Порт-Артур. Том 1

– Экая скотина! – выругался Борейко и трясущимися от волнения руками налил себе стакан спирта.

Удар Борейко был так силен, что на лице денщика оказалась рваная рана, очевидно, от кольца на руке поручика. Обливаясь кровью, зажимая руками изуродованное лицо, он с трудом добрался до фельдшера.

– В госпиталь надо, там тебе морду заштопают, – деловито проговорил фельдшер, осмотрев пострадавшего. – Сейчас повязку наложу.

В это время вошел Назаренко. Лицо его совершенно распухло и изменилось от удара.

– Денис Петрович! Бог с вами, кто это вас так зашиб? – всплеснул руками фельдшер.

– Не твое дело, знай помощь оказывай, – мрачно буркнул фельдфебель.

– Не иначе, как рука Борейко, – проговорил Мельников, как бы еще ничего не зная о случившемся. – Денщика своего изувечил, надо в госпиталь отправлять. Вам портрет попортил. Не человек, а зверь лесной, одно слово – медведь! Жаловаться на него надо, чтобы утихомирили, на цепь посадили, – разливался фельдшер, бинтуя голову фельдфебеля, и вдруг примолк.

В окне мелькнула фигура Борейко, и в следующую минуту он вошел в помещение.

– Водки, спирту, все, что у тебя есть! Да живо! – приказал он Мельникову.

– Все начисто выпили, ваше благородие, ничего не осталось, – торопливо отвечал фельдшер.

– Открывай аптечку!

Мельников поспешил распахнуть дверцу шкафчика с медикаментами. Борейко сам стал пересматривать все склянки.

– А это что?

– Спиритус вини денатурати, – щегольнул латынью Мельников.

– Давай сюда.

– Ваше благородие, от него заболеть и даже умереть можно, – робко запротестовал Мельников.

– А если я сдохну, так ты плакать будешь? – спросил в упор Борейко, багровый от прилива крови и страшный своей дикостью. – Чего же молчишь? – с яростью закричал поручик.

– Не могу знать.

– Не можешь знать! Так вот тебе, скотина. – И Борейко наотмашь ударил Мельникова по уху, затем повернулся и, тяжело, по-медвежьи ступая, вышел

– Ох, по всей голове звон пошел, как он двинул, – жаловался Мельников.

– Хорошо, что так, а то вовсе мог бы изувечить, – проговорил Назаренко.

Звонарев встретил Борейко, когда тот возвращался к себе, держа бутылку денатурата в руках

– Я к тебе, Борис Дмитриевич. Меня Жуковский прислал поговорить с гобой

– Заходи, выпьем за компанию

Звонарев вошел в комнату Борейко.

– Полюбоваться хочешь на пьяного Борейко, молокосос? Смотри, издевайся, смейся надо мной, заслужил, понимаю.

– Бросил бы ты, Боря, водку. Право слово, лучше было бы тебе и нам.

Борейко продолжал молча пить.

– Ни за что ни про что избил Назаренко, артельщика с кашеваром…

– Так им и надо, чтобы не воровали.

– Ивана своего изувечил.

– Ивана? Не припомню что-то. Маленько разок ткнул его…

– Так, что в госпиталь его направляют.

– Зря я это. Сколько раз ему говорил – не подвертывайся мне под пьяную руку Нет, таки угораздило его, – искренне сокрушался Борейко.

– Тебя командир звал…

– Ну его! Он во всем и виноват. Поручил артельное хозяйство Чижу. Тот с Пахомовым приварочные деньги крадет, а паек ворует Назаренко с компанией. Надо же кому-нибудь порядок навести.

– Брось, Борис, пьянствовать, – уговаривал Звонарев, которого все больше возмущал Борейко.

– Брошу, если ты выпьешь этот стакан, – неожиданно проговорил Борейко. – Выпьешь, даю слово, спать лягу сейчас же. – И он налил Звонареву стакан. – Пей, как друга – прошу, пей, – с упрямством настаивал Борейко.

Звонарев минуту колебался, а затем, затаив дыхание, опрокинул в себя спирт.

– Ух, какая гадость, – с трудом проговорил он.

– Молодец, – пробурчал Борейко и, раскрыв форточку, выбросил оставшиеся бутылки.

– Пошли-ка своего денщика на кухню за огуречным рассолом да вели компресс мне на голову приготовить, я лягу спать. – И, сняв сапоги, Борейко улегся на кровать. Через минуту он уже храпел.

Звонарев поспешил к Жуковскому с докладом о достигнутых успехах.

– Что с вами, Сергей Владимирович, вас Борейко оскорбил? – бросился тот навстречу красному как рак Звонареву.

– Нет, заставил только выпить стакан спирта. – И Звонарев рассказал капитану все происшедшее.

– Идите до обеда отсыпаться, да примите нашатырного спирта – это помогает, – отпустил его командир.

Звонарев не замедлил последовать его совету.

Было за полдень, когда прапорщик проснулся с тяжелой головой. Первое, что он увидел, был Борейко – трезвый и мрачный.

– Вставай, Сережа, да одевайся скорее.

Когда Звонарев оделся, оба отправились к Жуковскому.