Запомните нас такими

– Как настроение?

– Паршивое, но виду не подаёт.

– А где вы с ней встречались?

– В мобильной сети.

– Давно?

– Пару часов назад.

– Элла сама тебе позвонила?

Рука женщины поправила на груди брошь:

– Что-то случилось?

Покрутив в руке стакан, я всё-таки решился.

– Зачем ей понадобилось втягивать в это дело тебя? – спросил я. – Или ты решила поучаствовать в нём добровольно?

Екатерина дотянулась до бутылки и плеснула себе коньяку:

– Затем, что в квартире лежал труп её мужа. Мужа, которого пару часов назад она застала с другой женщиной. Или она должна была признаться, что сама его убила?

Я глотнул минералки:

– А разве нет?

Обручева обняла себя за плечи и зябко поёжилась:

– Что «нет»?

– Разве не она его убила?

Екатерина посмотрела на меня с неприязнью:

– Что за шутки?

– Какие уж тут шутки.

– Да она с него пылинки сдувала!

– А вчера убила его секретаршу, – произнёс я.

Екатерина попробовала изобразить ядовитую улыбку:

– Из-за пятнадцати миллионов?

– Да нет, – сказал я, – всё это время деньги находились там, где им и положено было находиться: в рабочем сейфе.

– Я тебе не верю!

– А себе?

Обручева схватила стакан и залпом выпила. Ей явно не хотелось соглашаться с тем, что она услышала.

– Ты только пересказываешь её версию или сама присутствовала при убийстве? – спросил я.

Женщина глубоко вздохнула и обречённо выдохнула:

– Элла приехала ко мне под утро.

Что-то в этом роде я и предполагал. Я плеснул в рюмку коньяку и чуть ли не силком заставил её выпить. Выпил сам и, показав на телефон, сказал:

– Позвони ей и предупреди, что мы сейчас подъедем.

Глянув на меня, она решительно замотала головой:

– Нет.

– Бросишь подругу расхлёбывать эту кашу в одиночку?

Обручева усмехнулась:

– Можно подумать, что ты собираешься её облагодетельствовать.

– От меня теперь действительно мало что зависит, – согласился я. – Меня теперь если что и беспокоит, так это как бы она ненароком других глупостей не наделала.

Я набрал номер городской квартиры Смирновых, а когда никто не ответил, телефон загородного дома. Трубку никто не взял и там.

Я посмотрел на Обручеву и сказал:

– Поехали, может, нам ещё удастся с ней поговорить.

Женщина снова отрицательно помотала головой. На её бледном осунувшемся лице живыми оставались лишь глаза.

– Ну, как знаешь, – сказал я.

В прихожей стоял полумрак. Я нащупал дверную ручку и крикнул:

– Запри двери, подружка может о тебе ещё вспомнить!

Ответом было молчание. По-видимому, у девочки наступил период раскаяния. Пока это чувство не перегорит, взывать к разуму было бесполезно. Я закрыл двери и, зачем-то повторяя про себя детскую считалку, спустился к машине.

Глава одиннадцатая

На свежем ночном воздухе меня передёрнуло. Я запустил двигатель и несколько минут просидел так, глядя в лобовое стекло. Как я ни пытался перетасовывать факты, на всех снимках Элла выходила вне конкуренции. У магазина я остановился и купил спиртного. Минут через десять улицы города с яркими огнями витрин и уличных фонарей сменились плохо освещёнными улочками пригорода. Встречных автомобилей заметно поубавилось, а пешеходы исчезли совсем. Но через некоторое время дорожные фонари замелькали чаще, а за шлагбаумом посёлка света стало столько, что хоть вечеринку устраивай.