Долг памяти. Мы все перед вами в долгу…

Баллистические ракеты США, размещенные в Европе, могли достигать наши базы и основные промышленные центры западной части СССР с такими городами как Москва, Ленинград, Калининград, Киев через несколько минут после пуска. Примерно через такое же время нанесения удара по натовским базам и городам могли не только наши БР Р-12 и Р-14, но прекрасные БР «Ока» и «Пионер», а вот для нанесения ударов по США через 6—8 минут у нас ничего не было. Могли мы наносить удары несколько позднее нашими знаменитыми «семерками» – БР «Р-7», но это ракета, чтобы достигнуть США должна была лететь минимум 45—50 минут, а пока она летит в европейской части нашей страны, все уже могло быть разрушено. Что делать? Необходимо было искать выход, тем более напряженность к 60-м годам значительно усилилась. Не была исключена возможность США нанести ядерные удары в соответствии со своими авантюрными планами, о которых говорилось выше. Международная обстановка в мире приобретала все более опасный характер, а результаты стратегического планирования развития наших Вооруженных сил имели направление в сторону обороны, а не нападения. Это стало реально сказываться на нашем отставании в области создания носителей ядерного оружия морского и авиационного направления.

Информация о том, что США интенсивно работают над созданием морского и авиационного ядерного оружия, разумеется, доходило до руководства нашей страны. Как известно еще в 1953 году И. В. Сталиным было подписано решение о создании в СССР первой атомной подводной лодки, а так же уже через год (в 1954 г.) начались работы по созданию ракетного комплекса «Д-1» баллистической ракеты для подводных лодок.

Разработкой этого комплекса занимались наши видные ученые и конструкторы, академики С. П. Королев и Н. И. Исанин.

Такой проект («Д-1») отличался от всех предыдущих весьма значительно и был новым, особенно в том, что БР должна была стартовать с движущейся платформы, точность места старта должна была быть обеспечена какими-то новыми системами и способами, т. к. ошибка в координации старта полностью входила в результате отклонения ракеты в районе падения ее (не существовало тогда еще ни интегральных навигационных комплексов, ни астро-навигационных систем, ни тем более, систем астро-коррекции самых ракет). Работа по созданию БР для ПЛ шли медленно. К тому же С. П. Королев был серьезно занят подготовкой запуска первого спутника, а потом и подготовкой полета в космос первого космонавта.

В связи с тем, что работы по «Д-1» шли чрезвычайно медленно, отставая по всем графикам, бывшей тогда Председатель научно-технического комитета адмирал Л. А. Владимирский в начале 1956 г. направил хорошо обоснованный доклад на имя председателя Совета министров СССР

И. А. Булганина и первого секретаря ЦК КПСС Хрущева.

В начале мая 1956 г. вопросы, поднятые в докладе этого адмирала были обсуждены на заседании Советы обороны страны. В постановлении Совета обороны было записано: «Приветствовать инициативную постановку вопроса о развитии ВМФ в записке адмирала Владимирского. Товарищам Булганину и Хрущеву, министру обороны учесть предложение товарища Владимирского при подготовке плана военного судостроения». В этой «записке» адмирала Владимирского главная мысль была в ускорении создания баллистических ракет для подводных лодок.

После принятия этого постановления работы по созданию комплекса «Д-1» были ускорены. Не останавливаясь подробно о том, как создавалась и испытывалась первая морская баллистическая ракета, следует сказать, что 16 сентября 1955 г. в Белом море с ПЛ «Б-67» был осуществлен первый в мире успешный пуск баллистической ракеты с ПЛ. Дальность поражения цели этой ракеты не превышала 166 км. да и точность была не велика, хотя с учетом мощности ядерного заряда боевой части вполне обеспечивала выполнение поставленных задач. Всего в течение 1956—1957 гг. на Северодвинском судостроительном предприятии было построено 6 подводных лодок проекта В611 с комплексом «Д-1». Непосредственно для комплекса «Д-1» была построена одна ПЛ, а 5 других ПЛ проекта «611» были модернизированы под этот комплекс.

Ракетный комплекс «Д-1» находился на вооружении ВМФ с начала 1959 до 1967 года. Хотя дальность действия БР этого комплекса была невелика, но из района Балтийского моря они могли вполне достигать некоторые важнейшие центры натовских стран, т.к. мощность головных боевых частей этих ракет («Р-11ф») была весьма велика – 100 килотонн в тротиловом эквиваленте. В определенной степени угроза со стороны НАТО была снижена. Кстати, надежность этих ракет была достаточно высока. При испытаниях и во время боевой службы было выпущено 59 ракет, из которых 80% пусков оказались успешными. Конечно, эти первые советские дизельные ПЛ с баллистическими ракетами ни в коей мере нельзя сравнивать с ПЛ американских ПЛАРБ, принятых на вооружение ВМС США через 3 года (в 1959 г.), однако, американцам не было нужды в спешке с созданием ПЛАРБ, т.к. никакой угрозы нанесения ядерного удара из районов вблизи их границ через несколько минут после пуска ракет противника для них не было. Поэтому и разработка проекта АПЛ типа «Джордж Вашингтон» проводилась обстоятельно и неспешно, а баллистические ракеты «Поларис» по тому времени были лучшими в мире, имели дальность действия 2400—2500 километров. Не только эти «неспешки» американцев, но и некоторые упущения руководства нашей страны в связи с увлечением делами «космическими», отодвинувшими на второй план создание атомных ПЛ с баллистическими ракетами, серьезно повлияли на наше отставание от США в этом направлении.

Конечно, комплекс «Д-1» ни в коем мере не удовлетворял потребностей в устойчивой сдерживаемости противника, имевшего существенные преимущества по возможности безнаказанного нанесения ядерных ударов в кратчайшее время. США оставались в безопасности от скоростных ударов через несколько минут от старта БР.

На повестку дня встал вопрос о скорейшем создании более совершенного проекта для нанесения удара. Была начата разработка комплекса «Д-2». Вначале возглавил эту работу С. П. Королев, но вскоре его сменил В. П. Макеев, ставший впоследствии главным конструктором всех морских баллистических ракет на жидком топливе. Настала необходимость в создании носителя для ракет комплекса «Д-2» – ПЛ проекта «629» с ракетой «Р-13». В 1959 г. ПЛ этого проекта «К-79» была построена в Северодвинске на Севмашпредприятии, а далее всего лишь через 3 года (1959—1962 гг.) на двух судостроительных заводах в Северодвинске и Комсомольске были построены 23 таких ПЛ, из которых по 16 и 7 соответственно на каждом из этих заводов.

Позднее эти дизельные ПЛ проекта «629», как и атомные с баллистическими ракетами других проектов, стали называть подводными ракетными крейсерами стратегического назначения (РПКСН). Последняя ПЛ проекта «629» – «К-163» была построена в 1962 году в Комсомольске, а первая «К-126» постройки Комсомольского завода тоже как и первая «К-96» Северодвинского завода была передана флоту в 1959 году.

Автору повезло послужить, как на первой ПЛ Комсомольского завода, так и на последней. На «К-126» пришлось побывать на первой в истории Тихоокеанского флота боевой службе у берегов США в дистанции досягаемости БР до промышленных центров США, а ПЛ «К-163» была «родной» для автора, на которой он выполнил два похода на боевую службу (а еще один уже на ПЛ «К-136»).

В дальнейшем 14 ПЛ проекта «629» были модернизированы под новый ракетный комплекс «Д-4» с БР «Р-21», обладающей дальностью более в 2 раза, чем дальность БР «Р-13» комплекса «Д-2» – 1420 км. Все ПЛ проекта «629» прошедшие модернизацию стали называться дизельными ракетными ПЛ стратегического назначения проекта «629А» – ДРПЛСН.

Не прошла модернизацию под ракетный комплекс только ПЛ

«К-163», ставшая научно-исследовательской для установки и испытаний новых систем и комплексов различного назначения, принимаемых на вооружение ВМФ.

ДРПЛСН «К-129» к моменту последнего ее выхода в океан на боевую службу тоже прошла модернизацию, так что имела возможность наносить ядерные удары из районов, более удаленных от береговой черты, а, следовательно, в меньшей опасности от противолодочных сил США. Хотя и время подлета к целям БР увеличилось до 10—12 минут, но это не имело особенного значения, т.к. удары все же оставались быстротечными, а к тому же после нанесения ударов ПЛ преследования авиацией, вылетевших с авиабаз самолетов естественно тоже увеличилось не менее, чем до 2-часов. Следовательно, повышалась вероятность уклониться от преследования.

Следует отметить, что эти дизельные подводные ракетоносцы предполагалось модернизировать в дальнейшем под ядерные энергетические установки небольшой мощности, позволявшие не всплывать в надводное положение или переходить на режим РДП. По проекту, разработанному в 1959 году, намечалось вместо кормовых аккумуляторных батарей (в пятом отсеке) установить малогабаритный атомный реактор. Однако, этим планам не суждено было сбыться, так как предпочтение было отдано строительству новых, атомных ПЛ, носителей ядерного оружия – РПКСН проекта 667А с 16-ю баллистическими ракетами. Еще не до конца была проведена модернизация всех ДПЛБР проекта 629 под новый ракетный комплекс «Д-4», а в Северодвинске в 1960—1962 гг. были построены 8 атомных ПЛАРБ проекта 658, тоже с ракетным комплексом «Д-4». Проекты были разработаны в ЦКБ «Рубин» (в Ленинграде) под руководством Главного конструктора С. Н. Ковалева.

Таким образом, флот за 3 года (1958—1962 гг.) получил 8 новых, теперь уже атомных ракетоносцев с ракетами подводного старта. К тому же за эти 3 года в состав подводного флота вошли 5 дизельных ПЛ с крылатыми ракетами проекта «659», построенные в Комсомольске, а так же еще 6 атомных торпедных ПЛ проекта «627» типа «Ленинский комсомолец», построенных в Северодвинске. Если же учесть, что за эти же 3 года было построено еще 24 дизельных ПЛ проекта «641», построенных в Ленинграде, то получится, что в этот период наш ВМФ получал 24 ПЛ в год, в числе которых 7 атомных.

А если вспомнить пятилетку строительства ПЛ (1967—1972 гг.), когда флот получил 63 атомных ПЛ, из которых 31 РПКСН, 14 ПЛАРК и 18 торпедных, то приходится просто поражаться тому, на что была способна кораблестроительная промышленность Советского Союза.

Еще более красноречивый пример, подтверждающий способности нашего военно-промышленного комплекса, могущество Великой мировой державы СССР, когда только в сфере строительства атомного подводного флота в течение 10 лет (1969—1979 гг.) наш ВМФ получил 122 атомные ПЛ разных проектов и еще 48 дизельных. Итого 170 ПЛ, в среднем по 17 подводных лодок в год. Вот вам и руганная-переруганная командно-административная система сталинского типа.

Для читателя, интересующегося историей отечественного атомного флота, сообщаю, что в СССР за 36 лет (с 1955—1991 гг.) было построено 120 ПЛ с баллистическими ракетами из которых 91 атомная семи проектов, 68 атомных с крылатыми ракетами и 82 атомных многоцелевых (ракетно-торпедных и торпедных) и несколько АПЛ специального назначения.

Если же вспомнить, что в СССР в годы «холодной войны» было построено еще 356 дизельных ПЛ пяти проектов, то общее количество построенных ПЛ оказывается 711, из которых 215 средних дизельных ПЛ. Одна из этих ПЛ стоит сейчас на Неве. Это ПЛ С-189 – мемориальный музей, популярный у жителей и гостей Санкт-Петербурга.

Всем этим наш народ может по праву гордиться. Только очень жаль, что нет у нас больше этого самого могучего в мире подводного флота. В результате разрушения СССР осталось теперь только незначительная часть этого подводного могущества. Конечно хорошо, что в последние годы подводный флот начал пополняться, но весьма медленно и по темпам на порядок ниже, чем в СССР. Трудно оставаться оптимистом, зная все это, однако, будем все же надеяться на возрождение ВМФ вместе с возрождением страны.

Конечно, при создании такого мощного подводного флота было большое число серьезнейших недостатков, но об этом скажем несколько позже, в заключении этого повествования.

Последним советским ракетным комплексом баллистических ракет был комплекс РСМ-54 с баллистическими ракетами Р-29М на РПКСН проекта 667 БДРМ. На взгляд автора это лучший морской ракетный подводный комплекс, созданный 30 лет назад (в 1984 г.). Ракета этого комплекса и на сегодняшний день обладает самыми высокими в мире энергомассовыми характеристиками: при длине 14.5 м, диаметре 1.9 м, стартовой массе 40.3 т. она способна на максимальную дальность – 9300 км забрасывать массу 2.8 т., равную массе более объемной и более тяжелой американской ракете «Трайдент III». Ракета имеет возможность оснащаться головной частью с 10 разделяющимися блоками индивидуального наведения, способными преодолевать любую ПРО. Пуск ракет может осуществляться из любой точки Мирового океана, в любых походных условиях, при любом шторме на поверхности воды. У этой ракеты повышена способность по сравнению с другими ракетами к поражающим факторам ядерного взрыва, обеспечивается возможность пуска по настильной траектории с использованием системы космической навигации, а также возможность пуска при стоянке РПКСН у пирса ВМБ.

По заключению отечественных и американских экспертов этот ракетный комплекс превосходит новейший американский комплекс «Трайдент III» по таким характеристикам, как точность поражения целей и способность преодолевать противодействие средств противоракетной обороны любого противника.

РПКСН проекта «667 БДРМ» стал одним из первых отечественных атомоходов практически полностью неуязвимым в районах своего боевого дежурства. Обладая глубиной погружения 650 м. исключительно высокой скрытностью от средств обнаружения (американский самый совершенный гидроакустический комплекс BQQ-5 противолодочных ПЛ, наиболее совершенный из всех, способен обнаружить наш ракетоносец лишь на минимальном расстоянии, не более 10 км хотя бы при малейшем шторме на море).

С учетом того, что боевое дежурство стратегических подводных ракетоносцев, как правило, стало вестись вблизи своих берегов, в районах хорошо прикрытых системами ПРО и противолодочными силами, например, многоцелевыми АПЛ, этот ракетоносец является ракетно-ядерной системой наиболее надежной, способной в любой момент нанести точнейший и неотразимый удар в заданные районы. Для наших РПКСН, несущих боевое дежурство, например, в Белом или Охотском морях, никаким силам США и их союзниками по НАТО не по зубам.

Например, попробуйте найти РПКСН в Охотском море, ставшим с некоторого времени нашим внутренним. Площадь этого моря 1 млн 590 тыс. квадратных километров. Чтобы «перепахать» эту площадь какими-нибудь бомбами или снарядами никаких даже фантастического числа этих боезарядов не хватит. Да и Белое море, где несут службу наши РПКСН, в частности, не всплывая по полгода, подо льдами тоже не маловато, площадь 90 тыс. кв. км. Районами патрулирования в позициях ожидания команды с ГКП о пуске межконтинентальных БР было и Баренцево море, окраинная позиция Северного ледовитого океана между северными берегами Европы и островами Шпицберген, Землей Франца Иосифа и Новой Землей, площадью 1465 тыс. кв. км.

К концу ХХ века с ядерным оружием и его носителями (шахтными пусковыми установками, стратегическими бомбардировщиками и РПКСН) у нас был полный порядок. И по количеству, и по качеству они не только не уступали стратегическим ядерным силам США, но кое в чем и опережали их. К тому же и многоцелевые ракетные и торпедные АПЛ такие как АПЛ проекта «971» с крылатыми ракетами комплекса «Гранат», оснащенными ядерными боеголовками, без всякого сомнения, тоже можно было считать стратегическими.

В тот роковой 1968 год, когда погибла наша ДРПЛ проекта «629А» «К-129», у нас было лишь 8 РПКСН атомного проекта «667А» с баллистическими ракетами РСМ-25, обладающими дальностью стрельбы 2500 км, а в ВМС США – 41 ПЛАРБ с БР «Поларис» тоже с дальностью 2500 км. Но в 1984 году (через 16 лет) после гибели «К-129» наш ВМФ имел уже 62 РПКСН с общим числом 940 БР, а американские ВМС – на своих 41 ПЛАРБ 646 БР, однако, в морях и океанах на боевом дежурстве, как и у нас, так и у них было по 10 единиц. Почему же превосходство по количеству РПКСН в сравнении с ПЛАРБ, в боевом дежурстве у нас и у них было одинаковое количество? Дело в том, что коэффициент оперативного тактического использования ПЛАРБ был 0.7, а РПКСН – 0.25. Для такого состояния были причины, как субъективные, так и объективные. Подробней об этом в конце этого повествования. Выше было сказано, что с 1984 г. по 1989 г. (за 5 лет) у нас в боевой состав стратегических ракетно-ядерных сил вошли 7 РПКСН проекта «667» БДРМ с ракетным комплексом, РСМ-54 (с межконтинентальными БР-29 М). Свыше 30 лет прошло со времени передачи флоту первого из этих ракетоносцев, но повторяю, что и до сей поры (возможно по субъективному моему мнению) это лучшие подводные ракетоносцы стратегического назначения по сравнению даже с РПКСН 4-го поколения.

Однако, с 60-х годов, когда строились и несли боевую службу дизельные ракетные ПЛ стратегического значения до этих великолепных советских, лучших в мире атомных крейсеров стратегического назначения, должно было пройти около 20-ти лет, а поэтому вся тяжесть поддержания ракетно-ядерного паритета, только еще начавшегося, легла на эти дизельные ПЛ, прозванными нашими подводниками «рабочими лошадьми океана».

К середине 70-х годов Советский Союз имел уже 55 морских носителей БР и МБР, и к тому же вооруженных новыми ракетными комплексами, а в числе баллистических ракет наземного базирования было уже несколько десятков БР с дальностью стрельбы 5600 км. Это были ставшие впоследствии знаменитыми «семерки» Королева БР «Р-7» давшие путь нескольким сериям других ракет – носителей: «Восток», «Восход», «Молния», «Союз». В общей сложности с космодрома и полигонов с 1957 по 1999 годы было проведено 1650 успешных пусков этих ракет, что вполне достойно занесли в книгу рекордов Гиннеса.

Как видим, к середине 70-х годов у нас было, чем ответить на американо-натовские баллистические ракеты среднего радиуса действия – «Редстоун», «Юпитер», «Тор», размещенные в Италии и Турции, активных тогда членов НАТО. У нас, как сказано выше, противостояли им БР среднего радиуса действия «Ока», «Пионер», «Р-12» и «Р-14».

Должен оговориться, что БР среднего радиуса, как у американцев, так и у нас появились еще в 60-м году, когда ракетно-ядерного паритета СССР и США с Европой еще не было. США остававшиеся за океаном могли чувствовать себя спокойно, разжигая региональные войны в разных регионах земного шара в соответствии со своей военной доктриной, создавая «управляемый хаос», «защиты национальных интересов» США везде, где им вздумается. Если в каком либо государстве его руководство не согласно с политикой США, не хочет признавать его гегемонию, значит, оно «угрожает их национальным интересам».

Европейские страны НАТО были «под прицелом», а вот США в полной безопасности. В 1960 году после «Карибского кризиса» снова готовились к своим подлым авантюрам. Угрожали Советскому Союзу либо опосредованно через другие страны, либо непосредственно.

Прекрасно работала советская внешняя разведка, понимающая какие последствия для СССР могут нанести американские «ястребы». Адекватные несимметричные действия предложил главком ВМФ, адмирал С. Г. Горшков. На основе проекта «611» океанских дизельных ПЛ разработать проект ПЛ-носители ядерных ракет. Через 3 года в Северодвинске и Комсомольске были построены 23 дизельных ПЛ с ракетным комплексом «Д-2». Дальность действия была не более 650 км., однако этот недостаток покрывался высокой ядерной мощностью головных частей ракет «Р-13» (по некоторым данным до 1.5 мгт, т.е. полтора миллиона в тротиловом эквиваленте). Новые ПЛ проекта «629» интенсивно строились, совершенствовались и готовились к выполнению главной, стратегической задачи – патрулирования у берегов США со стороны обоих океанов – Атлантического и Тихого, в расстоянии досягаемости наших БР до их важнейших промышленных центров.

Разумеется, кто имел отношение к созданию этих ПЛ и ракетного комплекса Д-2, хорошо понимали их недостатки. Особенно те люди, кому пришлось эксплуатировать это грозное оружие сдерживания. ПЛ проекта «629» начали модернизировать под новый ракетный комплекс «Д-4», а вместо ПЛ проекта «629» был разработан и реализован проект атомной ПЛ «658» с тем же комплексом «Д-4». Разумеется, преимущество нового проекта перед «629» были колоссальные: никаких опасных режимов РДП и главное – подводный старт, когда не требовалось всплывать в надводное положение для выпуска БР и находиться в таком состоянии не менее 15 минут.

Однако, до того, как появились эти атомные ПЛ с ракетным комплексом «Д-4» и модернизированные под него ПЛ проекта «629А», начались труднейшие походы на боевую службу первых дизельных подводных ракетоносцев проекта «629» с ракетным комплексом «Д-2».

На Тихоокеанском флоте первой в такой поход пошла ПЛ «К-126» (командир Г. М. Иванов). В этом историческом походе посчастливилось быть и автору, пишущему эти строчки.

Как проходила боевая служба на ПЛ проекта «629» и «629А».

Сознавая важность и ответственность за результат первого похода, одним из важнейших условий выполнения задач которого было знание точного места и курсоуказания для обеспечения точного падения БР при патрулировании ПЛ в режиме боевой позиции, командование 15 эскадры ТОФ и 29 дивизии приняло решение прикомандировать второго штурмана наряду со штатным командиром БЧ-1, капитаном 3-го ранга Г. Г. Фадеевым. Этим вторым штурманом оказался автор этой статьи – тоже командир БЧ-1, но ПЛ «К-163», имевший к тому времени опыт автономных плаваний на других ПЛ проекта 613 (ПЛ «С-178») и проекта 611 (ПЛ «Б-71») и опыт практических стрельб по полигону «Кура» с ПЛ «629» проекта.

О важности такого похода можно судить хотя бы по такому факту, что кроме командования флотилии, эскадры и дивизии, на ПЛ прибыл из Владивостока заместитель командующего флота по боевой подготовке вице-адмирал Васильев. Этот высокий начальник, между прочим, допустил промах, выступая перед экипажем ПЛ. Подчеркивая важность правительственного задания, он сказал буквально следующее: «Успешность выполнения поставленной руководством страны задачи будет тем более высока, чем лучше вы не будете знать, куда вы идёте».

Разумеется, это дало обратный эффект. Даже те, кто ранее не особенно интересовался, куда ПЛ выходила во время походов по отработке задач боевой подготовке, то теперь стали проявлять большой интерес: куда ПЛ пошла, когда вернется, как бы посмотреть на карте, где побывали? После окончания похода специалисты особого отдела принялись разбираться, каким образом и с какой целью координаты позиции патрулирования оказались в личной записной книжке одного из старшин, хотя допуск в штурманскую рубку был строго воспрещен посторонним, а маршрут перехода и район патрулирования по документам имел гриф «совершенно секретно».

После этого первого похода, длившегося более двух месяцев, все подводные лодки 29-й дивизии стали одна за другой ходить в районы «позиций ожидания» к берегам США на дистанции возможного нанесения ядерных ударов по объектам США, доступным для БР ракетного комплекса «Д-2» (в дальнейшем комплекса «Д-4»)..

Главная боевая задача 29 —й дивизии заключалась в том, чтобы объекты, планируемые к нанесению по ним ударов в случае глобальной войны, ни на одну минуту не оставались без внимания. Именно это условие постоянного присутствия, хотя бы одного стратегического подводного ракетоносца в позиции готовности нанести удар были важнейшей задачей не только для дивизии, но и для всего Тихоокеанского флота. Так же стоял вопрос и для Северного флота в отношении объекта США со стороны Атлантического океана.

Разумеется, маршруты движения через океан и координаты позиций от похода к походу менялись, но общее главное направление не менялось, а районы позиции, меняясь, должны были оставаться в пределах досягаемости ракет «Р-13» для ПЛ проекта «629» и «Р-21» для ПЛ проекта «629А» (с комплексами «Д-2 и «Д-4» соответственно)

Наши стратегические подводные ракетоносцы 1-го поколения начали постоянно дежурить в районах своих базовых позиций, но вскоре сотрудникам ЦРУ и других ведомств американской разведывательной «паутины», состоящей из двенадцати структур (разведслужба министерства обороны, разведслужба ВМС и ВВС, разведслужба ФБР и др.) стало известно, что у берегов США в опасной близости от важнейших объектов государственной важности «пасутся» советские подводные ракетоносцы с ядерными баллистическими ракетами, готовыми нанести удар (эти БР могут достигнуть свои цели через несколько минут после их выпуска). Такая информация, поступившая к руководству США (пентагону, сенату, президенту) заставила его принять срочные меры для скорейшего создания мощных, дорогостоящих противолодочных барьеров на Тихом океане и в Атлантике. Опасность для США, ранее не особенно беспокоящихся нападения с океанов в случае ядерных ударов, например, со стороны Тихого океана, была чрезвычайно велика, т.к. такие центры, как Сан-Франциско, Бремертон, Сан-Диего могли быть просто стерты с лица Земли.

Руководство США, выделив громадные финансовые средства, разворачивает в Тихом и в Атлантическом океанах свою противолодочную систему «СОСУС»: мощные гидроакустические буи, связанные кабельными подводными линиями с управляющими и контрольными центрами, оснащенными соответствующей электро-вычислительной техникой. В случае срабатывания гидроакустического буя (зафиксировавшего шум винтов ПЛ) на береговую станцию идет сигнал. Дежурная служба центра тут же дает команду на авиационную базу для вылета противолодочных разведывательных самолетов в район обнаружения шумов ПЛ.