Затерянная в падере

Как ни странно, но особо нагло вёл себя местный житель, без дела шатающийся по посёлку старший сын главного технолога прииска «Скалистый» Алексея Константиновича Абрекова. Его Валера, которого он безумно обожал, уже второй год, после получения аттестата об окончании местной поселковой средней школы, просто пока, как говорится, отдыхал. Учиться нигде не пожелал, получать рабочую специальность тоже. Этот верзила с серыми глазами навыкат, к тому же, оказался негодным к службе в рядах Российской Армии. Что там, внутри, у него болело.

Но зато водку с местными бичами пил регулярно. Его добрый и щедрый папа не держал сыночка в чёрном теле. С некоторой, мягкой укоризной, но снабжал своё чадо деньгами. Надо же Валерию культурно отдыхать, тем более, возможности имеются.

За окном парикмахерской «Таёжное обаяние» стояла стылая октябрьская погода. Сильный ветер с дождём и снегом, который давным-давно сорвал листву с деревьев, бешено стучался в оконные стёкла. Самая настоящая падера. В соседней комнате Римма Седкина делала маникюр очередной посетительнице, которых появлялось в эти пасмурные дни в их салоне не так много.

Анна Геннадьевна Токрова колдовала над замысловатой причёской пожилой дамы, пенсионерки, в недавнем директора поселковой общеобразовательной школы. Потом ещё предстояла покраска волос и сушка их под большим специальным колпаком, под феном. Обычный трудовой день близился к вечеру.

Пока Диана была свободна от работы. Ожидала клиента, и он нарисовался. В парикмахерскую ввалился пьяный и грязный, но в костюме и при галстуке, в кожаных импортных сапогах, Валера Абреков.

– Вы очень пьяны, Валерий Алексеевич, – категорично заявила посетителю хозяина парикмахерской Грицанова. – Да ведь совсем же недавно вы постригались у меня.

– Ты будешь, дешёвка, делать мне молодёжную причёску там, ниже пояса, – он медленно начал расстёгивать ширинку брюк. – И так будет всегда. Я так хочу! Я Валерий Абреков!

– Прекрати хулиганить Абреков! – Токрова решительно направилась в сторону Абрекова. – Оторванный негодяй! Головка от патефона!

С большим трудом сдерживая эмоции, Диана Грицаева отошла в сторону, отвернулась от происходящего безобразия. Но пожилая женщина, сидящая в кресле, сумела опередить Токрову. Она довольно решительно вытолкнула Абрекова за дверь и заперла её на задвижку. После проведения этой незамысловатой процедуры она снова села в кресло.

С благодарностью Диана посмотрела в сторону старого педагога Елены Васильевны Гладковой. А та, в свою очередь, устраиваясь в кресле поудубней, только и сказала:

– Я хорошо знаю семейку Абрековых. Успела немного поучить не только этого наглого Валеру, но и его хамовитого папу Алексея Константиновича. Отъявленные негодяи.

– Я тоже о них ничего доброго не слышала, – сказала Токрова, продолжая с помощью ножниц приводить в порядок причёску Гладковой. – Но жена у Абрекова старшего – нормальная женщина.

– О ней ничего не могу дурного сказать, – подтвердила Гладкова – Всё? Теперь ты, Анна, мои седые волосы красить будешь. Хочу на старость лет красавицей стать. Никогда не поздно.

– Правильное решение, Елена Васильевна, – сказала Грицанова. – Спасибо вам, что вы поддонка Абрекова вышвырнули отсюда.

– Я поговорю, с кем надо, – пообещала старая учительница. – Больше этот наглый алкаш тебя третировать не будет. Отцовский авторитет ему не поможет.

– Хорошо бы, если бы всё было так. Он непробиваемый, – заметила Диана. – Мой муж уже пару раз учил его уму-разуму. Но Валерий Алексеевич никаких выводов для себя не сделал. Будем надеяться на то, что он угомонится.

– Человеку всегда следует на что-то надеяться, – Гладкова пересела в другое кресло. – Без надежды на добрые перемены ни жить, ни умирать нельзя. Что-то ведь и там есть.

Вскоре из соседней комнаты вместе с посетительницей вышла и Римма Седкина. Получив от неё плату за оказанную услугу и проводив до двери, она открыла засов. Вопросительно посмотрела на своих подруг и коллег по работе.

Диана коротко объяснила, что заявлялся пьяный Валера Абреков и странным образом требовал от неё сексуального внимания. Наверное, сейчас в какой-нибудь канаве валяется, но, может быть, и до дома добрёл.

Римма больше ни о чём не стала спрашивать. Присела на один из свободных стульев. Задумалась. Найдётся на сотню нормальных мужиков один гад, и все остальные будут казаться женщинам такими же. Понятно, что ложка дёгтя запросто испортит бочку с мёдом. Но за кого-то замуж, всё равно, выходить надо.

Пожелав девушкам доброго здоровья и хорошего настроения, удалилась и Елена Васильевна. Старушка осталась довольной своим обновлённым видом.

Уже было понятно, что в такую погоду, да ещё под самый вечер, к ним, в поселковый салон красоты уже никто не заглянет. Может быть, завтра утихнет дождь и прекратиться дождь со снегом.

Больше часа оставалось на разговоры. Вот они и сели рядом друг с другом на стулья – Диана, Анна и Римма. Женщинам всегда есть о чём поговорить.

– Ну, и как у тебя дела, Диана, с Грицановым, – поинтересовалась Токрова. – Притёрлись друг к другу?

– Вроде бы, всё нормально, – задумчиво произнесла Диана. – Нравится мне он. Но иногда кажется чужим человеком. Больше молчит. А ведь до женитьбы разговорчивым был. А сейчас какой-то пасмурный.

– Может, разлюбил? – предположила Седкина. – Говорят, что такое случается.

– Да, вроде бы, нет, – сказала Грицанова. – Во всём положительный. Зарплату мне почти всю отдаёт, практически спиртного не употребляет, не курит. Но какой-то он… пасмурный.

– Не бери в голову, Диана, – успокоила она хозяйку парикмахерской. – Наверное, о работе думает.

– Наверное, – согласилась с ней Диана. – Но иногда он мне просто неприятен. Это никак не объяснишь.

– Ничего, – успокоила её Анна. – Такова семейная жизнь. Все мы до женитьбы одни, а потом становимся совершенно другими. В общем, он у тебя крепкий и симпатичный бородатый мужик.

– В принципе, всё нормально, – сказала Грицаева. – Просто испортил мне в очередной раз настроение Абреков. Осточертел!

– Не думай ты о нём, – посоветовала Седкина. – Наглый пацан обязательно найдёт на свою задницу приключение.

– Пора домой собираться, девочки! – сказала Диана. – Быстро минуты летят, да и дни тоже. Скоро уже и зима. Не успеешь и оглянуться, как морозы ударят.

С подобным утверждением не поспоришь.

Наутро, на самом деле, выпал снег, но тут же начал таять. Но это пока. В конце октября в этих северных местах и приморозит. Но добыча золота, промывочный сезон будет продолжаться до настоящих холодов. По тонкому льду осторожно могут и драги и гидравлики работать. На прииске каждый день используется рационально.

В просторной горнице поздним вечером супружеская чета Грицановых за чаем вела обычные разговоры. Но, всё же, больше молчали. Максим с каждым днём становился всё пасмурней и не склонен был к долгим беседам. «Неужели у него появилась любовница? – подумала Диана. – Наверное, поэтому он и молчит. Совесть его грызёт». Но тут же она отогнала эту шальную и нелепую мысль прочь от себя. Такой вариант абсолютно исключен.

Ведь он, явно, любит только её, свою жену. Да и если бы какую-то бабу он имел на стороне, то не в таком уже большом посёлке, тем более, в управлении прииска каждый второй знал бы об этом.

– У тебя всё нормально на работе, Максим? – спросила она. – Что тебя беспокоит? Ты какой-то пасмурный и постоянно молчишь.

– Всё хорошо, Диана, – коротко ответил он. – Просто я не знаю, о чём говорить.

– Может быть, я тебе надоела?

– Что ты такое говоришь, Диана? Ближе и дороже тебя у меня никого нет.

– Я верю, что это так, но в последнее время не понимаю.

– Наверное, Диана, я скучный человек. Ни с кем особо не общаюсь, и вот с тобой тоже стал не таким уж пылким. Но, поверь, ты мне дорога…

– Я понимаю, Максим. Но, наверное, мы с тобой поспешили с женитьбой. Я не скрываю, что ты мне нравишься, но я тебя пока не люблю. Ничего не поделаешь. Но ведь, скорей всего, и ты тоже… Так мне теперь кажется.

– Прости! Но такой уж я человек. Я даже себя не люблю. Но ты… Ты для меня больше, чем любимая. Это правда. У меня всё рассчитано и всегда. Работа, дом и планы, как и где больше заработать. Я стараюсь.

– Зачем нам слишком много денег? Это же пошло и… некрасиво. Имеется всё самое необходимое – слава богу. А всё остальное… приложится.

– Извини, но тут я с тобой не согласен, Диана. Кому дано, тот должен пользоваться всеми земными благами, не взирая ни на что. Я хочу, чтобы ты, да и я тоже, ни в чём и никогда не нуждалась.

– В самом крайнем случае, есть же у нас парикмахерская «Таёжная обаяние». Доход от неё не очень большой, но жить можно. Я к тому это говорю на тот случай, если у тебя на работе какие-то проблемы.

– Поверь, Диана, нет никаких проблем. Я знаю, что ты, хоть и не пылаешь ко мне великой любовью, но всё у нас не так плохо… Да я ведь и без неё, без любви пока обойдусь. Всё придёт. Главное, что ты у меня есть… самая красивая. Хочу, обладать только самым лучшим. Не за тем я родился на свет, чтобы только наблюдать, как жизнью наслаждаются другие.

– Мне иногда страшно, Максим. Ты рядом, но я порой не ощущаю твоего присутствия. Мне кажется, что я смотрю на тебя и на себя со стороны. Не жизнь, а какой-то кинофильм.