Delirium tremens

– Спасибо, Николай Александрович. Через час-тридцать я подъеду. До встречи, – закончил гость разговор с ректором и посмотрел на Зобина уверенным взглядом.

– Ну, знаете, – Михаил Дмитриевич был поражен, – это произвело впечатление! Я рад, что Вы будете мне помогать! – он с готовностью протянул гостю руку, в знак согласия на сотрудничество.

– Пустяки, – снисходительно улыбнулся незнакомец, отвечая на рукопожатие.

– Вы еще о враче упомянули, – Зобин еще не до конца верил в то, что все так неожиданно вдруг начало налаживаться.

– Да. Молодой и очень талантливый.

– А он согласится оставить на время работу? Или он безработный? – опасливо поинтересовался Михаил Дмитриевич.

– Безработный?! Я Вас умоляю! Да его с руками оторвут любые, самые известные клиники мира! – гость дал понять, что залежалым товаром не торгует, – Сейчас над диссертацией работает. Кандидат в кандидаты, – скаламбурил он, – Но я уверен – за деньги – с удовольствием отвлечется.

– Вы сказали, он молодой, – Зобин от радости не понимал, что бы еще спросить, – а вдруг он не справится? Понимаете, какая это специфика… Нам бы поопытней желательно.

– Пустое! Даже не думайте! Не переживайте. И выкиньте это из головы! У него этого опыта – вагон! Доверьтесь мне. Тем более, у него есть еще одно золотое качество. Он – не болтун.

Последняя фраза просто пригвоздила Зобина на месте. Ему нечего было больше спрашивать. Потому что последние слова гостя в точности повторяли его собственные.

– Может тогда, и Вы хотите у меня что-то узнать? Есть вопросы? – в нерешительности поинтересовался Михаил Дмитриевич.

– Нет. Все понятно. Вопросы, конечно, есть, но их мы будем решать оперативно, по ходу работы. Есть только одно замечание по охране.

– Какое?

– Не надо тянуть время. Не надо искать охранников, с навыками санитаров. Или санитаров с опытом охранников. Это замедлит и удорожит процесс. Надо заключить договор с обычным частным охранным предприятием, а его сотрудников подучить функциям санитаров в первые дни работы. Самим. Пока необходимости в санитарных навыках еще не будет. Так будет и быстрее, и дешевле. Тем более, достойное и недорогое агентство у меня уже есть на примете.

– Действительно. Вы правы. Так и поступим. А мне это даже в голову не пришло, – Зобин еще раз убедился в организаторских способностях своего нового знакомого.

– Ладно, мне пора. Вы же в курсе, – он подмигнул, многозначительно посмотрев на телефон, и ответственно пожал плечами, – надо ехать к ректору. Договор аренды заключать.

– Я правильно понял, что он у Вас даже еще не готов? – Зобин был искренне удивлен.

– Правильно. Не готов, – гость оставался непроницаемо спокоен.

– Как же Вы успеете? Остался лишь час с небольшим, – Михаил Дмитриевич удивлялся все больше.

– Успею! Как у вас говорят: «Не опаздывает лишь тот, кто никуда не торопится?» Так вот, это – про меня. Я такой лентяй, что никогда и никуда не спешу. Поэтому, никогда и никуда не опаздываю, – гость еще раз окинул взглядом комнату, собрал листы заявки, старомодно откланялся и расслабленной походкой уверенного в себе человека направился к выходу.

Зобин поспешил его проводить. Увидев свои пакеты, приготовленные в больницу, для Мартыненко, он окликнул его, когда тот уже переступил порог:

– Вы уверены, что меня не пустят к Володе?

– Уверен. И передачу сейчас не примут. И даже я не смогу Вам в этом помочь. Так что, оставьте пока эту затею. До поры! А потом мы решим и этот вопрос, – Сказано это было со знанием дела, безапелляционно. Гость спустился с крыльца, на мгновение задержался и повернулся к хозяину, – Забыл сказать, хотя может быть, это и неважно. Нашего врача тоже зовут Михаил. Он Ваш тезка, – улыбнулся незнакомец и протянул на прощание руку. Зобин с благодарностью потряс ее и словно опомнился:

– Да! Вы забыли еще кое-что, не менее важное!

– Я? Что же?! – посетитель удивился так, словно он ничего не забыл.

– Вы забыли представиться сами. Я до сих пор не знаю, как Вас зовут?

– Странно. Мне показалось, что я говорил, – слово «странно» было сказано тоном, предполагающим, что ничего странного в этом не было, – Бельф, – он грациозно мотнул головой, – Егор Васильевич Бельф.

– Очень приятно, – Михаил Дмитриевич еще раз протянул руку, – Я очень рад нашему знакомству. Хочу, чтобы Вы знали – Вы меня просто выручили! Да что там! Спасли! И я очень благодарен Вам за это. Надеюсь, мы с Вами подружимся.

– А вот это – действительно, странно, – Бельф остановил на Зобине немигающий взгляд.

– Что же? – Зобин был счастлив. После таких перепадов настроения, как сегодня, ему уже ничего странным не казалось.

– Вы, пожалуй, первый человек, которого не удивила моя фамилия…

…Вечером того же дня, на пороге заведения, в котором Мартыненко прятался от дождя и в последний раз покупал коньяк, появился редкий посетитель. Высокий мужчина, лет пятидесяти. Шатен с безупречно уложенными волосами и правильными, крупными чертами лица. В идеально сидящем костюме асфальтового цвета, серой рубашке, без галстука и безукоризненых, черных, кожаных туфлях. Это был Бельф. В том самом виде, в каком он впервые предстал перед Владимиром Григорьевичем, то есть, блестящем и строгом – официальном. Войдя, он бегло оглядел маленький зал, увидел одинокого посетителя этого заведения и решительно направился к нему. Сев напротив и недовольно окинув взглядом его внешность, Бельф фальшиво улыбнулся:

– Дайте угадаю – Михаил?

Тот, к кому он обращался – вызывающе красивый молодой человек (даже очень молодой человек): высокий, худенький (субтильный, как метко выразилась бы соседка Мартыненко), голубоглазый блондин с правильными, благовидными, утонченными чертами лица, в белом ситцевом балахоне, бежевых льняных брюках и молочного цвета сандалиях на босу ногу, едва заметно кивнул, подтверждая предположение Егора Васильевича.

– Прелестно. Вы меня знаете? – спросил Бельф, не глядя на собеседника. Он искал глазами отлучившегося бармена.

– Знаю, – добродушно ответил юноша.

– А я Вас нет, – Бельф продолжал смотреть мимо молодого человека, за стойку, туда, где так и не появлялся запропастившийся бармен, – И о чем это говорит?!

– О чем? – к удивлению, Михаил совершенно не обиделся.

– О том, кто из нас двоих – главный, – Бельф был явно раздосадован молодостью, точнее, даже юностью, и внешним видом своего собеседника, – Я понимаю, что тебе выбирать не приходилось, – Егор Васильевич неожиданно, без церемоний перешел на «ты», – но… Что они у вас там о себе думают? Это же не серьезно. У нас, например, вопрос решался на самом высоком уровне. Хотя я до сих пор не понимаю, почему ему уделяется такое пристальное внимание, но на самом верху! И мне он был поручен не сразу. Даже то, что это – полностью мой профиль и моя сфера влияния, не стало решающим фактором, при утверждении моей кандидатуры. И старые заслуги не принимались в расчет.

Появился бармен. Бельф гневно прищурился и резко кивнул головой, приглашая того подойти.

– Что будешь пить? – спросил он, между делом, Михаила.

– С Вашего позволения, ничего, – молодой человек оставался абсолютно спокоен.

– Зря, коньяк здесь – определенно лучший в мире, – доверительно подмигнул Егор Васильевич.

– Я не пью ничего кроме воды, – аскетично парировал Михаил.

– Ну и дурак, – коротко отреагировал Бельф. Бармен тем временем подошел к столику и Егор Васильевич недовольно обратился к нему, – Ты где пропадаешь в рабочее время? Накажу!

– Шеф, я не виноват. На заднем дворе принимал бакалею. Машина приехала, товар привезли, – круглолицый бармен был расторопен и лаконичен.

– Ладно, – сбавил обороты Бельф, – Мне большой бокал коньяка и сигару кубинскую, а ему, – он нервно кивнул головой в сторону собеседника, – простой воды.

– Мне ничего не надо, – спокойно вклинился в разговор Михаил, – Я сказал, что пью только воду. Я не говорил, что хочу пить сейчас.

– Скажите пожалуйста, – Бельф продолжал злиться на всех, – Значит, принеси мне коньяк, а этот, – он даже не посмотрел в сторону молодого человека, – пусть так посидит.

Бармен ушел и вернулся назад с большим бокалом коньяка, сигарой и зажигалкой так быстро, словно все это было заготовлено у него заранее и стояло у Бельфа за спиной. Егор Васильевич изрядно отхлебнул и недобро взглянул на юношу: