Неолит – не заграница

– Наконец-то, к нам пришёл наш будущий муж, Зур, и привёл с собой человека из другого мира.

– Пусть Тау не поднимается с ложа сна до пробуждения Солнечного Бога, – нежно сказал Зур, – и не будит других. Пришедшие сюда сами позаботятся о своём ночлеге. С наступлением утра всё станет яснее.

– А нельзя ли выражаться по-русски? – почти возмутился Владимир Станиславович. – Я, Лёшка, ничего не понимаю.

– Где-то залаял пещерный шакал Жоти, – своеобразно среагировала на речь отца Зура его самая юная жена. – Но Тау ничего не боится, потому что рядом с ней Идущий по следу.

Еле сдерживая смех, Зур провёл отца в дальний угол пещеры и показал рукой на лежак, сооружённый из леопардовой шкуры. Тут и для молодого сыщика места было предостаточно.

Надёжно спрятав автоматы и боеприпасы в расщелинах пещеры, Зур дал понять отцу, что один из автоматов принадлежит ему, но использовать его можно только в целях необходимой самообороны. Принимая это замечание как очередную шутку сына, Владимир Станиславович многозначительно произнёс:

– Какие они у тебя волосатые, шерстяные, эти девушки. Там ведь, даже при ярком свете, не доберёшься до нужного места.

– Спи, отец, и не говори вздора, – возразил Алексей. – Добраться можно до всего, но пока нельзя. Не пришло время. А нам с тобой очень рано подниматься. Пойдём с визитом к вождю. Мы от него очень зависимы здесь. Напомни, чтобы я оставил своим девочкам один батон колбасы… Им достаточно. Я спрятал продукты высоко над головой. Не достанут даже лемминги.

При всём том, что Владимир Станиславович пока ещё воспринимал всё происходящее, как нелепый сон, он моментально уснул. Дали о себе знать за долгие годы накопившаяся усталость и солидная доза выпитого спиртного в мире будущего. «Однако, какая чушь, – уже во сне подумал отец Зура. – Какая дикая нереальность».

Все три будущие жены Зура принадлежали к роду Кра, но не являлись родными сёстрами. Тау по возрасту была почти ещё ребёнком. Идущему по следу очень нравилась её не густая, бурая шерсть на теле и высокий рост. Коротконогая, круглобокая и толстая, покрытая с ног до головы густой чёрной растительностью, небольшого роста, Изр тоже была очень мила. Но больше всех Зуру навилась третья, с серой мягкой шерстью на груди, ногах и руках – Оис. Ни толста, ни очень высокоросла, и если улыбалась, то робко и застенчиво, как и положено девушке.

Пусть Зуру и очень хотелось отдохнуть в просторной пещере, провести время с красивыми молодыми жёнами, поваляться с ними на шкурах, но он понимал, что пока не имеет на это права. Только тогда он переломит бамбуковое копьё о священный камень, лежащий у входа в пещеру, когда его жёны станут настоящими женщинами на горе Ова-Би. Так решил Великий вождь, и Зур с этим согласился.

А ранним утром он с отцом отправился в гости к предводителю племени. Вождь ни чуть не удивился, что Зур явился к нему не один, а с пришельцем из другого мира. Не просто с человеком, а собственным отцом. Нму радовало и забавляло то, что Вла, как он окрестил с лёгкой руки Владимира Станиславовича, не смотря на свой солидный образ оказался на много глупее его самого, поэтому воспылал к нему своеобразной мужской любовью, связанной с жалостью.

Разве не заслуживает внимания чужеземец, который не способен разговаривать на нормальном человеческом языке, том самом на котором ведут беседы даже малые дети Племени Уходящих?

Они долго сидели втроём у входа в пещеру вождя, наблюдали за тем, что происходило на экране монитора дивиди и пили очень малыми дозами водку из небольших каменных чеплашек, такими малыми, что это безумно раздражало Владимира Станиславовича. Поэтому он от нетерпения ёрзал на каменном сидении. И это очень удивляло Нму, а ещё он был поражён тём, что белая жидкость, которую он пьёт, действует на головной мозг даже сильнее, чем могучая трава Таку-Таку.

Но почему-то при этом не появлялся перед ними никто из богов и даже мелких, незначительных, по его представлениям, духов.

– А ни скажет ли Идущий по следу сказать Великому Нму, почему его отцу Вла не сидится на месте? Может быть, Духи Желаний зовут его отдать земле и траве всё лишнее, что накопилось внутри его? – поинтересовался Нму. – Если так, то пусть Вла присядет за куст и сделает своё дело.

– Происходит не совсем так,– спокойно, но с достоинством солгал Зур. – Просто Вла устал уже слушать песни по дивиди. Ему не нравится, как рычат молодые люди на экране, изображая певцов и музыкантов.

– Великий Нму согласен с Вла, и ему очень приятно слышать непонятное слово «дивиди», – кивнул головой вождь, пережёвывая кусок варёной колбасы, немного удивляясь тому, что у «толстой змеи» не имеется внутри ни каких потрохов. – Повелителю племени больше бы понравился рёв диких быков Кун-Гу. На них приятно смотреть.

Добрый и мудрый Нму очень жалел людей далёкого мира, которым приходится наблюдать за всем… не очень понятным. Ведь ещё и слушать приходится… Но вождя, всё-таки, радовало то, что люди из будущего так дики и глупы.

– Зур очень удивлён тому, почему Великому вождю не понравилось пение Гелллы, – Идущий по следу закурил, и остальные последовали его примеру. – Ведь её вокальные… э-э… способности издавать приятные мелодичные звуки радует многих людей.

– Идущий по следу ошибается, – вождь налил себе в чеплашку водки и закусил колбасой, также не расставаясь с сигаретой. – Великому Нму пришлись по вкусу крики толстой и не очень молодой женщины по имени Гелла. Звуки, которые она издаёт из чудесного ящичка, разрывают сердце, потому что они очень похожи на стоны большой лесной птицы Кура-Да. Никому из людей не удаётся так кричать. Именно по этой причине Нму решил взять в жёны Геллу, которая так вот… поёт. Великий Нму будет звать её Пуга.

– Но это будет сделать очень сложно потому, что Гелла, то есть Пуга, имеет мужа и, возможно, снова собирается замуж, – категорично заявил Зур. – Тем более, она сейчас находится за границей и, скорей всего, там и будет похоронена.

– Великий Нму ничего не понял из того, что сообщил ему Зур, – признался вождь. – Да он и не желает ничего понимать. Пусть она не станет женой Нму, но будет жить рядом с ним, в одной из свободных пещер.

– Но Гелла, которая считает себя непонятно кем, – сказал Идущий по следу, – не захочет поменять свои апартаменты, уклад жизни и всё остальное на обитание пусть в прекрасной, но пещере.

– Идущий по следу не должен спрашивать Пугу, хочет ли она жить рядом с Великим Нму и в его мире, – вождь, находящийся под парами спиртного, был непреклонен.– Зур в самое короткое время доставить её сюда. От этого будет зависеть судьба Зура и его отца Вла. Всё ведь ясно.

– Этот дикий козёл, – с раздражением сказал уже на русском языке своему отцу, – дал мне невыполнимое задание – притащить сюда зарвавшуюся старуху Геллу. Он решил сделать её своей любовницей. Он, как бы, и угрожает нам. А мне бы хотелось, как можно дольше, не портить с ним отношения. Потом с ним… разберёмся.

– У нас в пещере столько оружия, да и ты сообщал, что у тебя ещё в разных местах кое-что припрятано, – винные пары ударили в голову Вла. – Мы всех тут перещёлкаем, как котят. Ты не смотри, Лёша, что я малость сбичевался. Я в своё время… служил в воздушно-десантных войсках. Я совершил пятьдесят один прыжок с парашютом…

– А потом завершил учёбу в институте и начал активно пить водку, – прервал хвастливые речи отца Алексей. – Но я не об этом. Я о том, что кровожаден ты, батя, бывший инженер-технолог шинного завода. А моя задача, теперь и твоя, пока живу, и здесь бороться не с нормальными людьми племени, а со Злом… С убийцами. А Нму – не такой страшный зверёк, каким хочет казаться. Но, возможно, я ошибаюсь.

Нму, устав от звуков непонятного ему языка, хотел возмутиться, что его гости «непонятно лают» при нём, но уснул крепким и блаженным сном. С пьяной улыбкой на лице. Наверняка ему снилась женщина Гелла, которой он уже дал имя Пуга, и он не сомневался в том, что очень скоро она переступит порог одной из свободных пещер.

У каждого племени, большого или малого, в Раннем Неолите существовали свои брачные законы. Уходящие старались тоже их соблюдать и жить, по возможности, так, как их предки. Правда, время от времени, существующие правила и порядки изменялись и обновлялись.

На вершине, под названием Ова-Би, на открытом месте неровной площадки громоздились гранитные валуны, тут же валялись разной формы осколки шпата и кварца и других горных пород. Именно сюда приводили мужчины и парни своих будущих жён, именно, из тех, кто ещё не состоял в браке и не имел ни с кем половых контактов. Тут, на Ова-Би, исполнялся священный ритуал, и ещё ни одна девушка не прошла мимо этого места перед началом супружеской жизни.

Разумеется, сюда являлись и женщины, отступившие от общих правил, то есть согрешивших до вступления в первый брак. Второе, третье замужество и далее, по ряду причин, не «освещались» ритуальными условностями. Их не водили на Священное Место. Не имело смысла…

Досрочно и незаконно лишённые целомудрия шли к Ова-Би на свой страх и риск, опасаясь быть разоблачёнными, или, с благословления будущих мужей, которые не считали довременную утрату девственности своих без пяти минут наречённых такой уж большой бедой. Но нарушение девицами брачного закона, как, впрочем, и многих других, каралось смертью и торжественным съеданием провинившейся. Ведь случалось, что иных мужчин не устраивал подержанный товар.

Ранним утром Вла, он же, Владимир Станиславович, сидел у входа в пещеру, почти матерился и тяжело вздыхал:

– Куда я попал? Ни одной помойки, даже двуногих «мусоров» не наблюдается! Представь себе, и трамваев нет! Скука и тоска смертная!

– Чего ты, батя, ворчишь? – Зур вышел из пещеры с автоматом на плече и, кроме этого, с двумя запасными магазинами к нему и штык-ножами, которые лежали в небольшом мешке из козьей шкуры. – Пошли-ка, в лес. Немного поохотимся на зайцев Качу. Они здесь очень агрессивны и крупнее наших овчарок. Надеюсь, ты ещё не разучился стрелять?

– Стрелять-то я не разучился, – Вла встал с валуна и поплёлся за сыном в чащу леса. – Но ты пойми, как тяжело жить среди иностранцев, не зная их языка. Мне кажется, что даже английская речь попроще здешней. Не ощущаю я тут себя свободным человеком.

– Будешь ворчать, перенесу тебя в Соединенные Штаты Америки или в Британию. Будешь свободным и… толерантным.

– Уж лучше ты, сын, прямо сейчас пристрели родного отца и не пугай меня всякими гадостями. Я же нормальный человек, а здесь не так уж и плохо. Но только одно меня заботит…

– Что тебя волнует, отец?

– Ничего особенного. Просто голова болит, стала, как чугунная. Сгонял бы ты, сын, в будущее за бутылкой водки! Башка раскалывается.

– С этого и надо было начинать! Обрати внимание на то, папа, что здесь все ведут трезвый образ жизни. Я понимаю, что мы вчера выпили изрядную дозу спиртного, но данный факт не может служить поводом для того, чтобы посылать меня… Кроме всего прочего, я опасаюсь того, что на тебя могут напасть здесь не дикие звери, а бандиты, которых я притащил сюда из будущего…Ранний Неолит – их тюрьма. Они ребята ловкие и способны пристрелить тебя из нашего же оружия.

Вла согласился с доводами Зура, и они, зайдя далеко в лес, решили спрятать автоматы и всё остальное в груду пересохшего валежника. Так было надёжней. Вла, всё-таки, уговорил Зура слетать в будущее, заверил его, что в его отсутствие не произойдёт ничего страшного.

Отец решил ждать возвращения сына из короткой командировки, сидя на поваленном стволе граба Гри-Зи-Ни.

Буквально полчаса Зуранову хватило на то, чтобы купить объемную дерматиновую сумку и заполнить её пятью бутылками с водкой, самой разнообразной закуской. Не забыл и два пластмассовых стаканчика. Когда он увидел перед собой вывеску магазина «Спортивные и рыболовные товары», то, не теряя времени, приобрёл и телескопическое удилище с тремя готовыми настроями и с большим запасом лески, поплавков, крючков и грузил. Ему хватило денег и на то, чтобы купить спортивный лук с большим запасом к нему стрел.

Через мгновение он оказался во времени Раннего Неолита, в том самом месте, где оставил Вла. Приземлившись, он успел разглядеть, что все четыре бандита, включая майора-копа, здесь. Причём, отец его валяется в траве, избитый, и на него с яростной улыбкой направил ствол автомата бывший владелец ЧОПа «Бык» Родион Потапченко-Зяблик. Вероятно, он с особым пристрастием допрашивал его отца, пытаясь узнать, где и как можно найти Алексея Зуранова. Их наглость не знала границ.

Они, голодные, оборванные, всё ещё не сомневались в том, что всесильны даже здесь. Стоит им приказать, как все и всё желаемоё для них исполнят. Но, вероятно, Вла держался стойко, поэтому лицо его было изрядно разбитым.

Каким-то образом, поймав мгновение опасности, Зур бросился в густую траву, слыша, как над ним пролетели пули короткой автоматной очереди. Перекатившись за ствол дерева, Идущий по следу умудрился быстро наложить стрелу на тетиву и произвести её натяжку и спуск. «Перистая» смерть пронзила Потапченко горло, и он выронил из рук автомат. Никто из бандитов не успел воспользоваться им потому, что вторая стрела тут же срезала охранника по погонялу Тёплый.

Обычно робкий в жизни, Владимир Станиславович, довольно резво вскочил на ноги, схватил автомат и довольно быстро, с невероятным для него озлоблением, расстрелял, почти в упор Романа Палыча и Губу.

– Всё правильно! – коротко сказал, выходя из-за укрытия Зур. – Ты и я, мы оба поступили правильно. Ситуация экстремальная… Они ещё раз доказали, что на белом свете им делать нечего. И пусть, хоть один, даже самый гуманный судья мне скажет, что я не прав!