Пётр второй

Две русские армии теперь опять двигались не по сходящимся, а по расходящимся направлениям. Более того, 2-ая армия двигалась в западню, устроенную для неё немцами.

Генерал Пауль фон Гинденбург, вместо Максимилиана фон Притвица возглавивший теперь 8-ую немецкую армию, утвердил план операции по разгрому 2-ой русской армии генерала А.В. Самсонова.

Этот план был представлен ему начальником штаба генералом Эрихом Людендорфом. А разработан план был начальником оперативного управления его штаба, большим специалистом по России, бывшим ранее военным атташе в Санкт-Петербурге, подполковником Максом Хоффманом. До этого он служил под руководством генерала фон Шлиффена в русском отделе Германского генерального штаба.

Немцам теперь были известны все планы русского командования. Это и перехваченные незашифрованные радиосообщения, и из документов, попавших к немцам после аварийной посадки на их позиции самолёта с русским лётчиком-курьером.

Оставив перед 1-ой армией Ренненкампфа лишь отряды прикрытия, Гинденбург перебросил все свои войска для окружения 2-ой армии Самсонова. И началось так называемое сражение при Танненберге.

А 13 августа 1-ый немецкий корпус генерала Германа фон Франсуа атаковал 23-ий русский корпус генерала Киприана Антоновича Кондратовича, заставив его отступать к городу Нейденбург.

Поэтому между 1-ым и 15-ым корпусами 2-ой русской армии образовался опасный разрыв.

В этот же день немецкие войска под командованием генерала Августа фон Макензена атаковали изолированный от основных сил армии 6-ой корпус генерала от инфантерии А.А. Благовещенского, выбив его части из Бишофсбурга.

Две дивизии корпуса потеряли 7.500 человек и отступили в полном беспорядке, при этом командир корпуса бросил войска и бежал в тыл.

Заставив отступить 6-ой корпус 2-ой русской армии, немцы полностью оголили её правый фланг.

Но войска центральных корпусов продолжали идти вперёд, всё больше увязая в боях со свежими силами противника.

И 14 августа фланговые 1-ый и 6-ой корпуса 2-ой русской армии были полностью отрезаны от центральных 13-го и 15-го корпусов.

А ночью, взяв Нейденбург, немцы отрезали пути отступления и всей армии генерала А.В. Самсонова, ещё не знавшего об этом.

Лишь утром следующего дня командующий узнал о разгроме своего правофлангового 6-го корпуса.

Попытка 13-го корпуса оказать помощь 15-му корпусу также не увенчалась успехом. Тогда командующий 13-ым корпусом генерал Николай Алексеевич Клюев приказал своим частям отступать.

В середине дня Александр Васильевич Самсонов принял такое же решение, но было уже поздно. А на следующий день уже и левофланговый его армии 1-ый корпус практически без боя отступил к югу от Сольдау.

Узнав об этом, Самсонов был вне себя от возмущения и отстранил командира корпуса генерала от инфантерии Леонида Константиновича Артамонова от должности, заменив его генерал-лейтенантом Александром Александровичем Душкевичем, бывшим до этого командиром 22-ой пехотной дивизии этого же корпуса.

С разгромом и отступлением флангов положение трёх корпусов, сражавшихся с немцами в центре и испытывавшим на себе сильнейшее их давление, теперь становилось угрожающим.

Более того, немцы перерезали трём русским корпусам путь назад, теперь грозя полным их окружением.

В 7 часов 15 минут 15 августа Александр Васильевич послал Главнокомандующему фронтом Я.Г. Жилинскому свою последнюю телеграмму:

– «1-ый корпус, сильно расстроенный, вчера вечером, по приказанию генерала Артамонова, отступил к Иллову, оставив арьергард впереди Сольдау. Сейчас переезжаю в штаб 15-го корпуса в Надрау для руководства наступающими корпусами. Аппарат Юза снимаю. Временно буду без связи с Вами».

Это решение Александра Васильевича Самсонова оказалось роковым, так как привело к полной дезорганизации управления частями его 2-ой армии. Ибо, по правилам, а в штабе армии, на котором лежала функция обеспечения связью со всеми своими подчинёнными частями, это должны были знать, работающая станция связи прекращает свою работу лишь после начала работы новой станции, более отвечающей новому месту пребывания командующего армией.

Это невежество в штабе армии вело к усугублению последствий решения генерала Самсонова выехать в расположение 15-го корпуса.

С его отъездом в Надрау закончилось управление армией.

И с этого момента катастрофа 2-ой армии стала неминуемой.

Британский офицер связи Нокс, прикомандированный к штабу 2-ой русской армии, присоединился было к генералу Самсонову, близ дороги в кругу офицеров изучавшему карту местности. Его удивило, что даже в штабе армии сейчас была всего лишь одна карта и один компас.

Тут главнокомандующий внезапно вскочил на коня, и с несколькими офицерами штаба и с казацким прикрытием помчался по дороге, на ходу бросив Ноксу:

– «Оставайтесь здесь, Нокс. Я к Мартосу».

Удивлённый союзник повернулся к офицерам:

– «Что это, господа?».

– «Не волнуйтесь, Нокс. Сегодня удача на стороне противника, завтра она будет нашей!» – ответил один из штабных офицеров, по-видимому, выражая общее настроение.

– «Господа, но ведь происходит страшное и непоправимое!» – не унимался союзник.

– «Нокс, если даже сейчас и случится худшее, это всё равно не повлияет на конечный исход войны» – похлопал его по плечу другой.

И этот фатализм русских поразил Нокса не менее всего прочего. Ведь худшее уже наступало.

А тем временем, переживая за судьбу своей армии, Александр Васильевич в то же утро прибыл на передовую линию в штаб 15-го корпуса генерала от инфантерии Николая Николаевича Мартоса.

Прибыв в расположение корпуса, Александр Васильевич, понял, что немцев теперь не остановить.

Он ещё имел возможность возвратиться назад.

Но, повинуясь воинскому долгу и старым традициям русского воинства, он не смог бросить своих сражавшихся подчинённых на произвол судьбы.

У Самсонова ещё была надежда на удачный прорыв его корпусов к северу для соединения с армией Ренненкампфа, и на то, что 1-ая армия уже начала активные действия в тылу немцев, наседавших на его 2-ую армию.

Но его надеждам не было суждено сбыться.

16 августа 15-ый корпус не смог пробиться к Нейденбургу.

Хотя к тому времени на флангах 2-ой армии атаки немцев были отбиты 1-ым и 23-им корпусами, но в центре отступление русской армии приняло беспорядочный характер.

Пять дивизий 13-го и 15-го корпусов, а это около тридцати тысяч человек при двухстах орудиях, были окружены в районе Комусинского леса и пленены вместе с генералом Мартосом.

Немцы брали в плен изможденных и осоловевших от непонимания происходящего русских рядовых и офицеров.

Однако, даже оказавшись в мешке, сто тысяч человек могли ещё сжаться для мощного удара. Но этого не произошло.

Части не чувствовали локоть друг друга, пружина единого фронта лопнула, и громадная сила оказалась разделенной на отдельные фрагменты.

Некоторые части армии были деморализованы общей неразберихой ещё до непосредственного соприкосновения с противником.

Они устали от изнурительных переходов по пересечённой местности, давно не получали питания, и их выводил из себя пока отступающий, но невидимый и явно владеющий инициативой противник.

И 2-ая русская армия оказалась по сути разгромленной.

К вечеру того же дня был окружён и 13-ый корпус генерала Клюева, который ещё пытался вывести свои войска из окружения, отступая тремя колоннами.