Алевтина старшая

Покончив с официальной частью, российский император перешёл на другую сторону покоев и показал в окно собравшемуся народу, коего было великое множество, себя и своих наследников Александра и Константина.

Но перед этим одна из женщин – смелая и от природы умная ямщица – подошла к окну поближе и с христианской простотой попросила монарха:

– «Батюшка! Я прибежала из Ямской слободы, чтобы увидеть дорогих гостей. И, слава Богу, государь, видела тебя! Покажи же мне теперь своих деток!».

Павел с отеческой лаской и доброй улыбкой на устах ответил женщине, пропуская к окну своих сыновей:

– «Изволь бабушка, вот это мой Александр, а это Константин!».

Стоявший вокруг народ с сердечным умилением взирал на эту сцену, мысленно благословляя монарха и его августейших спутников.

А местный хроникёр Титов торопясь записывал происходящие события.

Царь со свитой осмотрел достопримечательности Мурома, посетив его святыни, прежде всего Благовещенский мужской монастырь, основанный ещё Иваном Грозным.

Переночевав в Муроме, в 8 часов утра 19 мая Павел I отправился дальше.

Через Оку его перевозил тот самый, ещё зимой заранее приготовленный гребной катер, на вёслах которого сидела специально подобранная команда муромчан, одетая в одного цвета шёлковые рубашки и в расшитые кафтаны.

Пока на баржах переправлялась свита с экипажами, царь с противоположного берега разглядывал город, восхищаясь его красотой и архитектурой, милостиво разговаривая об этом с провожавшими его людьми.

И всё это происходило под сильным дождём.

– «Мы теперь ехали не по воде, а сквозь воду!» – между прочим, заметил император.

– «Всемилостивейший Государь! До прибытия Вашего Величества здесь была почти засуха. А как Ваше Величество изволили прибыть, то и благодать Божия вместе с Вами дождём к нам нисполнилась. Наше счастие сугубо: первое – удостоились видеть Вашу священную Особу; второе – ниспослал Бог на нашу землю золотой дождь!» – за всех провожающих высказался муромский купец Гундобин, тут же до земли кланяясь царю, и целуя его ногу.

Тут же в низком поклоне склонился и весь народ.

А царь милостиво ответил:

– «Ах, грязно, ненадобно это, ненадобно!» – отстраняя при этом ногу.

– «Желаю, чтобы эта благодать была всегда со мною! И подлинно – в Петербурге от самой почти святой недели дождя не было, а как мы ехали, то всю дорогу везде почти дожди перепадали!?».

И, уже обращаясь больше к городской знати, добавил:

– «Я весьма доволен городом! В нём нашёл я всё лучшее, нежели думал. Город благодатный! Не ошибся тот архитектор, который сначала располагал этот город. Посмотрите! С той стороны, как степь, а отсюда прекрасный вид строений и садов!».

Поблагодарив горожан за усердие, император на прощание сказал:

– «Буду, братцы, помнить ваши Муромские калачи, которые увидит моя Императрица в Петербурге, и ваш Муромский, который лил на меня, дождь!».

Дальше его путь лежал по почтовому тракту на Нижний Новгород через селения Волосово, Анциферово, Поздняково, Ефаново, Нехайку, Турлово, Филинское, Глебово, Новосёлки, Зяблицкий Погост и Верхополье.

На почтовых станциях в Позднякове и Нехайке царский кортеж дважды останавливался для смены лошадей. А в Зяблицком Погосте муромские дворяне, провожавшие царя до границы своего уезда, ещё и устроили царю обед. Обратный путь императора Павла I из Казани в Павловск пролегал по другим дорогам.

Возвратившись во дворец, в июне Павел издаёт приказы о награждениях. В числе награждённых граждан были и дворяне из Мурома.

Предводитель Муромского дворянства Языков был произведён в секунд-майоры, а муромский исправник поручик Теплов – в надворные советники.

В памяти муромчан император Павел I остался добрым и справедливым царём.

И действительно, Павел I предстал перед своими подданными умным и осведомлённым во многих делах и проблемах монархом.

При нём армия была реорганизована, и в ней была введена жёсткая дисциплина, он заставил всех дворян служить Отечеству, чётко определив их права и обязанности, заботился об улучшении внутреннего устройства государства, дал новое, обязательное для всех, законодательство, следил за исполнением законов, боролся против злоупотреблений, и заключил мирные договоры с соседями России.

Но недовольство, прежде всего Петербургского дворянства, привёло в 1801 году к дворцовому перевороту и к убийству Павла I. На престол взошёл его сын Александр I, обещавший править страной по законам и сердцу.

Имея отличное образование, он использовал все свои знания, сохранив основные традиции в политике бабушки и отца, и реализовал свои чаяния, проведя ряд законодательных и управленческих реформ. Он также выиграл войны с Персией, Швецией и Турцией, расширив территорию империи на западе и юге, включив в её состав большую часть Польши, Финляндию, Бессарабию, Восточную и Западную Грузию.

Во внешней политике он сначала лавировал между Англией и Францией. Но такая политика, в итоге приведшая Россию в антифранцузскую коалицию, закончилась поражением русско-австрийской армии под Аустерлицем, а позже и к заключению в 1807 году Тильзитского мира с Францией, в результате которого Александр I взял на себя обязательство присоединиться к континентальной блокаде Англии. Но через два года Россия вышла из этого договора, что позже, в июне 1812 года, привело к вторжению французской армии под командованием Наполеона в Россию, которое на этот раз затронуло значительную часть российского народа.

А ведь многие годы до этого крепостные крестьяне традиционно старались не попасть на военную службу, и иногда это им удавалось.

Например, ещё в период царствования Екатерины II, чтобы как-то оградить сельские общества деревень Верхняя и Нижняя Берёзовка от рекрутских повинностей, доверенный землевладельца А. Л. Нарышкина (1760 – 1826 гг.) бурмистр Ананий Тихонов в период 1785 – 1791 годов покупал молодых парней в других наместничествах. С ведома своего господина он переводил их в Берёзовку, а оттуда потом отправлял в рекруты.

Теперь же наполеоновское нашествие и затяжная война 1812 – 1815 годов нанесла сильный удар по экономике крепостной России, непосредственно коснулась и многих крестьянских семей, добровольно пославших своих отцов и сыновей в народное ополчение.

Новые рекрутские наборы и формирование ополчений оторвали от своих хозяйств мужчин самого работоспособного возраста, многие из которых не вернулись с войны, в том числе и уроженцы Муромского Заочья.

Ушли в народное ополчение и погибли, защищая Родину, крестьяне обер-камергера Александра Львовича Нарышкина – Илларион Лукоянов и Сергей Никитин из деревни Верхняя Берёзовка, а также Аксён Антонов и Яков Матвеев – из деревни Нижняя Берёзовка. Живым после тяжёлого ранения вернулся только Макар Фёдорович Комаров из Верхней Берёзовки.

Глава 3. Прародители

Его род происходил от тех самых переселенцев из села Берёзцова на Смоленщине, откуда, после освобождения смоленской земли от литовцев, они были перевезены в 1514 году в Муромское Заочье. Тогда Великий князь Московский Василий Ш-ий жаловал Ивану Алехновичу Сенявину освобождённые имения его предка на Смоленщине, и земли в других наместничествах Московского княжества, в том числе в Муромском Заочье.

В числе этих нескольких крестьянских семей оказалась и большая крестьянская семья с молодой матерью и ребёнком, отцом которого был молодой шляхтич Ежи Комаровский – отпрыск одного из тридцати родов, родственных могущественной магнатской литовской династии Радзивиллов, в числе которых были Денхофф, Замойские, Леливские, Сангушко, Сапеги, Тарновские, Течинские, Ходкевичи, и другие.

Более чем за год до этого молоденькая девушка из села Берёзцово по имени Любаша, воспользовавшись неожиданно вспыхнувшей к ней страстью предводителя захватчиков их земли, ответила ему взаимностью и тем спасла от разорения не только свой дом и свою семью, но и всю свою деревню.

Но за такую свою жертвенность девушке потом пришлось заплатить. Вскоре от бежавшего оккупанта она родила сына. А жители деревни, вместо того, чтобы быть благодарными за спасение своего добра, а может быть и жизней, пожертвовавшей своей честью односельчанке, отплатили ей чёрной неблагодарностью – стали и не только за глаза всячески поносить её, упрекая в продажности. Поэтому Любаша вместе со всей своей большой семьёй – стариками, родителями, братьями и сёстрами с внутренним облегчением покорно согласилась переселиться на новые земли вглубь России.

Она со своей семьёй покинула родные места, чтобы после возврата Смоленщины в состав русских земель больше не слышать постоянных упрёков «добрых соотечественников» в прелюбодействе с захватчиком.

Поэтому среди первых поселенцев новой построенной деревни Берёзовка наряду с другими семьями переселенцев со Смоленщины оказалась и большая крестьянская семья, потомки которой со временем, сначала в качестве прозвища, стали носить фамилию Комаровские. Эта семья оказалась, возможно, чуть ли не одной из первых в этих местах, уже носивших свою фамилию.

А первопоселенцы Берёзовки начали обустройство своих жилищ с нуля.

Имея лошадей и необходимый инструмент, они приступили к вырубке леса и очистке участков под жильё и пашню. Естественного же строительного материала: дерева, мха, песка, глины, камней-валунов кругом было достаточно. Первые избы представляли собой небольшие жилища, рубленные из сосновых брёвен и утеплённые мхом. Дом ставили непосредственно на землю без фундамента и пола. Печи с лежанками сооружали из валунов на глиняно-песчаном растворе, и устанавливали их на особых срубах или непосредственно на земле.

Эти печки топились по-чёрному, когда дым из печи обогревал внутреннее пространство помещения, выходя в небольшое оконце. Земляной пол устилали соломой. А кровельным материалом крыш служила солома, осиновая или сосновая дранка.

Через маленькие окна, затянутые бычьим пузырём, дневной свет проникал плохо. Ночью избы внутри освещались горящей лучиной или глиняными светильниками-каганцами с просаленными фитилями.

Рядом с такими избами возводились хозяйственные постройки для скота, небольшие овины (шиши) для сушки снопов, и глубокие ямы для жита (зернового немолотого хлеба). В холодное зимнее время часто домашний скот перемещался в избы. А в самой избе размещались орудия мужского труда: топоры, пилы, вилы, грабли, лопаты и конская сбруя.

Из домашней утвари имелись ручные жернова для размола зерна, деревянные кадки для хранения воды, засоленных овощей, грибов и мяса, для замочки яблок и лесных ягод, деревянные вёдра-ушата, маслобойки, лохани, корыта для рубки капусты, замеса теста и кормления скотины. Кроме того, в избах имелись глиняные горшки для хранения молока, глиняная посуда: миски, тарелки, стаканы, ковши разных размеров, деревянные ложки, сплетенные из ивового прута корзины, сундуки и короба для хранения вещей и другого имущества, и прочее, нужное крестьянским семьям.