Два Дневника – Два Лейтенанта

– Если есть какие вопросы к лейтенанту Соловьеву, то пожалуйста. Если нет, то в процессе службы вы познакомитесь с ним ближе. Встать в строй!

Алексей глубоко вздохнул, скользнул взглядом по верхушкам сосен, по строю, но на него уже никто не смотрел. Внимание всех было приковано к командиру.

– Технику начинаем получать через два дня.

Строй зашевелился, донеслись возгласы: «Ну, наконец, то, а то ковыряемся тут без толку».

– Внимание, – продолжал командир, – техника, это еще не все. Будем получать новое оборудование, которое нужно будет монтировать. Будут продолжать поступать люди, и будем и дальше, как здесь уже кто-то сказал, ковыряться. Чтобы не ковыряться, сейчас нужно работать за троих. Техника на подходе, а капониры для нее не закончены. На пороге зима, а мы еще с вами в палатках. Все, кто не задействован на работах, усиленно заниматься. Ввиду того, что комплект литературы единственный, то начальнику штаба необходимо установить очередность занятий. Порядок будет такой: через каждые два часа происходит смена пользования литературой. Через двадцать минут после окончания развода офицерам собраться в летнем классе. Если нет вопросов, то развести личный состав на занятия и работы.

Утренний развод окончился. Люди уходили на занятия и работы. Офицеры кучкой собрались около курилки. К Алексею подошел высокого роста, с темными волосами офицер.

– Капитан Марьячин, командир батареи, Ну что зам, будем работать? У нас батарея почти полностью укомплектована. Нет пока дизелиста и нескольких номеров расчетов, но выполнять задачу можно. Несколько агрегатов мы уже получили. Получим остальные и главное учебное изделие и можно тренироваться в комплексе.

Изделием комбат назвал стратегическую ракету, которую все с нетерпением ждали.

– Ну что, идем. Представлю тебя личному составу батареи, затем на совещание.

Марьячин повел Алексея через поросшую кривыми соснами опушку, где на просеке была уже выстроена батарея. Перед строем стоял Николай, размахивал руками и что-то говорил солдатам. Когда Алексей и комбат подошли ближе, Николай подал команду и направился докладывать, но Марьячин дал команду «Вольно».

– Товарищи, командир части уже представлял вам моего заместителя лейтенанта Соловьева. Я повторяться не буду. С этой минуты все его приказы и распоряжения исполнять безоговорочно. Сейчас все офицеры убывают на совещание. Остальные занимаются по плану. Старший сержант Бобровский со своей командой продолжает закрывать капониры. Сегодня эту работу закончить. Старшина Тивасенко наводит порядок в подразделении и занимается подготовкой к закладке фундамента для столовой и бани. Всех оставшихся незадействованными ефрейтор Гариев ведет на занятия. Сегодня буду принимать зачеты. Если вопросов нет, офицеры на совещание, а остальные по своим рабочим местам.

Глава 6

Капитан Марьячин академий не заканчивал. Но службу знал хорошо и добросовестно выполнял. И поэтому со знанием дела продолжил показывать хозяйство батареи своему заместителю, лейтенанту Соловьеву.

Солнце едва касалось верхушек сосен, расположившихся на восточной стороне опушки. Подойдя к палатке, на входе в которую была прикреплена табличка «Учебный класс», комбат остановился. Внимательно осмотрел крепежные стойки и сказал Соловьеву:

– Необходимо перебить колья. Видишь, поставили не правильно. Ветер-ураган, дождь нагрянут, все свалят в миг.

По-правде говоря, Алексей ничего этого и не заметил. Ему показалось, что палатка поставлена нормально, но пометку в своей записной книжке он все же сделал. Из палатки доносились голоса солдат и ефрейтора Гариева. Ефрейтор требовал:

– Разговорчики! Еще раз повторяю, по команде «Дать напряжение на борт»…

Договорить, что нужно делать, по этой команде, он не смог. Увидел входившего в палатку комбата и его заместителя, громко крикнул:

– Батарея, встать! Смирно! – и пошел по проходу между установленными металлическими столами, за которыми стояли солдаты, докладывать командиру. Капитан Марьячин скомандовал: «Вольно! Садитесь». Прошел вперед, резко повернулся и спросил:

– Ну, что, все выучили? – солдаты молчали.

– Повторяем, – ответил ефрейтор Гариев.

– Ну, хорошо, сейчас проверим.

Пройдя между столами, комбат остановился около коренастого, белобрысого солдатика и в упор посмотрел на него. Тот вскочил и четко доложил:

– Двенадцатый номер третьего отделения, рядовой Рыбак.

– Рядовой Рыба-ак!? – нараспев спросил комбат, – А, доложите-ка нам рядовой Рыбак, какие ваши действия по команде: «Установить приборы на борт».

От четкого доклада солдата на лице комбата растекалась нескрываемое удовлетворение. Опросив нескольких человек, капитан Марьячин сделал вывод, что личный состав батареи теоретически подготовлен неплохо.

– Ну что ж, чувствуется, что поработали неплохо. Завтра начнем сдавать зачет на право допуска к самостоятельной работе. На следующей неделе приступим к практическим тренировкам и слаженной работе в составе батареи. – И, обращаясь к ефрейтору Гариеву, комбат пожал ему руку.

– Благодарю за службу!

Гариев вначале даже растерялся. Быстро справившись с волнением, громко отрапортовал:

– Служу Советскому Союзу! – потом помялся и добавил, – Только, у нас не все такие.

Поодаль за отдельным столом сидели бойцы с учебником по радиотехнике и… букварем.

– Та-аш капитан, – обратился на ломаном русском бойкий рядовой Загарян. – Ми руски карашё знам, хотим у ваша батарея слюжит. А, та-аш эфрейтар Гариев нам никак нэ хочит разрешат. Только наряд и тум-бОчка. Говорит, чьто ми ещё плёха подготафливатца.

– А вот сейчас мы и проверим, как вы подготовлены. Первый контрольный вопрос, – решительно и даже по слогам, спросил капитан Марьячин. – Ну-у! Сколько градусов в окружности?

Все «нацкадры» за отдельным столом уткнулись в тетрадки, кто-то даже листал учебник по радиотехнике.

– Вот, видите, с кем приходится работать, товарищ капитан. – начал было оправдываться ефрейтор.

– Вас что, не учили в школе?! – строго спросил комбат Марьячин.

– Та-аш капитан, -тут же подхватил Загарян, – нас в школи канэчно учили, но ми конспектов с собой других не взяли. Поэтому и ответит нэ сможем.

– Ну, вы хотя бы знаете, что такое градус? – совсем уже теряя надежду, спросил капитан.

Загарян сделал не то обиженное, не то удивленное выражение лица и тут же выпалил:

– Ну, канечно. Мароз, Та-аш, капитан!! Кто жи этого не зна-ат.

– Так, понятно, – процедил раздосадованный Марьячин, -сначала научим русскому языку, а потом…

– Ми руски карашё знам, – не унимался Загарян.

– Ведите батарею в расположение жилого городка. Почистить сапоги! Помыть руки и приготовиться к обеду, – бросил комбат в сердцах, выходя из палатки.

– Есть, – ответил ефрейтор Гариев и дал команду «Выходи строиться!».

Личный состав батареи с веселым гомоном выходил на просеку для построения. Комбат со своим заместителем, лейтенантом Соловьевым, уже на тропинке к штабу, не удержавшись, расхохотались.

У палатки «Штаб» уже собирались офицеры. Совещание для подведения итогов прошедшего дня и постановки задач на день сегодняшний проходили регулярно.

Глава 7

Служба у Алексея Соловьева шла размеренно. Он с головой окунулся в заботы и нужды батареи: учебные занятия и наряды, прием и обслуживание техники, получение горюче-смазочных материалов, боеприпасов и оружия, ветоши для чистки техники.

В морском училище Алексей даже не мог и предположить, что ему придется всем этим заниматься. Как бы там не было, все в батарее, начиная от командира до рядового солдата, сразу почувствовали, что в подразделении появился не просто заместитель командира по технической части, а офицер, способный принять на себя все заботы не только о технике, но и личном составе, о подразделении в целом. Соловьев был чрезвычайно требователен, но требовал справедливо.

Лесной палаточный городок ракетчиков еще спал. Соловьев с отрядом бойцов прогромыхал на КРАЗе по бревенчатому настилу высокого моста через быструю и шумную речушку. Водитель ефрейтор Ваганов служил уже последний год, прибыл из артполка и свое дело знал отлично. До армии он два года отработал шофером и в армии тоже был назначен водителем артиллерийского тягача.