Доказательство существования

Доказательство существования
Александр Павлович Зубков

Действие происходит главным образом в Москве, а также в Подмосковье, Краснодаре и Феодосии, в ХХ веке, в конце восьмидесятых. Главный герой – Сергей, и главное – защита диссертации. Действующие лица – сослуживцы Сергея; вышестоящие; руководство. Летом он едет в санаторий, один, без жены – так положено! И вот его жена, а также еще три женщины оказываются в водовороте происходящего. Эти женщины обладают скрытой болью и желают изменений. Итак – выбор сделан; путь избран, и на нем пришлось понести потери. Но другого выхода не было. Автор коллажа на обложке Зубков А.П.

Лирический настрой в романе – лучшее что есть в Вашей работе. Изюминки местами хороши. Когда герой видит себя рыбой на глубине… Когда прихватывает краснодарская ностальгия… Когда финальная сцена с Леной…

Владимир Маканин

1

Я постоял под душем, постепенно понижая температуру падающей на меня воды; когда ощущение холода стало непереносимым, я оставил ручку крана в покое. Затем с удовольствием вытерся.

Этим пасмурным апрельским утром нам с Инной предстояло ехать на свадьбу Марины и Петра; в назначенный час, когда дождь немного поутих, мы выехали. Георгий Петрович, отец Инны, бывший военный летчик, уже был там, на месте.

И вот, наконец, свадьба.

Здесь было что-то вроде авансцены, причем отнесенной достаточно далеко. Бравые упитанные молодые люди сделали представление о «жизни и деяниях Петра» (в танце); было хорошо. Затем три сестры Льва Ефимовича – отца Марины – спели песню Анны Герман – «Один лишь раз сады цветут».

Я говорю – упитанные, на самом деле, они, пожалуй, были нормальными, это я был чрезмерно худощав.

–Я Лев, но не Толстой, Эренбург, но не Илья. Поэтому запомнить меня легко, – сказал Лев Ефимович, полковник медицины в отставке. Он был довольно худой и несколько согнувшийся.

–Он Лев, а моя фамилия Медведь, так что подружимся – подхватил отец жениха.

Слово взял тамада.

–А это моя жена. По отчеству Марксовна, а фамилия в девичестве была Старая. Алла Марксовна Старая.

Жена его сидела рядом, неподвижно, и на лице её было что-то похожее на полуулыбку.

Что касается Льва Ефимовича, то он когда-то давно жил по соседству с Георгием Петровичем, и они дружили; он часто помогал всей семье, как врач. Впрочем, Лев Ефимович отлично понимал и в иных вопросах; Валентина Николаева, покойная мать Инны, когда нужно было разобраться с какой-то проблемой, приходила к ним, и Евгения Моисеевна, жена Льва Ефимовича, говорила:

–Валечка, посиди немножко, сейчас придет Лёва.

Вот Лев Ефимович пришел и тотчас же разобрался во всех вопросах – такое-то постановление, такие-то решения – и все стало ясно.

Я тоже обратился к нему, когда у меня возникли проблемы со здоровьем.

Сегодня Лев Ефимович подошел ко мне и спросил:

–Как дела, Сережа?

–Лучше, хотя бывает еще всякое, но уже не то, что было. Вы здорово помогли мне, Лев Ефимович.

–Очень хорошо, великолепно!

К нам подошел Георгий Петрович, и сказал:

–Лев Ефимович, ты сделал чудо! А не мог ли бы ты подсказать, вот после моего падения на льду, пошумливает что-то иногда в голове?

–Прекрасно, замечательно! – кивнув мне сказал Лев Ефимович, и они с Георгием Петровичем отошли в сторону.

Да, подумал я, замечательно; Алла Марксовна продолжала сидеть со своей непонятной улыбкой. Мне было почти хорошо; сегодня воскресенье, а завтра понедельник, и мне не идти на работу, я отпускник.

2

Давным-давно, в один из первых мартовских дней мы с начальником сектора Лыковой шли по коридору, и она радостно говорила, что все будет в порядке, что есть машина для вычисления нужных параметров, и все здесь замечательно, и если я захочу сделать работу – тут она со значением посмотрела на меня – то сделаем. И моё настроение было прекрасным. Мы пришли в комнату, где располагался сектор, и я стал потихоньку знакомиться с сотрудниками; первым ко мне подошел Батурин. Он был лет на двадцать старше меня, одет в светлый костюм; должность – ведущий инженер, руководитель группы. Он положил руку на серый прямоугольник с клавишами, лежащий на столе.

–Ну вот, вычислительная машина. Знаешь, Сережа, я просто рад, что у нас есть такое вычислительное средство. У нее память 256 кубиков, и туда мы помещаем наши программы.

–Отлично, – сказал я.

–Сейчас я покажу тебе одну программу.

И мы стали разбираться, как только я немножко понял, что это такое, Батурин сказал:

–А вот наши сотрудники, – и представил меня Вале о Володе. Мы обрадованно улыбались.

–И вот сейчас к нам подойдет ведущий инженер Горбовский. Мы должны получить от него всю информацию по изделию.

Горбовский был небольшой, седой, и на носу его, на самом кончике, было несколько длинных волосинок, они все время требовали внимания. Смотришь на него, а глаза постоянно соскальзывают на волосинки; так, в конце концов, и закончился первый день.

Вечером я вышел из института, и направился к метро, минут десять идти пешком, пересечь улицу Солянку, и вот площадь, где люди поднимаются или опускаются вниз, к подъезжающим поездам. Я обернулся и посмотрел назад, дорога к институту шла наверх; если идти на работу рано утром, ты как будто штурмуешь этот путь.

Дома был Георгий Петрович.

–Ну, как дела? – спросил он.

–Ничего. Начал разбираться.

–Когда ты работаешь, надо знаешь, как? Делай, как будто бы, все, что только начальство не прикажет. Но совсем все делать нельзя. – На лице его появилась улыбка. – Понимаешь? Надо, чтобы что-то как бы не совсем было сделано. Как бы игра была. Но чтобы нельзя было тебя ухватить. Понимаешь?

–Да, – сказал я. – Понимаю.

3

Нашей тематикой занимались военные; прочитав их книги, я понял, что путь расчета, который предлагает их институт, неправильный.

–Владимир Михайлович, – (так звали Батурина) сказал я, – по-моему, их теория ошибочна.

–Ты знаешь, мы уже думали об этом, но как тут быть, не знаем. Их институт является головным по нашей тематике. Может, лучше сидеть спокойно, и делать по их методике?

Я обратился к Лыковой, высказал ей свои сомнения.

–А рассчитывать надо как? Берем объект и смотрим – если он мал – то делаем приближение как к малым объектам. А когда он велик – то рассматриваем его как полубесконечный.

–Да, да, – сказала Лыкова. – Здесь что-то есть. Попробуй, Сережа.

–Хорошо.