Стрелок

Ближайший бандит выхватил нож, двое других тянулись за пистолетами.

В зале громыхнуло, затем еще и еще. Снейка окутали клубы порохового дыма. Револьверы в его руках трижды изрыгнули огонь и металл. В черепах двоих шакалов зияли сквозные дыры, третьему пуля разорвала сердце. Оставался последний, в ужасе сражающийся с вилкой. Опомнившись, достал пистолет, что было довольно глупо с его стороны, но, по правде, мощным интеллектом полузвери, полулюди не отличались.

Снейк усилием воли обуздал рефлексы. Вместо того, чтобы прострелить противнику голову – промеж глаз, это было почти неизбежно, он уловил образ внутренним зрением, – отвел револьвер в сторону. Пуля выбила пистолет из лапы гангстера, а заодно оторвала два пальца. Теперь ему не стать метким стрелком, да и ласкать самок будет не так удобно.

Бандит с воем прижимал к груди изувеченную кисть.

Вложив револьверы в кобуры, Снейк бросил на стол пару монет и вышел вон.

Ресторатор застыл с отвисшей челюстью.

Некоторое время стрелок посвятил довольно бесцельному блужданию по округе, пока не убедился, что ему прочно сели на хвост. Лишь после этого он направился прямиком к «Крысиной глотке». Мальчишки-шакалы, в сущности своей еще щенки, следовали на почтительном расстоянии, то и дело сменяя друг друга на ведущей диспозиции, и, чтобы не примелькаться, регулярно перебегали на другую сторону улицы. Дело свое они знали, могли одурачить довольно многих, даже тертых копов, но Снейк их видел как на ладони – отражения в стеклах витрин и паромобилей, среди разноликой толпы.

В «Крысиной глотке» стрелок потребовал у Клэтча виски и уселся за дальний столик. Всякий вошедший в салун тотчас оказывался на виду, сам же Снейк был погружен в глубокую тень. Впрочем, его новые враги, как вскоре выяснилось, входить в уязвимое положение не имели вовсе никакого намерения.

– Клэтч!.. – донесся с улицы рык.

Бармен, безмятежно протиравший до этого момента стойку, всполошился.

– Что ты натворил?.. – зашипел он. – Это шакалы! У меня с ними что-то вроде перемирия, и вот, появляешься ты, создаешь головную боль!..

– Да, шакалы, – кивнул стрелок. – Но ты им даром не нужен. Их интересую я.

Клэтч обреченно застонал.

– Клэтч! – проревели снаружи. – У тебя наш враг! Он прикончил нескольких наших!..

– Убил шакалов?.. – бармен, казалось, не верил собственным ушам. – Когда, скажи на милость, ты успел?.. Нет, легко нам теперь не отделаться…

Снейк пожал плечами.

– Мы знаем, он внутри! – продолжал шакал. – Выдай его, или сожжем твою хибару!..

– Они подожгут салун! – запаниковал Клэтч. – Как пить дать, им ничего не стоит! А у меня ничего нет, только этот сраный салун, Снейк, ты должен что-то сделать, спаси меня, – тараторил бармен, – ведь это ты все заварил…

– Тихо, – бросил Снейк. – Сиди здесь и не высовывайся.

Он встал со стула и двинулся к выходу.

Клэтч затаился, приготовившись в любой момент нырнуть за стойку. Он обратился в слух, но разговоров не последовало. Прогремели выстрелы, один за другим, более громкие, чем пистолетные. Винтовочные или револьверные.

Бармен дрожал и обливался потом, не зная, что для него будет лучше – если шакалы убьют Снейка, или если Снейк прикончит пришедших за ним шакалов.

Стрельба прекратилась удивительно скоро.

Стрелок вошел в салун. Отброшенные полы плаща обнажали лежащие в кобурах револьверы.

Не говоря ни слова, Снейк поднялся в свою комнату.

Клэтч убедился, что на нем ни царапины.

Немногим позднее, когда волнение вокруг «Крысиной глотки» улеглось, а Клэтч пришел в себя, стрелок спустился в общую залу и купил традиционное виски – целую пинту в хрустальном графине с щербатым горлом.

Он-то рассчитывал, что ждать придется дольше.

В салун, тотчас оказавшись под перекрестьем пристальных взоров – Клэтч мгновенно напрягся, как лягушачья лапка под электротоком, – вошли две ящерицы. Оба были облачены в добротные серые костюмы, скроенные таким образом, что хвосты, торчащие из прорезей в брюках, ничуть не портили фасон.

Морщинистые чешуйчатые шеи торчали из накрахмаленных воротничков, стянутых галстуками в полоску. Рты, лишенные губ, то и дело приоткрывались, когда языки рефлекторно пробовали воздух. Игуаны обвыклись в полумраке, осмотрели салун, и, минуя стойку с ошарашенным Клэтчем, двинулись к Снейку.

– Говорят, ты классный специалист, – сказал тот, что стоял справа от Снейка.

Стрелок не считал нужным отвечать на дурацкие вопросы.

Мафиози переглянулись.

– Ты – ганслингер, – повторил заход второй, – о котором все говорят?..

– Кто говорит?.. – спросил Снейк.

– Мало ли кто. – Первый пожал плечами. – Те, кто видел тебя в деле, и те, каких гораздо больше, кто услышал от них о тебе. Эта история распространяется буквально сейчас с невиданной скоростью, подобно вирусу.

– Ближе к делу.

– Ты расстрелял шакалов?..

Игуаны отодвинули стулья и без приглашения уселись.

– Звучит так, будто у меня был пулемет на станине. Каждый имел огнестрельное оружие, причем некоторые засели с винтовками на крышах. – Снейк глотнул виски. – А у меня – старомодные пушки с тяжелой отдачей, способные выпускать пулю за пулей соответственно тому, как быстро я нажимаю на спуск.

– Мы уверены, быстро. Ты же ганслингер. – Ящерица тряхнул складками на подбородке.

– А вы – торговцы опиумом. – Снейк знал, что игуаны не могут улыбаться.

– Верно. Нам нужна помощь.

– Вы кровожадны.

– С чего ты взял?..

– Вы явились, будучи уверенными, что я прикончил много шакалов. И, полагаю, требуемая помощь не имеет ничего общего с безобидными вещами вроде рукоделья или азартных игр. Вам нужно, чтобы я вымазался в крови к вашей выгоде.

– А разве не это, позволь спросить, – с присвистом протянул игуана, – у тебя выходит лучше всего?.. Вы, гангслингеры, умеете только одно – убивать.

– Верно, это у меня выходит. Встречали других?..

– Нет, в противном случае наняли бы его. Ты не больно-то сговорчив.

– Для чего я вам понадобился?..