Письма из бессмертия

Письма из бессмертия
Александр Николаевич Лекомцев

В основном, прошло более пятидесяти лет со времени публикации этих документальных рассказов и очерков. Память о великой стране СССР, о не таких уж и давних, годах, о многих людях, которых уже нет рядом с нами, без преувеличения бессмертна. Конечно, они были не совсем такими, как их нынешние потомки, но жили с верой в счастливое будущее, в величие своей Родины и её народа. Правда, уже и тогда было ясно, что руководящая роль какой-либо партии в любой стране мира – явный перекос и нонсенс. Плоды такой политики приводят к негативным результатам, к социальному расслоению общества. Но история России продолжается наперекор внешним и внутренним врагам, ведёт страну к новым свершениям.

Александр Лекомцев

Письма из бессмертия

На всю жизнь 

В спешке завязывая сбившийся набок платок, заправляя под него густую прядь чёрных волос, по сходням, а потом уже по ступенькам вбежала на строительный объект, запыхавшись, Галина Самар:

– Девочки! Мария из Хабаровска приехала!

На мгновение остановились отделочные работы. Взвизгнули, отключаясь от электросети, затирочные машины, перестали крутиться их диски. Девчата-отделочницы строительного управления № 2 треста Комсомольскжилстрой были рады встрече со своей подругой, потому что это было для них общая радость.

– Внимание! Раз, два, три – оркестр, давай музыку! – крикнула Галина.

– Действие второе, сцена первая, – полушутя, но с заметной ехидцей сказала совсем ещё молодая девчонка в потёртых заляпанных джинсах.

– Тише ты, не язви, – оборвали её. – Работай с умением, и тебя так же встретим.

Не пряча улыбки, навстречу им шла Грудцина – в спецодежде, готовая к работе. Радость её была искренней, неподдельной: бюро крайкома партии, исполнительный комитет краевого Совета народных депутатов, президиум крайсовпрофа и бюро крайкома ВЛКСМ признали её лучшим в крае штукатуром…

– Ну, Мария Евдокимовна, – распростёрла объятия бригадир Клавдия Новикова, – молодчина ты у нас!

– Что там было интересного, Мария Евдокимовна? – наперебой интересовались молодые работницы, обступив её тесным кругом.

– Часы мне подарили на память, именные. Приехала домой, к уху приложила, а они не тикают. Перепугалась я – ведь подарок! А потом оказалось, что я их от волнения завести забыла.

Все добродушно засмеялись.

– Посмотри, как мы работнули без тебя за два дня! – не без гордости сообщила бригадир, показывая рукой на гладкие стены. – Ну, ладно, – перебила она сама себя. – Время не ждёт! На досуге ещё поговорим. По машинам, девчата!

И снова вздулись рукава, наполненные растворов, зажужжала малая механизация. Глухо захлопали мастерки. Влажное, бугристое покрытие стены разравнивалось, медленно застывало, превращаясь в гладкую ровную поверхность. Будет здесь людям и тепло, уютно, в этих просторных комнатах… Пусть живут и радуются, а уж мы для них постараемся, не пожалеем труда… Так или примерно так думала Мария Евдокимовна Грудцина, погружаясь в знакомую работу.

Она отвлеклась, совершая привычное дело, думая о своём… Припомнились ей слова Григория Васильевича Андрианова, первостроителя города, сказанные им на встрече , в честь 45-летия Комсомольска. Он сказал, что строители, как художники и поэты, живут в своих произведениях и поэтому бессмертны. А произведения их – здания, кварталы, города…

И вот ещё вспомнился случай… Был в соседней бригаде на практике учащийся из ГПТУ. Весёлый такой парнишка, развитой – и о новых фильмах расскажет, и о книгах, и о заморских странах. Эрудированный был, ничего не скажешь. А вот работу свою будущую не любил, это было заметно. Станет он строителем или нет – не в том дело. Самым страшным, по мнению Грудциной, было то, что не понимал юноша всей красоты профессии. Ему говорят: «Володя, учись уголки выкладывать, пригодится». А он на это в ответ щурил глаза и говорил:

– А зачем это надо, кому?

– Кому?! – возмутился один из рабочих. – Да тебе, мне, народу! Всем людям! Стране, чёрт возьми!

Приумолк после этого парень, стараться стал. Но чувствовала и Грудцина, и все остальные, что не лежит у него душа к профессии строителя.

А Мария Евдокимовна всегда любила и ценила свою работу. И за этими словами скрывается не просто обычная для людей привязанность к повседневному занятию, а нечто большее… В бригаде Новиковой, кого ни возьми, – у каждого интересный характер, нелёгкая судьба, каждый – мастер своего дела. Эльмира Лескова, Анна Ветрова, Нина Болохова, Таня Машкина – это настоящий коллектив: дружный, сработанный.

Все они своей судьбой и профессией обязаны Комсомольску-на-Амуре, строительному управлению № 2 треста Комсомольскжилстрой. Яркий пример тому – Клавдия Кирилловна Новикова, бригадир, начавшая свою трудовую биографию тоже здесь девочкой-неумехой. Единственное, что у неё было – энтузиазм, желание города возводить. А теперь она считается одним из самых лучших строителей, да и бригадиров, в крае. И наград у неё много. Подруги спрашивали – какая, мол, самая дорогая? Новикова отвечала: «Нами построенные дома, в улицы собранные».

Неподалеку от Грудциной выглаживала стенку Раиса Буркова. То и дело она производила промер толщины отштукатуренной поверхности. Немного раздражённо, с настойчивостью исправляла небольшой перекос. Рая – новичок в бригаде. Ей всего-навсего восемнадцать лет, а показать себя неопытней других не хочется.

– Ты, главное, не спеши, – остановила её Грудцина. – Ты потихонечку снимай, вот так…

И показала, как надо делать.

– Многим вы, наверное, свой опыт передали, – устало улыбнулась Буркова.

– Да, немало их было. Честно говоря, я и фамилии забыла, а вот лица, имена – это помню…

– Эй, труженицы! – весело крикнула Самар. – Кончай работу!

День кончился незаметно, но завершился он, как часто бывало, новым рекордом: дневную норму перевыполнили в полтора раза. Давно у них было это стремление – подойти к выработке 17 квадратных метров на человека в смену.

– Молодцы, девчата, неплохо сработали, – заметила Новикова. – Перед новой Конституцией в долгу не останемся. К её годовщине, как обещали, план трёх лет и трёх месяцев пятилетки сделаем.

Пока спускались вниз, переодевались, приводили себя в порядок – к объекту подкатил автобус. Из бытовок на его шум и фырканье заспешили рабочие.

Душа у Марии пела Всего-то несколько дней не была она в родном Комсомольске, а как уже успела соскучиться по его улицам.

– Маша! – кричали ей из автобуса. – Давай к нам, место тебе у окна припасли!

Она постояла в нерешительности, потом сообщила бригаде:

– Пешком до трамвайной остановки пройдусь, на город посмотрю.

– Я с вами! – из автобуса выскочила Раиса Буркова.

…Медленно шли он по царству зимы, в немом молчании зданий, встречая редких прохожих. Когда вышли на изгиб улицы Калинина, девушка спросила:

– А как вы, Мария Евдокимовна, на стройку пришли?

– Да, в общем-то, обычно, как многие другие.

И она рассказала о том, как мечтала строить высотные белокаменные здания, как детстве бегала смотреть на то, как возводили, как возводили в селе новый клуб, восхищалась аккуратной и точной кладкой. Помянула добрым словом свою первую учительницу Антонину Яковлевну Ботову. Когда она вела уроки географии, особенно занимательно рассказывала о городах-новостройках – просто заслушаешься. О том, как на необжитом месте вырастали Днепрогэс, Магнитка, Комсомольск-на-Амуре…

На вопрос учительницы – кем ты станешь, когда окончишь семь классов, Маша отвечала: строителем.

– Хочу, чтобы города росли, чтобы люди в домах, построенных мной, жили и меня добрым словом вспоминали.

– Труд, Маша, любой в почёте, – пояснила учительница. – Но когда это ещё и мечта – вдвойне ценно. Хороший ты сделала выбор. Города – они, как люди, шагают в завтрашний день, становятся красивее, лучше.

Отец Машу поначалу не понял, даже слушать не хотел, хотя в душе понимал, что строительная профессия нужная, а теперь даже модная – вон ведь, как вокруг строят!

– Если она решила, – говорила Машиному отцу учительница, – то это серьёзно, на всю жизнь. Поверьте, Евдоким Васильевич, моему опыту.

– Похвально, конечно, – соглашался отец. – Но почему обязательно из Амурской области ехать в Комсомольск?

– Понимаешь, папа, – объясняла дочь. – Я много слышала о Комсомольске, о том, как его строили. История у него интересная… А главное, – тут голос у неё стал серьёзным, не детским. – Хочу самостоятельной стать. Всё-таки, у вас с мамой, кроме меня, – четверо.