Очерки. Том первый

Очерки. Том первый
Александр Полуполтинных

В книге Александра Полуполтинных «Очерки» вы найдете десятки реальных историй о жизни его родных и знакомых. Повествование интересно тем, что автор делится с читателями своими мыслями, оценками и эмоциями мгновенно, непосредственно после того, как они возникли. Книга идеальна для тех, кто ищет необычную дневниковую литературу.

Очерки

Том первый

Александр Полуполтинных

«Вот зеркало души моей…, оно через двадцать лет (если столько проживу на свете) будет для меня еще приятно – пусть для меня одного! Загляну и увижу, каков я был, как думал и мечтал; а что человеку (между нами будь сказано) занимательнее самого себя?»

Н. М. Карамзин

© Александр Полуполтинных, 2023

ISBN 978-5-0060-1393-3 (т. 1)

ISBN 978-5-0060-1394-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Здравствуйте, друзья!

Перед вами первый том книги «Очерки». На самом деле, очерков тут не много. Здесь вы найдёте и газетные статьи, и посты из «Живого журнала», и записи из дневников, и просто какие-то случайные мысли.

Что же общего во всех этих записках?

В них изображены реальные события, реальные люди, пусть, может быть, слегка приукрашенные или додуманные. Одно скажу, я писал так, как видел и как чувствовал. И это, как мне кажется, наиболее важно и ценно – пусть лично для меня.

Книга может показаться состоящей из отдельных кусков, без начала и конца. Иногда одни и те же события описываются по-разному, различаются в деталях. Так бывает. Что-то забытое мне приходилось восстанавливать в памяти, домысливать, а порой, наоборот, – вдруг находил интересные факты, детали, запечатлённые в документе, в дневнике, в записной книжке или письме, и тоже включал их в повествование…

Книгу можно читать с любого места. Для удобства я разбил её на главы, которые вы можете увидеть в оглавлении. Также я снабдил книгу указателем имён, которые наиболее часто встречаются в моих рассказах.

Если вы ещё не знакомы с моей книгой «Стихи», то её можно найти в сети Интернет и заказать по почте. Второй том «Очерков» и книга «Проза», уже находится в работе и скоро будут опубликованы.

А теперь я приглашаю вас окунуться в мой собственный мир (представьте, что вы пришли ко мне в гости, и я решил рассказать вам о своей жизни, о своих родных, о людях, которых я встречал). Надеюсь, что эта книга послужит толчком для написания вашей собственной истории. Уверен, что такая работа доставит вам также много радости и вдохновения, сколько принесла мне.

С уважением, Александр Полуполтинных

Мои начальники

Мои начальники, воспитатели, радетели и наставники – это разные люди. Многим я признателен до сей поры и вспоминаю о них с искренней теплотой.

Школа. Клавдия Тимофеевна Громова

В детский сад я не ходил, а первой учительницей у меня была Н. М. Власова. Но её никак нельзя назвать начальницей – я её помню доброй полной тётенькой с большим чёрным шиньоном на затылке. Никакого давления, а тем более, диктата с её стороны я не помню. И спасибо ей за это! Девчонки-одноклассницы так же вспоминают Нелли Михайловну и регулярно навещают её могилку.

Первой начальницей в моей жизни я считаю классного руководителя Клавдию Тимофеевну Громову. Царство ей Небесное, она умерла в 2011 году. Она имела массу всяких заслуг, званий, огромный опыт педагогической деятельности. Преподавала она географию, и именно от неё я впервые услышал о том, как хорошо живут люди в Болгарии, Венгрии, ГДР, Румынии. У неё не было семьи, и она много путешествовала. Хорошо сохранившая до преклонного возраста фигуру, всегда элегантно одетая, на каблуках, с огненно-рыжей химкой на голове, она являла образ строгой воспитательницы.

Мой одноклассник Гера Сапегин даже написал четверостишье по этому поводу:

Будто громом грохотала
наша Громова К. Т. —
если что-то узнавала
применяла карате.

Про нашу классную ходили байки, что, мол, она просила кого-то из родителей сделать указку, которая бы доставала от доски до первой парты. Удар по парте указкой часто применялся ей для привлечения внимания и устрашения. Что там говорить, в гневе она оправдывала свою фамилию.

Но она преподавала нам не только географию, ставшую моим любимым предметом, но и некоторые уроки реальности «развитого социализма».

– В магазинах ничего нет, – говорила она, – но зайди к любому из вас домой, открой холодильник – а там и колбаска копчёная, и икра, и шоколадные конфеты…

Наверняка в её дамской сумочке лежал билет члена КПСС, но она хорошо чувствовала весь бред той эпохи. А мы её ещё и подыгрывали! Помню, как-то Женя Анисимов на обязательной еженедельной политинформации делал сообщение о прошедшем 26-ом съезде КПСС. Женя читал всё подряд, со всеми «аплодисментами», «бурными аплодисментами», «продолжительными аплодисментами, перерастающими в бурные овации», которые были чуть ли не в конце каждой фразы. Все катались со смеху, одна Клавдия Тимофеевна сидела серьёзная. Наконец, дав нам вволю посмеяться, сказала:

– Женя, «аплодисменты» можешь не читать…

Она верила, что из меня, как из многих моих одноклассников, выйдет толк в жизни, настраивала на поступление в высшее учебное заведение.

Она поддерживала неформальные, приятельские, отношения с моими родителями. Иногда выпивала с ними рюмочку-другую, когда меня не было дома.

Я терпеть не мог разные школьные мероприятия: ёлки, классные часы, линейки, конкурсы, первомайские и ноябрьские демонстрации. Часто их просто игнорировал, за что мне и влетало от классной.

Вообще, в школе я был на хорошем счету, несмотря на то, что некоторые учителя, например, математичка Вероника Ивановна говорила, что я вместо того, чтобы заниматься уроками, «кручу собакам хвосты». Но когда в школу прислали корреспондента из редакции «Забайкальского рабочего», то именно меня и Женю Анисимова Клавдия Тимофеевна предложила сфотографировать для газеты и написать, что мы отличники учёбы и оба собираемся поступать в военные училища, хотя об этом мы тогда даже и не мечтали. Мне странным показался выбор Клавдии Тимофеевны на роль героя публикации (к Женьке-то претензий не было, он действительно учился на четыре и пять), но зато я узнавал, что такое советская пропаганда. Даже стишок написал про это.

В газете я. Есть фото и статья,
где обо мне написано немного,
где сказано в полстрочки про меня,
что якобы отличник я учёбы.
Но разве ж правда? Но не буду злиться,
газет таких, по крайней мере, тонны!
что троечник, то знают единицы,
а что отличник – знают миллионы!

В комсомол мы с Женей Анисимовым вступили в нашем классе последними, даже позже двоечников. Мотивировка у нас была железная: мы не достойны высокого звания комсомольца. Но всё-таки Клавдия Тимофеевна убедила, что это необходимо сделать, чтобы не портить общую картину класса. Зато потом нас никуда старались не привлекать: мы же были самыми несознательными комсомольцами. Все признавали, что мы комсомольцы «чисто формально».

Семья у нас была простая. Отец у меня всю жизнь служил во внутренних войсках, на пенсию ушёл прапорщиком, но стать имел генеральскую. А мама, как это часто бывает в семьях военнослужащих, выступала в роли хранительницы домашнего очага. Даже пенсию ей зарабатывал отец, работая по её трудовой книжке.

Клавдия Тимофеевна хотела, чтобы я стал офицером. И хотя я собирался идти в армию, она выхлопотала для меня отсрочку. Я уже окончил школу, но она зорко следила за моей судьбой. У неё был знакомый в районном Ингодинском военкомате, через него она оформила мне справку, как собирающемуся поступать в вуз. Поэтому в 1982 году я в армию не пошёл, а поехал поступать в Омскую высшую школу милиции МВД СССР. Но в Омске я увидел, что зелёный свет горит только посланцам национальных республик, которых брали по разнарядке, даже если они сдавали на двойки и тройки. Конкурс был лишь для русских. Я не добрал одного балла до проходного и вернулся в Читу.

Но на следующий год ситуация повторилась. Клавдия Тимофеевна вновь меня отмазала, сделав справку о том, что я снова буду поступать в военное училище. На этот раз я сдал экзамены успешно, и был зачислен курсантом Новосибирского высшего командного училища МВД СССР. Но через какое-то время я снова вернулся в Читу. Помню, отец мне давал на дорогу рублей двадцать. Их хватило только на плацкартный вагон до Читы и… на литр молока и булку белого хлеба, которую я разделил на три части – на каждый день пути. Так и ехал.

Клавдия Тимофеевна очень огорчилась, что офицера из меня не вышло. В 1983 году я поехал служить в Приморский край, в город Уссурийск, воинскую часть №16662. Знакомый в военкомате обещал Клавдии Тимофеевне, что отправит меня в самую лучшую часть. В общем-то, так это и случилось.

Но об этом через главу.

Завод. Загибалов, Балагуров и др.