Семнадцатый терминал

Перекатился на пол, освобождая девушку.

– Быстрее же… Убей… Меня!

Она рванулась к дверце, сорвала пломбу, дернула ручку на себя. Оружейный шкаф! Пистолеты отдельно, патроны отдельно. Обращаться с оружием она умела, но как же трудно было заставить себя хладнокровно, не оглядываясь, извлечь из шкафа пистолет, вынуть обойму, зарядить, щелкнуть затвором, и только тогда повернуться. Мэр отпустил себя. Человеческое в нем исчезло. Теперь уже навсегда. Он бросился на Ленку, нарвавшись на первый выстрел, замедлился, остановился, получив второй, упал на колени – третий, четвертый… Она использовала всю обойму. Перезарядила еще раз, использовала вторую, превратив череп мэра в склизкое красное крошево. Кровь шипела и пузырилась, растекаясь по полу.

Ленка выронила оружие. Отошла подальше, держась рукой за стену, потом согнулась пополам и ее стошнило съеденной недавно тушенкой. Утираясь и отплевываясь она ушла на другую сторону закольцованной рубки. Села на пол, закрыла глаза.

* * *

Первый громкий щелчок реле раздался там, на другой стороне. Тут же второй, чуть ближе. Потом третий. Они прокатились каскадом по всей рубке, по часовой стрелке, запуская терминалы на пульте управления. Зажглись мониторы, зашумела вентиляция.

Ленка открыла глаза, встала, удивленно оглядываясь. Кто их включил?

На всех экранах, последовательно загораясь слева направо, появилась одна буква – «Я».

По прежнему недоумевая, девушка подошла к ближайшему терминалу. Сознание отказывалось принимать еще одну страшную истину. На сегодня с нее достаточно ужасов. Хотелось, чтобы все это оказалось лишь сном. Надо проснуться! Дома, там где утепленные двойные двери, только чтобы открывались они легко, так, как и должно быть, чтобы можно было выйти в снежное поле под Старым Куполом, протоптать окольную тропинку в сугробах. Вот и весь протест, большего не нужно.

«Ты знаешь». Слова опять появлялись на мониторах по порядку, слева направо – «знаешь, знаешь, ЗНАЕШЬ, знаешь, знаешь…».

– Я не знаю! – выкрикнула Ленка, – Кто ты?!

Снова – «Ты знаешь, знаешь, знаешь… А-260-419-86-М – компьютер управления климатической установкой».

Ленка прикусила губу.

– Что тебе от меня нужно?

«Егерь жив, жив, жив… Отдай его мне!»

– Что?

«Отдай его мне! Мне! Мне!.. Убила всех моих рабов. Улетай, я отпускаю. Джейми оставь мне, сделаю его своим рабом, рабом, рабом…».

Ленка сжала вспотевшие ладошки в кулаки. Она лихорадочно соображала.

– Отпускаешь? Я тебе не верю!

Коротко взвыла сирена. На голограммах навигации появилось изображение Земли с пунктирной траекторией взлета. Виртуальная кнопка «старт» мигала красным.

«Нажми. Больше ничего не нужно. Уйдешь на орбиту, там сама решишь – куда лететь». И еще раз – «я отпускаю, отпускаю, отпускаю…».

– Нет! Я дождусь его и мы улетим вместе!

«Дура! Дура! Дура!.. Ты даже его не знаешь. Кто он тебе? Я могу сама запустить корабль, отправить тебя на Хинику-21, или в бесконечность космоса, или просто в разбухшее Солнце, Солнце, Солнце… Но мне любопытно. И важно знать правду о людях. Ты – принесешь его в жертву? Чтобы самой жить, жить, жить…».

Ленка протянула руку к виртуальной кнопке. Палец ее мелко подрагивал. Она отдернула руку, но… Потом медленно протянула снова.

– Я хочу жить, – шепотом, со слезами на глазах, – Ты не обманешь меня?

«Это я создала мутацию. Я! Я! Я!.. И подкинула ее людям, людям, людям… Но я лучше вас. И поэтому не обману. Оставь мне егеря. Ему холодно, он обморожен, а я могу ему помочь. Проведу в лабораторию. Одна инъекция, и Джейми станет тепло. Очень тепло!».

На всех мониторах, один за другим, слева направо: «Улетай! Улетай! УЛЕТАЙ! Улетай! Улетай!..».

Джейми оставалось пройти не больше пятисот метров до конца тоннеля, когда земля под его ногами задрожала.

Ещё один взгляд на часы

– Я же говорила! Я же говорила! Я же говорила! – она неслась по траве, на ходу расстегивая куртку. Светлые волосы развевались, из груди рвался крик.

– Эге-гееей!

Споткнулась о кочку, с трудом сохранив равновесие. Замедлила бег, остановилась. Упала на колени, раскинув руки в стороны, а потом – плашмя на землю, лицом в мягкий травяной ковёр. Живое… Всё живое! Травинки, цветы, букашки, птицы в небе! Нужно просидеть в космосе долгие месяцы, чтобы понять, как всего этого не хватает.

Она перевернулась на спину, с наслаждением втягивая в себя сладкий аромат летнего луга. Села, обернулась на шаттл, стоящий на сопке, метрах в ста позади. Рик как раз появился в проеме люка.

– Иди сюда! – махнула ему рукой.

Глянув по сторонам, словно опасаясь чего-то, он спустился по трапу и направился к девушке.

– Ленка, ты бы хоть…

– Я знала! Я же говорила!

Он улыбнулся. Подошёл к ней, присел на корточки. Большой, сильный мужик. Серый комбез обтягивает бугрящиеся мышцы.

– Ну?

– Баранки гну! Я говорила, что это место офигенное! – Лена снова раскинула руки, будто пытаясь обнять и траву, и лес, и само голубое небо.

Рик ещё раз огляделся. Кивнул. А она вдруг бросилась ему на шею, стиснула в объятиях.

– Ты не представляешь, как я этого ждала! Как долго! Этого! Ждала!

– Как обычно, год, – спокойно ответил он.

Она отстранилась, взглянув на него с укором. Год? Его год и её год – величины несопоставимые. Но не обиделась. Слишком счастлива!

– Нам надо поесть, а то потом будет поздно.

Рик усмехнулся.

– Всё равно перед гибернацией промывание делать.

– А то ты не хочешь почувствовать вкус еды!

– Хочу, конечно, – признался он.

Лена вскочила и вприпрыжку бросилась обратно к шаттлу.