Звёздный янтарь

После всех дневных передряг консервы показались нам ресторанными деликатесами. Прекрасный ужин не смогли испортить ни бесконечная трескотня Артема, ни чавканье Олежи…

Решили лечь спать пораньше. Завтра эскпедицию поднимут ни свет ни заря. Битьем ломика в кусок рельса, специально привезенного через полгалактики. Старинная институтская традиция. Бывалые археологи рассказывали, что нет ничего омерзительней его дребезжания утром, при подъеме. Но нет и ничего прекрасней звона этой железяки, зовущей на обед. Дело ли в человеческой прихологии или в условных рефлексах – никто в это ни вникал толком.

Соседи уже улеглись, а я у входа в модуль силился отскоблить поры дождевика с одежды. Брошу на ночь в стиральный мини-автомат, к утру будет как новенькое. Вася неподалеку освобождал карманы от грязи. Ее порядочно набилось в карманы во время инцедента с грузовиком. Карманов было много и ему стоило немало труда не выкинуть что-нибудь нужное.

– Димон, глянь, что нашел, – донесся до меня заговорщицкий шепот. – Воистину, щедра земля сибирская на дары…

На широкой ладони друга лежал металлический диск сантиметров семи-восьми в диаметре.

– Крокодилья монета? – сказал я наобум. Диск и вправду напоминал какой-нибудь античный пиастр, или как их там называли. Только очень большой.

– Если и монета, то насквозь фальшивая, – сказал Василий, покрутив находку в пальцах. – Смотри, Дима, что получается…

И правда, монетой эта штука быть никак не могла. Оглядев находку повнимательнее, мы выяснили, что она состоит из двух дисков, склеенных между собой чем-то вроде смолы желтоватого цвета. Причем диски совершенно разные. Один диск имел абсолютно гладкуюповерхность. Другой выглядел на порядок убогее. Металл на него, видимо, использовали бросовый, утильсырье какое-нибудь. Поверхность диска потемнела от времени, кое-где появились оспины нарождающейся ржавчины. Зато по центру был украшен выдавленным иероглифом в виде когтистой птичьей лапки, под которой находилась полустертая строчка каких-то закорючек.

Товарищ с видом специалиста заявил, что обе сегодняшние находки – вряд ли изделия одной и той же цивилизации. Технологии отличались как небо и земля. К тому же эта топорная, на тяп-ляп, склейка дисков. Может у неведомого мастера руки не оттуда росли?

Оставалось выяснить предназначение найденных предметов. Я на всякий случай напомнил о договоренности пока помалкивать. Тем более, что диск, в отличии от артефакта из вороньего гнезда выглядел полной ерундой, мусором. Вот посмотрим данные по раскопкам, там будет видно, что к чему. Может, наши "артефакты" – открывашка для пива и самодельная подставка под кофейную чашку. Кто его знает…

Вася согласился с моими доводами и подтвердил договоренность.

Потом мы отправились спать: завтра предстоял тяжелый трудовой день. Вася в оптимистическом настроении – еще бы, ему в руки попала уже парочка артефактов, не начав даже копать. А я – в несколько пессимистическом из-за возможных осложнений.

Но выспаться как следует нам было не суждено. Череда неприятностей продолжалась. Посреди ночи нас разбудило странное шипение. Точнее не всех сразу, а конкретно Артема. Он заорал: "Змеи! Змеи!" От его крика проснулись остальные. Зажгли свет. По провисшему потолку бывалый Олежа сообразил, что жилой модуль сдувается. Похватав по совету того же Олежи какую успели одежду и одеяла, выскочили наружу.

Домик скоро окончательно сдулся, превратившись в бесформенную кучу резинопластика…

Почему мы не пошли проситься на ночлег в соседние модули? Чтобы не стать посмещищем для всей экспедиции. Бывалый Олежа отговорил нас от этого опрометчивого поступка. Такие шуточки являются неотъемлемой частью мероприятия, называемого полевая археологическая экспедиция. Начальство смотрит на такие проделки сквозь пальцы. Во-первых – традиция, сами через это прошли по молодости. Во-вторых, считается, что подобные шутки и розыгрыши сглаживают ежедневную рутину. Как ни крути, работа археологов достаточно нудная: перелопачивание земли, описание и фотосъемка находок и т. п. Скука, в общем. А так – будет о чем за ужином посудачить, и дома порассказать. Жаловаться и обижаться жертвам розыгрыша никак нельзя – дурной тон. Скандалить – себе дороже; прослывешь размазней и стукачом…

Чтобы согреться, я решил прогуляться вокруг оранжевых наслоений, так недолго прослуживших нам жильем. На втором круге я уловил какое-то странное бормотание. Не поленившись перелопать несколько пластов резины, я был вознагражден находкой динамика аварийного оповещения. Слабоумный компьютер модуля раз за разом крутил одно и тоже сообщение: " Откачка газа завершена на 95%. Жду дальнейших распоряжений".

Жестами я подозвал Василия, чтобы он тоже прослушал загадачную запись. Болтливому Артему мне не хотелось ни о чем сообщать. На счастье, тот сейчас дремал, закутавшись в одеяло.

Вася внимательно послушал сообщение и заявил:

– Что-то над нами уж шибко жестоко пошутили…

– А что ты хотел? Если один товарищ – не буду называть имен, хотя это был Вася, – пользуясь своим преимуществом в физической силе, которая – уму могила, умудрился настроить против себя некоторых наших коллег? Подскажу: Дубова и его кодлу.

– Подумаешь, цацы какие, слова им не скажи… Таких болванов сразу надо на место ставить, пока на шею не сели… – отмахнулся друг. – А это – дело житейское, – он махнул рукой на оранжевые пласты модуля, – перебедуем как-нибудь…

ГЛАВА 15. Школа ремонта.

Рассвет мы встретили невероятно романтически: клацая зубами от холода.

Cкоро где-то рядом с жилыми модулями начальства часто загрохотал кусок рельса под безжалостными ударами ломика. Окна в домихах засветились; по-одному, по-двое , зевая и потягиваясь, выползали на свежий воздух их обитатели. Жильцы ближайших к нашей оранжевой лепешке модулей бросали в нашу сторону понимающе-хитроватые взгляды. Вася заявил, что если "эти козлы не прекратят строить глазки", то он за себя не отвечает. Мы еле-еле отговорили бугая от хулиганского замысла. Кто испортил нам модуль, было ясно как божий день. А срывать зло на соседях, портя отношения, было бы верхом глупости. Пусть Дубов со товарищи радуются. Пока. Зная Васю, уверен, он не будет затигивать с местью…

После небольшого консилиума "погорельцев", – так окрестил Вася нашу бездомную компанию, было решено всем на завтрак и на распределение работ не тащиться. Вася и Олежек, как самые технически подкованные, остались восстанавливать модуль. Мы с Артемом, как обладатели "самых жалостных рож" после ночных приключений, поплелись доложить начальству об неисправности казенного имущества. Заодно просить специалиста для восстановления жилья. На обратном пути следовало забежать в столовую и получить сухпаек на всех.

Бородатый аспирант ( другое начальство все еще находилось в городе) с заметным нетерпением выслушал наш сбивчивый рассказ о ночном проишествии. Он ухмыльнулся и успокоил нас, заявив, что мы – жертвы традиционного розыгрыша первого дня. Что поделать – традиция, хотя каждый раз это влетает институтскому бюджету в копеечку… Техника бородач обещал прислать, как только освободится. Сейчас служба обеспечения занята на возведении столовой, складов и других важных объектов инфраструктуры.

А сейчас, дали нам понять, что аудиенция закончена, получайте задание у старшего группы и за работу…

Почему я нисколечку не удивился тому, что Дубов с камрадами уже поджидали нас, бедолаг, неподалеку? Вся компания пыжилась сделать морды "посурьезней", но эти ужимки не ввели бы в заблуждение и младенца. То одного хмыря, то у другого то и дело проскальзывала глумливая улыбочка. "Уже в курсе, – подумал я, – что их идиотская шуточка удалась на славу".

– Гляжу, работать не торопимся? – с напускной строгостью сказал Дубов. – И где еще двое балбесов?

Тут встрял подхалим Валера:

– Наверно, ванну изволят принимать. А этих отправили за утренним кофе!

– Итак, я жду ответа на поставленный вопрос, – настаивал Дубов, не обращая внимания на кривляния вассала.

Я уже раскрыл рот, чтобы по порядку рассказать то, о чем уже болтает весь лагерь, но тут прорвало Артема. Не давая вставить никому слова, он выложил всю подноготную ночного проишествия, свои впечатления, переживания и подсознательные страхи. Он поминутно тыкал Дубову телефоном в нос, иллюстрируя повествование кадрами из нашей горемычной жизни.

Поначалу вся банда явно куражилась, с удовольствием внимая торопивому бормотанию Артема. Тем самым косвенно подтверждая, что диверсия против нашего модуля их поганых рук дело. Только главарь шайки сохранял видимое спокойствие.

Артем продолжал бы еще бесконечное словоизлияние, но Дубов, хлопнув рассказчика по плечу, громко сказал:

– Достаточно, я уже проникнулся трагизмом ситуации. Теперь о делах насущных…

И, выудив из-за пазухи какую-ту замусоленную бумаженцию, пожаловал нашу "разнузданную банду" персональным участком для работы.

– Значит так, – начал Дубов инструктаж. – Передадите Олеже, что ему, как штатному химику в экспедиции, несказанно пофартило: персональный модуль-лаборатория в его полном распоряжении. Представляю себе, какой он там срач разведет! Ты, Тема, получишь на складе профессиональную видеокамеру. Будешь снимать, где скажут, и когда скажут. Все равно ты не хрена делать не будешь, кроме как щелкать на смартфон подскользнувшихся раздолбаев.Не благодари – начальство так решило, у меня бы ты землицы поворочал вволю… Так, ага, – на лице Виктора промелькнула ехидная улыбочка. – Теперь разберемся со сладкой парочкой…

Я покорно ждал решения нашей участи, как тупой теленок у ворот скотобойни. Дубов дорвался до власти и наслаждался вовсю. По его роже читалось: вершить судьбами людей – разве это не прекрасно! Он развернул крупномасштабную карту и долго водил по ней пальцем…

– Вот! То что надо! – наконец-то он разродился. – Идеальный участочек для Васютки и Димусика! Золотое дно! Правда, от этого Клондайка все поголовно отказались по глупости своей несусветной… Итак, – сказал Дубов уже серьезно, – участок № 91 закрепляю за тобой и Васькой. Инструменты получите у завхоза. Да, хоть вы и уроды, добрый совет: выбирайте ломы потолще. Плакались мне тутошние землекопы – гнутся, как медная проволока, не напасешься. А что вы хотели, не черноземы поди – камень на камне…

Едва Дубов замолк, снова затараторил Артем. Ладно, хоть по делу. Заострил вопрос с жильем для нас, бомжей неприякаянных.

В ответ мы получили уже слышанное от бородатого аспиранта: ждите, техники нарасхват. И вообще, сейчас здесь лето, ночевать можно на свежем воздухе, в спальниках, и любоваться сколько влезет красотами незнакомого звездного неба. Романтика!

Артем пытался еще что-доказывать, но его жалобы на жизнь были всем до одного места. Я не стал ждать, а направился прямиком в столовую. После ночных передряг страшно хотелось есть. Да и Вася с Олежей уже, наверное, истекли слюнями в ожидании завтрака.

Горячее питание пока еще не наладили. Пришлось опять получить консервы. А так как я припоздал, все более-менее съедобное разобрали. Повар – мужик колоритной восточной наружности, – вывалил на стол все, что осталось.

Мне не пришлось долго мучаться вопросом, чем позавтракать. Десять одинаковых банок с рыбными фрикадельками ( по слухам, их лепят из отходов при разделке рыбы) я хладнокровно уложил в пакет, одну за одной. Повар, увидев такую гастрономическую стойкость, нацедил в свой термос горячего чая. На радостях, что я, олух царя небесного, избавил его от залежалого товара.

Восстановление модуля продвигалось более успешно, чем можно было ожидать. Не тот у Васи характер, чтобы сидеть на развалинах, ожидая помощи. Домик, к моему великому удивлению, уже сверкал оранжевыми боками в лучах утреннего солнца. Товарищи по несчастью не заметили моего появления – спина к спине ковырялись в техническом отсеке модуля. Я не стал отвлекать их от дела: молча проскочил в домик и приготовил скромный, можно сказать аскетический, завтрак. А проще говоря открыл консервы, – долго ли ключики выдернуть? – и разлил чай по кружкам. Потом высунулся в оконце и самым гнусавым голосом, каким смог, позвал всех к столу.

За что был нецензурно обруган вздрогнувшими от неожиданности товарищами.

Поглощая каучуковые как на вкус, так и по консинстенции фрикадельки, Вася и Олег похвалились успехами на поприще ремонта жилья. Для начала они, как полагается, разделили обязанности. Олежа вызвался пластовать оранжевые залежи, чтобы докопаться до технического блока модуля. Он уже раньше "квартировал в подобных вигвамах" и знал "что у них где понапихано". Изворотливый Василий подался христарадничать по лагерю, как только они с Олегом мало-мальски определились, что может понадобиться для ремонта. И благодаря природному обаянию и бутылке "амброзии", подаренной нам Данилычем на прощание, пришел отнюдь не с пустыми руками. Притащил новый комп для жилого модуля и пару баллонов газа.

Остальное было делом техники: Олежа сменил картридж с электронными мозгами домика. Благо управляющие цепи остались неповрежденными. А Вася тем временем поменял баллоны с газом, невзирая на маленькую неувязку. Оказывается, в спешке наш снабженец отоварился не совсем тем, что нужно. Старые-то баллоны были черные. А свежеворованные сияли всеми цветами радуги. И именовалось эта пестрота длиннющим словом на латинице. Смущенный таким поворотом дела, Василий не посчитал зазорным обратиться за помощью к эксперту. А что, далеко ходить не надо: единственный химик в экспедиции копошился рядом в чреве модульного компа.

Олежа худо-бедно смог понять словеса на диковинных баллонах. Оказалось, что это дорогой газ, умиротворяющий любых насекомых, рептилий и тому подобных гадов. Инструкция на баллоне гласила: распылять в воздухе при агрессивном поведении любых жизненных форм. И давалась гарантия, что самый жуткий хищник, от сверхзвукового шершня до полумифического Баночного Паука с Арктура, вдохнув сего благовония в миг становился агнцем. Рефлексы притуплялись, животное мгновенно цепенело, впадая в полусонное состояние. И, конечно, хищнику было уже не до охоты.