться. Но в общих чертах – известна. И от Брюнелли, и от моих друзей здесь. И вообще, вы настолько теперь знамениты – и ДОСПом, и борьбой с Распоповым, что о вас повсюду говорят. В ИЗМИРАНе, например.

– Как Вы себе представляете дальнейшее развитие ПГИ? В какую сторону институт должен двигаться?

– В разные стороны. Я знаю, что существует тенденция, идущая от прежнего руководства, что институт надо развивать в Мурманске, усиливать мурманское направление. Я не вижу в этом особого смысла, поскольку апатитяне не хотят ехать в Мурманск, да Мурманск и не готов их принять – нет жилья и не скоро будет. А здесь люди обустроены, решена проблема работы членов их семей, и т.д., и т. п. Вы сами знаете, чем здесь лучше, чем в Мурманске. Так и не следует людей баламутить. В этом, по-видимому, и лежит причина сегодняшнего кризиса – в игнорировании «человеческого фактора».

Что касается проблемы удалённости Апатит от Мурманска, то она, конечно, есть и трудности создаёт, но для геофизики это не такая уж необычная ситуация. И мы живём далеко от ИЗМИРАНа, гораздо дальше, чем Апатиты от Мурманска, а есть ещё и Архангельская КМИО, и ЛО ИЗМИРАН, и никаких раздоров от этого не происходит. Так что Апатиты нужно развивать параллельно с Мурманском, обеспечив обоим частям финансовую самостоятельность, чтобы не нужно было, как раньше, за каждой бумажкой мотаться из Мурманска в Апатиты или наоборот.

– А где Вы собираетесь жить, если станете директором?

– Я думал, что такие вопросы будут завтра задавать, на общем собрании, к науке это вроде бы отношения не имеет. Но поскольку разговор уже принял общий характер, попробую ответить. Меня предупреждали, что этот вопрос обязательно зададут, и что от моего ответа на него во многом будет зависеть и отношение ко мне. И я, разумеется, знаю, что в Апатитах с удовлетворением встретят ответ – в Апатитах, а в Мурманске такой ответ воспримут как неудовлетворительный. Честно говоря, я и сам сейчас не знаю. Могу только привести те соображения, которые у меня есть в пользу или против и того, и другого вариантов.

Апатиты мне нравятся больше – природой, отсутствием транспортной и прочих проблем большого города. Здесь Академгородок, и публика в целом должна быть поинтеллигентнее. Сын мой предпочитает Апатиты: он увлекается химией и рассчитывает на ИХТРЭМС как на источник химреактивов. Группа Мингалёва – модельеры – здесь. ЭВМ приличная (1045) – тоже здесь. И филиал или КНЦ, как его теперь именуют, тоже здесь. А с ним нужно решать вопросы выделения ПГИ как самостоятельной финансовой и экономической единицы. Видите, – сколько «за» то, чтобы я жил здесь.

Но для моделирования, а с ним я связываю свои личные научные интересы и считаю его очень важным научным направлением – и не только для ПГИ, для всей геофизики в целом, перспективнее Мурманск с его огромным пустующим корпусом, в котором следует разместить большой компьютер, который, кстати, запланирован для Мурманска (ЕС-1066). Поэтому не исключено, что я вначале поселюсь в Апатитах, а потом переберусь в Мурманск.

Были, разумеется, ещё вопросы. Я отвечал, отвечал подробно, и отведённое время вскоре исчерпалось. Предполагалось далее продолжить общение по лабораториям или индивидуально – как будет угодно кандидату или народу.

И тут на меня налетели Слава Ляцкий, Галя и Витя Мингалёвы с резкой критикой моего выступления. Особенно темпераментно – в своей манере – Галина выступала.

– Ты чего без конца Ляцкого и Мингалёва поминал? К месту, и не к месту! Они твои друзья, они тебя пригласили, они тебе ситуацию в ПГИ обрисовали, от них ты всю информацию получаешь! Ты, что, думаешь, этим себе очки зарабатываешь? Ошибаешься! В Апатитах тоже ведь единства нет. Кому Слава или Витя нравятся, а кому и вовсе нет. А ты должен быть независимым! Зачем тебе, чтобы говорили: это человек Ляцкого! Ещё скажи – я сторонник ДОСПа! ДОСП тоже не всем нравится.

– Но я вовсе не собираюсь скрывать своих симпатий или антипатий. Напротив, откровенность – это мой стиль, моя черта…

– Но и афишировать свои симпатии ни к чему! И про моделирование мог бы поменьше говорить – нужно оно народу, это твоё моделирование! Ну, а так, в целом, ничего, нормально.

– Ты покрутись здесь, походи по лабораториям, поинтересуйся, что людей волнует, – посоветовал мне Слава. – Важно, чтобы к завтрашнему выступлению у тебя была информация от разных групп, и чтобы люди это прочувствовали. Учти, что даже в отношении к переезду, к Распопову – полного единства нет. Мои ученики – Леонтьев, Арыков, став завлабами при Распопове, теперь ближе к нему, чем ко мне. Это тоже надо учитывать, они противились его снятию, а сейчас склонны поддержать Терещенко. Ты ещё всей каши тут не представляешь.

– Спасибо, Слава. Я понял. Действительно, тенденциозность мою надо поубавить. Ты прав. Я как-то не подумал об этом. Привык, понимаешь ли, – что на уме, то и на языке. Как у пьяного. Опыта нет в эти игры играть. Ну, что же. Будем по ходу учиться.

479. Общение с народом в подразделениях АО ПГИ

Остаток дня и первую половину следующего я провёл в общении с народом – в лабораториях Лазутина (космические лучи), Леонтьева (полярные сияния), Черноуса (НЛО), Арыкова (нагревный стенд), Юрова и Титовой (Интеркосмос), в отделе автоматизации (Остапенко), у инженеров из лаборатории сияний (Щур и Жавков).

И к следующему своему публичному выступлению – на общем собрании – был напичкан информацией о всех местных бедах и проблемах, и совершенно измотан разговорами, так что выступать пришлось с уже подсевшим голосом. Но, как говорится, взялся за гуж…

Я начал с того, что поделился впечатлениями о только что проведённых встречах и беседах с сотрудниками (главным образом, ведущими, руководителями, но не только) разных подразделений. Основные впечатления таковы:

1) Большинство апатитян в унынии от грядущего переезда в Мурманск и не видит перспектив развития магнитосферного направления.

2) Нет системы приоритетов тематик, отсутствует взаимодействие лабораторий.

3) В недрах филиала утеряно около миллиона (!) рублей. Нет финансовой самостоятельности, деньги тратит филиал, во-время их не выдаёт.

4) Засекречено штатное расписание. Его нет даже у руководителей подразделений – завлабов. Чего там, его нет даже у замдиректора – Мингалёва! Лазутин не знает должности своего сотрудника, Яхнин не знает, где он числится. У Лазутина изъяты люди из лаборатории выполнять спецтему без его согласия. Завлабы не хозяева своих штатов.

5) Завлабы ругают Мингалёва за то, что он им приборы не достаёт, не бегает, хотя человек хороший.

– О достижениях я говорить не буду. Они у вас, конечно, есть, но сейчас важнее говорить о недостатках. То, что я отметил выше, уже даёт вам некоторую информацию и обо мне, и о моих намерениях, о моём отношении к проблемам ПГИ, и может быть поводом для дальнейшего разговора. Поэтому давайте теперь перейдём к вашим вопросам.

– Скажите, а Вы рассекретите штатное расписание? Вывесите его на стенке? (Яхнин).

– Насчёт стенки – не знаю. Но секретным оно не будет.

– Как Вы собираетесь править и откуда?

– Я бы хотел править не сам, а через надёжных замов – один здесь, другой – в Мурманске, чтобы самому всё-таки заниматься наукой. Но это в идеале, то, к чему следовало бы стремиться: организовать дело так, чтобы личное вмешательство требовалось лишь изредка, в экстремальных ситуациях.

– А где будет дирекция?

– Часть в Мурманске, часть здесь.

– А где Вы сами будете жить?

– Я уже вчера отвечал на этот вопрос. Пока не знаю.

– Как Вы относитесь к хоздоговорам, и каким должно быть соотношение между фундаментальными и прикладными исследованиями?

– Они должны дополнять друг друга, как это вообще и имеет место в мировой науке. Хоздоговора нужны, особенно в нынешнюю эпоху самофинансирования, без них просто не обойтись. Но они не должны быть самоцелью. Деньги ради денег – Академия Наук не для этого существует. А ПГИ – академический институт. Я в своей научной практике всё время сочетал хоздоговорную деятельность с фундаментальными исследованиями. В геофизике это не проблема, на мой взгляд. Изучая суббурю, например, можно решать и сугубо теоретические, и прикладные задачи.

– Вы работали завлабом. Представляете ли Вы масштабы задач, стоящих перед директором института? Ведь это совсем другой уровень!

– Представляю. Вы хотите спросить – по зубам ли мне директорство? Разумеется, я считаю, что по зубам, иначе не брался бы.