Щузы

Понятное дело, хозяин кабинета сесть мне не предложил.

– Как обстоят дела с реконструкцией мельницы в Катта-Кургане? Оборудование всё на месте?

Перед министром лежала моя докладная записка, где чёрным по белому излагалось, что до настоящего времени в республику не поставлены два очень нужных сепаратора.

Я молча стоял, переминаясь с ноги на ногу, не зная, что ответить грозному начальству.

– Как у вас у русских говорят. Не будем теребить хвоста за кот. Или наоборот. В общем, так. Ты прямо сейчас спускаешься в АХО. Наш дорогой Абдумалик Каримович уже раздобыл на твоё имя дефицитный билет до Москвы. Забирай его и дуй в аэропорт. На всё тебе час времени. Смотри, не опоздай на рейс. Сам же знаешь, летом у нас билеты сейчас раздобыть….

Я ничего не понимал и продолжал изображать из себя «соляной столб».

– Вышестоящие товарищи отыскали машины. В Т… они застряли. На комбинате хлебопродуктов. Почему нам до сих пор не отправили, не знаю. На месте разберёшься. Сегодня у нас, что? Понедельник. Обратный билет у тебя на среду. Прилетишь в Ташкент, сразу ко мне. Доложишь об отгрузке! Иного отчёта не приму. Так и знай, – он перевернул докладную. За ней лежало моё заявление на очередной трудовой отпуск.

– Это подпишу сразу. Если приедешь «со щитом»! А если на «щите» – отдыхать отправишься зимой. Ты к стуже привыкший?

Я тогда не обратил внимание на последнюю фразу министра, а зря.

***

Ехать через весь огромной город домой, чтоб собраться – бесполезно. Однозначно опоздаю на рейс. В чём был, а именно в (приобретённой по блату) венгерской рубашке с коротким рукавом и в белых брюках (мечта товарища Бендера!) вылетел в белокаменную. В кармане лежали две красненькие десятирублёвые бумажки с портретом Ильича. Всё, чем успел, (впопыхах) разжиться у сослуживцев.

***

– Пристегните ремни, наш самолёт приступил к снижению, и через двадцать минут совершит посадку в аэропорту Домодедово. Температура воздуха в столице Родины – плюс 10 градусов!

– И это днём! – Пронеслось у меня в голове. – Ночью вообще на почве могут быть заморозки.

***

Союзное министерство завершило свою работу строго по расписанию. После нервного стука в громадную парадную дверь меня таки впустили. Вахтёр не спеша изучил моё, дрожащее с головы до ног, тело. Затем, поправив очки, минут пять читал командировочное удостоверение. С явной неохотой выдал другое. « УВД и г. – Предъявитель сего имеет право поселиться на девятом этаже здания, расположенного по адресу… Сроком на двое суток».

***

«Ну, УВД понятно, а причём тут „г“? И ещё маленькими буквами?» – размышлял я в автобусе, неспешно двигающемся в сторону Алтуфьевского шоссе. Где мне и предстояло провести две ночи, в тёплом (я очень на это надеюсь) номере.

Из съестного в ближайшем гастрономе имелось: «Соль йодированная», газированная вода «Буратино», хлеб «Бородинский», повидло «Яблочное» в трёхлитровой банке. Объективности ради надо сказать, что в магазине всё же реализовывались иные съестные припасы. Но они отпускались исключительно по удостоверению москвича. Строгий вахтёр, к сожалению, такой нужной «ксивой» меня не снабдил.

Неподалёку от моего «лежбища» располагался работающий, несмотря на поздний час, обшарпанный киоск «Промтовары». По всей видимости, спешно переделанный из пункта приёма стеклотары.

– Ес-ть у вас ка-ка-я-нибудь ку-р-тка или сви-те-р? Оче-нь на-до, – стуча зубами, поинтересовался я.

– На тебя только вот это налезет! – Продавщица, занимающая своим телом две трети торгового помещения, бросила мне что-то, отдалённо напоминающее

спецовку б/у.

– Бббе-ру. Ско-ль-ко?

– Тридцатка, но, так и быть, десятку могу уступить. Что за день сегодня! Ничего толком не продала и это в убыток отдаю. Потому как размер не ходовой. Ну, чего ты там выкабениваешься? Берёшь, так бери. Мне закрываться надо.

Молча вернул одежонку. По всей видимости, в этот момент на глазах моих выступили предательские слёзы. Но в темноте и начавшем моросить дожде их уж точно было не рассмотреть.

На следующий деньВосьмидесятые годы прошлого века. Одно из республиканских министерств Советской Союзной республики Средней Азии

Завтрак мой состоял из хлеба с вареньем и воды из крана. (Хлорированная до ужаса. Но не тратиться же на «Буратино»).

Я помчался на вокзал, дабы первой электричкой отбыть в неизведанную Тулу.

***

– Мужик. Ну да! Ты. Обокрали, что ли? В рубашке без рукавов по перрону шастаешь. Помоги ящики донести. А то грузчики ещё не подъехали. А я за это…

(«Заплачу!» – Радостно пронеслось в голове.)

– Тебе бананов импортных продам. По себестоимости, – продавщица в грязно-белом халате указала на десяток ящиков, стоящих поодаль.

– Лад-но, хо-ть со-гре-юсь, – согласился я, – ска-жи-те, а у вас в Мо-ск-ве, в авгу-ссте всег-да так хо-лод-но?

– Не. Вчера по телевизору сказали, к нам прорвалось, это, как его. Вспомнила – Ультраполярное вторжение. Ты же видишь, что в стране творится, вот и погода соответствующая. Короче, бери свои положенные два килограмма в одни руки и гони пять рублей двадцать копеек. Считай, у тебя сегодня день удачно начался. Заморский фрукт без накрутки отхватил. Питайся. Им, конечно, не согреешься. Он не водка, но закусь отменная.

Я хотел у неё спросить, если она торгует импортными бананами, то должны быть и отечественные. Не успел. Грязно-зелёная электричка Москва-Т…, отчаянно сигналя, спешила занять своё место между поездами дальнего следования.

***

+6. – Табло расположенное на здании Ту….го вокзала бесстрастно сообщило, что жить мне осталось совсем недолго. Хорошо, если окоченею сразу, не мучаясь. Но скорее всего, закончу свои дни в местной больнице, с диагнозом двухстороннее воспаление лёгких.

***

Несмотря на самый разгар рабочего дня, комбинат встретил меня гнетущей тишиной.

– А никого сегодня нет и не будет. Я одна за всех, – на одном дыхании выпалила миловидная девчушка. – Ой, да вы совсем закацубли! Давайте, я вам чайку сварганю.

– Ссссс-пас – си-бо. Бо-ль-шое. А не скааа-жи-те. Где все?

– Ой! Так на похоронах. У нас механик сгорел, вот и пошли его в последний путь провожать.

Отхлебнув из кружки кипятка с плавающим пакетиком много раз заваренного чая, я продолжил.

– Соболезную. Наверное, у вас пожар случился. Очень жаль. У нас, в Азии, такое хоть и редко, но тоже бывает.

– Ой! Ну вы тоже скажете. Допился наш Васька до чёртиков, и сгорел от неё, проклятущей. Комбинат всё равно стоит. Сырья нет. Вот и пошли всем коллективом на похороны. А я осталась. Потому как не пьющая, совсем.

– Мне бы последней электричкой в Москву вернуться. Я завтра должен назад лететь. Директор или главный инженер после обеда появятся?

– Нет, конечно. Только на следующей неделе. И то не факт. Я же сказала, поминки. Пока всю брагу не прикончат, не уйдут. А вы, собственно, по какому вопросу?

– Я по вопросу сепараторов. Мы их очень ждём. Реконструкция у нас.

– Видела их. Зелёненькие такие. Новые. Стоят возле склада.