Запомните нас такими

– Какого чёрта? – чуть резче, чем следовало бы, спросил он. – Я что, похож на человека, который может подобным образом шутить?

– Простите, Владимир Викторович! – она поднялась. – Последний раз меня шантажировали в школе. Так что – сами понимаете.

– Чего уж тут не понять, – буркнул он. – Вы всё запомнили, что я сказал?

– Обижаете, Владимир Викторович!

– Вас обидишь, – сказал Плахов. – У парня не должно быть и тени сомнения в успехе сообщника.

– Да, но я-то ничего об этом не знаю.

– А вам и не надо ничего знать.

– Разрешите выполнять?

– Бог в помощь, Маргарита Евгеньевна.

– Пора бы нам с вами на такой случай обзавестись и чем-нибудь посущественнее.

– На день рождения приготовьте себе ещё один сейф, я подарю вам штурмовой калашников.

На мгновение остановившись в дверях, она по-солдатски одёрнула жакет и вышла из кабинета.

Плахов наполнил из сифона стакан и залпом выпил. Минуту или две ничего не происходило, затем входная дверь распахнулась и в кабинет, сопровождая невысокого плотного мужчину, вошла секретарша и, остановившись у дверей, объявила:

– Иванцов Павел Петрович.

Сломанный нос и несколько шрамов на лице Иванцова говорили, что в жизни ему уже приходилось сталкиваться с проблемами. То, что в кабинете его встретил только хозяин, ему сразу не понравилось. Он схватил секретаршу за запястье и угрожающе уставился на Плахова:

– Давай-ка без шуток, начальник!

– Так я их ещё и не начинал, – сказал, поднимаясь, Плахов. – Двери закрыла? – спросил он у секретарши.

Проглотив подкативший к горлу комок, та молча кивнула.

Иванцов одной рукой прижал секретаршу к себе, а другой выхватил нож:

– Ещё шаг, и я её прикончу!

– Кончай, – спокойно разрешил Плахов, – я завтра себе другую куплю. – В трёх шагах от Иванцова остановился, поднял пистолет и, целясь ему в лоб, добавил: – Но если включишь мозги, то, может, ещё подышишь.

Сцепив челюсти, Иванцов молча сверлил его взглядом. Лицо секретарши побелело.

– Считаю до трёх! – сказал Плахов. – Раз, два…

Третьего раза не понадобилось. Иванцов опустил нож и оттолкнул женщину в сторону.

– Нож на пол! – скомандовал Плахов.

Иванцов присел и нехотя выполнил команду. Плахов внимательным взглядом ощупал его фигуру:

– А теперь мордой к стене!

Упёршись лбом в стену, Иванцов поднял руки. О гранате, которая лежала в левом кармане пиджака, он, по-видимому, забыл. Плахов положил Ф-1 на кофейное блюдце и разрешил Иванцову сесть в кресло. Откинувшись на спинку, тот закурил и, выпустив к потолку плотную струю дыма, нагло поинтересовался:

– Надеешься договориться?

– Если всё сделаете тип-топ, – сказал Плахов, – сдам ментам. А если начнёте упрямиться, то тут уж как господь распорядится. А он у нас, как ты знаешь, по временам бывает удивительно непредсказуемым.

Иванцов добродушно осклабился:

– Ты думаешь, Мама не знает, в какую песочницу мы пошли играть?

– К вечеру Мама проклянёт и себя, и тот день, когда надоумила вас сюда сунуться.

– Круто. Только мы ведь и покруче видели.

– Ну, тогда у тебя должно хватить ума не делать больно хотя бы себе.

Иванцов привстал и сплюнул в пепельницу:

– С Косым всё в порядке?

– С завтрашнего дня сможет сдавать нормы ГТО, – сказал Плахов.

Иванцов закинул ногу на ногу:

– Пока его не увижу, базара не будет.

– Уж не запугиваешь ли ты меня? – покосился на него Плахов.

Иванцов вызывающе ухмыльнулся:

– Пока предупреждаю.

О том, что Плахов тоже мог быть знаком с основами кулачного боя он, видимо, не допускал и мысли. Плахов так хватил Иванцова по виску, что того минут пять пришлось приводить в чувство. Шантажисты сами того не сознавая, играли с огнём.

– Где малыш – сам скажешь, или пригласим паяльник? – спросил Плахов, усадив Иванцова в кресло.

Глянув на него запавшими глазами, Иванцов с трудом разлепил губы:

– На даче Давида.

Желания выпендриваться у него больше не было.

– Адрес помнишь?

– Могу показать.