Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 2

Казанское ханство возникло в конце XV – начале XVI века. Основателем династии казанских ханов был Улу-Мухаммед (правил в 1438–1445), свергнувший местного князя. В Казанское ханство вошли казанские татары (потомки волжских булгар), мари, чуваши, удмурты, частично мордва и башкиры. Основным занятием населения было земледелие. В городах существовало высокоразвитое ремесло. Значительную роль играла торговля с Русью, Сибирью, странами Кавказа и Востока. Высшая государственная власть принадлежала хану, но направлялась советом крупных феодалов (диваном). Верхушку военно-клановой знати составляли карачи – представители 4 знатнейших родов (Ширин, Баргын, Аргын, Кыпчак). Далее шли султаны и эмиры, ниже их – мурзы, уланы и воины. Большую роль играло мусульманское духовенство, владевшее обширными землями. Основная масса населения состояла из «чёрных людей» – свободных крестьян, плативших ясак и др. подати государству и феодалам, поземельно-зависимых крестьян, крепостных, и рабов из военнопленных.

В административном отношении Казанское ханство делилось на даруги (округа) и улусы (вилайеты). Армия состояла из ханской гвардии, отрядов отдельных кланов и ополчения ясачных людей. С самого начала своего существования Казанское ханство совершало опустошительные набеги на русские земли. В 1460-е годы окрепшее Русское государство начало активную борьбу с Казанским ханством. В 1467–1469 годы был организован поход русских войск на Казань и Вятку. В результате похода 1487 года был свергнут Алихан и на престол посажен его брат Мухаммед Эмин, ставленник Ивана III. Казанское ханство оказалось в вассальной зависимости от России, продолжавшейся до 1521 года. После смерти Мухаммеда Эмина (1518) на казанский престол был посажен касимовский царевич Шах-Али, свергнутый в 1521 году братом крымского хана Сахиб-Гиреем. Казанское ханство вступило в союз с Крымским и Астраханским ханствами и Ногайской Ордой, которых поддерживала Турция. В 1521 году крымцы и казанцы произвели опустошительный набег на окрестности Москвы. Для обороны от казанских татар был построен Васильсурск (1523). В 1524 году Казанское ханство признало вассальную зависимость от Турции, и на престоле утвердился Сафа-Гирей (правил с перерывами в 1524–1549). В 1546 году от Казанского ханства отпала «горная сторона» (западное побережье Волги). После Казанских походов Ивана IV Васильевича 1545–1552 годов и взятия Казани (1552) русскими войсками Казанское ханство прекратило своё существование, и всё Среднее Поволжье было присоединено к России. В Казань и Свияжск были направлены русские воеводы, которые, в свою очередь, подчинялись Приказу Казанского дворца.

53.3. Татаро-монгольское владычество на Руси

Природные и растительные особенности Руси, не приспособленные для ведения кочевого хозяйства, считались неудобными, и не интересовали Золотую Орду в плане приращения территории, но были от нее в зависимости.

«Ордынские ханы не навязывали Руси каких-либо своих порядков, довольствуясь данью, даже плохо вникали в порядок, там действовавший. Да и трудно было вникнуть в него, потому что в отношениях между тамошними князьями нельзя было усмотреть никакого порядка» [Ключевский В.О.: Том 2, С. 53. История России, С. 21446].

Границей между Золотой Ордой и Русью была река Дон, а роль буфера выполняли заброшенные территории. Практически на всей территории Руси установилась система татаро-монгольского владычества. Русские княжества территориально непосредственно не входили в состав Золотой Орды, а находились в вассальной зависимости от неё, и подчинялись приказам ханов. На территории Руси не было постоянного монголо-татарского войска. Господство татаро-монгольских ханов поддерживалось карательными походами и репрессиями против непокорных князей и городов. Постоянной угрозой стали татарские набеги, сопровождавшиеся опустошениями и уводом населения в плен и продажей в рабство.

Княжества сохранили местную княжескую администрацию. Однако деятельность князя во вверенной ему земле, и его администрации контролировалась баскаками и другими ставленниками татаро-монгольских ханов. Русские князья были данниками татаро-монгольских ханов.

Только с разрешения хана Золотой Орды князья имели право занимать престолы. Каждый князь был обязан получить разрешение на власть от ордынского хана – специальную грамоту – ханский «ярлык» на владение своим княжеством. Для получения ярлыка нужно было ехать в Сарай и выполнить там унизительную процедуру: пройти сквозь якобы очистительный огонь, который горел перед шатром хана, и поцеловать его туфлю. Русских князей, отказавшихся сделать это – убивали. Так был зарублен около ханского шатра великий черниговский князь Михаил Всеволодович.

К середине XIII века среди русских князей сложились две группировки. Одна из них во главе с Андреем Ярославичем (великий князь владимирский в 1249–1252 гг.) и Даниилом Романовичем Галицким, поддерживаемая князьями западных, наименее пострадавших от нашествия земель, выступила против признания зависимости от Орды, и за вооруженную борьбу с Ордой. Другая группировка, куда входили в основном князья Северо-Восточной Руси, склонялась к соглашению с ней.

Задачей политического деятеля того времени было поставить Русь по возможности в такие отношения к разным врагам, при которых она могла сохранить свое существование. Политику компромисса с Ордой стал активно проводить в жизнь русский князь Александр Ярославич Невский (1220–1263), которого по справедливости можно назвать истинным представителем своего века. Считая гибельным, для сложившегося соотношения сил, открытое противостояние с татаро-монголами, он надеялся использовать их мощь в борьбе с западной католической опасностью, которая в сознании людей той эпохи воспринималась как более серьезная угроза православной вере, а, следовательно, и существованию самой Руси.

При отсутствии единства между удельными русскими князьями татаро-монгольское владычество сыграло роль внешнего очень жесткого фактора соединения Русской земли. В.О. Ключевский так характеризовал сложившееся положение: «Только образ Александра Невского несколько прикрывал ужас одичания и братского озлобления, слишком часто прорывавшегося в среде русских правителей, родных или двоюродных братьев, дядей и племянников. Если бы они были предоставлены вполне самим себе, они разнесли бы свою Русь на бессвязные, вечно враждующие между собою удельные лоскутья. Но княжества тогдашней Северной Руси были не самостоятельные владения, а даннические «улусы» татар; их князья звались холопами «вольного царя», как величали у нас ордынского хана. Власть этого хана давала, хотя, призрак единства мельчавшим и взаимно отчуждавшимся вотчинным углам русских князей. Правда, и в волжском Сарае напрасно было искать права. Великокняжеский владимирский стол был там предметом торга и переторжки; покупной ханский ярлык покрывал всякую неправду. Но обижаемый не всегда тотчас хватался за оружие, а ехал искать защиты у хана, и не всегда безуспешно. Гроза ханского гнева сдерживала забияк; милостью, т.е. произволом, хана не раз предупреждалась или останавливалась опустошительная усобица. Власть хана была грубым татарским ножом, разрезавшим узлы, в какие умели потомки Всеволода III запутывать дела своей земли. Русские летописцы не напрасно называли поганых агарян батогом божиим, вразумляющим грешников, чтобы привести их на путь покаяния. Всех удачнее пользовались этим батогом великие князья московские против своей братии». [Ключевский В.О.: Том 2, С. 54. История России, С. 21447].

Население Руси ордынцы обложили тяжелой данью, которую первоначально собирали баскаки. Ордынский выход должно было платить все взрослое население. Для этого составлялись списки людей – по десяткам, сотням и тысячам. Отряды баскаков, расположенные в княжествах, занимались сбором дани и вывозом ее в Орду. В случае неповиновения в ход шли жестокие карательные меры. Непокорные города разорялись и сжигались, а население частично убивали, а частично угоняли в полон и продавали в рабство. Регулярная эксплуатация русских земель путём сбора дани началась после переписи 1257–1259 годов, проведённой монгольскими «численниками» под руководством Китата, родственника великого хана. Единицами обложения были: в городах – двор, в сельских местностях – хозяйство («деревня», «соха», «плуг»). От дани освобождалось только духовенство, которое завоеватели старались использовать для укрепления своей власти. Известно 14 видов «ордынских тягостей», из которых главными были: «выход», или «царёва дань», налог непосредственно для монгольского хана; торговые сборы («мыт», «тамка»); извозные повинности («ям», «подводы»); содержание ханских послов («корм»); различные «дары» и «почестья» хану, его родственникам и приближённым и др. Ежегодно из русских земель уходило в виде дани огромное количество серебра. «Московский выход» по примерным оценкам составлял 5–7 тыс. рублей серебром, «новгородский выход» – 1,5 тыс. рублей.

Многие историки сомневаются в достоверности этих оценок и считают, что размер «черного бора» был значительно выше указанных сумм. А.Г. Кузьмин полагал, что размер ордынской дани реально составлял порядка 3000 килограммов серебра в год. С учетом того обстоятельства, что на Руси собственного производства серебра в ту пору еще не существовало, и весь его объем можно было получить только в результате внешнеторгового обмена, видно насколько непосильным было ордынское бремя.

Периодически собирались большие «запросы» на военные и другие нужды. Кроме того, русские князья были обязаны по приказу хана присылать воинов для участия в походах и в облавных охотах («ловитвах»). В конце 1250-х – начале 1260-х годов дань с русских княжеств собирали мусульманские купцы – «бесермены», откупавшие это право у великого монгольского хана. «Ордынские тягости» истощали экономику Руси, мешали развитию товарно-денежных отношений. Постепенное ослабление татаро-монгольского ига было результатом героической борьбы русского народа и других народов Восточной Европы против завоевателей.

В годы феодальной войны на Руси в середине XV века, ослабившей военные силы русских княжеств, татаро-монголы организовали ряд опустошительных вторжений (1439, 1445 1448, 1450, 1451, 1455, 1459), но восстановить своё владычество над Русью уже не смогли. Политическое объединение русских земель вокруг Москвы создало условия для ликвидации татаро-монгольского ига. Великий московский князь Иван III Васильевич (1462–1505) в 1476 году отказался от уплаты дани. В 1480 году после неудачного похода хана Большой Орды Ахмата и т. н. «Стояния на Угре 1480» татаро-монгольское иго было свергнуто.

Батыево нашествие нанесло колоссальный удар по всем сферам общественной жизнедеятельности Руси. Произошел спад в развитии всех отраслей хозяйственной деятельности. Полчища врагов разоряли Русскую землю, разрушали города, оказывавшие сопротивление города сжигали, а некоторые из них и совершенно стирали с лица земли. То же делали и с сельскими поселениями – хлеб забирали, уничтожали, скот угоняли. Население уводилось в плен. Некоторая часть его успевала бежать и скрывалась от татар в глухих лесах. Затем, в первые десятилетия по установлении власти Золотой Орды, следовали походы татарских военачальников для окончательного покорения русского народа, для подавления всяких попыток к сопротивлению. Тяжелая, непосильная дань, насилия и грабежи, чинившиеся баскаками и сопровождавшими их отрядами военной охраны, разоряли и опустошали страну. В наибольшей мере пострадали ремесленные промыслы, поскольку тогдашнее ремесло в городах и селах основывалось на ручной технике и народных традициях, и было сопряжено с многолетней выработкой профессиональных навыков и мастерства, поэтому в результате татаро-монгольского нашествия произошло значительное падение и даже полное забвение многих навыков и приемов сложнейшей ремесленной техники. По данным академика Б.А. Рыбакова, автора фундаментального исследования «Ремесло в Древней Руси» (1948), к середине XIII века во всех русских землях были полностью утрачены навыки производства шиферных пряслиц и сердоликовых бус, стеклянных браслетов и знаменитых амфор корчаг. Навсегда было утрачено искусство тончайшей перегородчатой эмали, и более чем на сто лет исчезла техника филиграни и тиснения металла.

В ходе татаро-монгольского нашествия был нанесен колоссальный удар по традиционным торговым, экономическим и культурным связям Древней Руси со многими государствами Западной, Центральной и Южной Европы и Ближнего Востока. Это, безусловно, самым негативным образом сказалось на хозяйственном и культурном развитии всех русских земель, в том числе Новгорода, Ладоги и Пскова, которые все же сумели сохранить прежние торгово-экономические и культурные связи с государствами Северной Европы.

Татаро-монгольское нашествие привело к подрыву материальной основы развития русской культуры и разрыву ее традиционных связей с византийской, европейской и восточной культурой. Исследования многих историков и археологов позволили достоверно установить, что в ходе татаро-монгольского нашествия погибли и были полностью разрушены многие древнерусские города, а вместе с ними уничтожены ценнейшие произведения русской литературы, станковой и монументальной живописи, уникальные памятники церковного и гражданского зодчества, а также многие произведения русского и зарубежного прикладного искусства.

В период татаро-монгольского владычества произошел значительный спад и ослабление культурного развития русских земель и, прежде всего, серьезный упадок литературного творчества. При этом важно отметить, что ущерб, нанесенный литературе, не ограничился уничтожением выдающихся памятников древнерусской письменности и литературы. Изменился сам характер многих литературных жанров и произведений. По данным академика Д.С. Лихачева, с середины XIII века наблюдался заметный упадок всего летописного творчества, что зримо выразилось в полном прекращении летописания во многих русских городах, прежде всего, в Киеве, Чернигове и Рязани, которые всегда занимали особое место в культурном процессе Древней Руси. Даже в тех традиционных центрах летописного творчества, которые подверглись меньшему разгрому, в частности в Новгороде, Суздале и Смоленске, летописание значительно сокращается, становится немногословным, менее выразительным, и лишается тех выдающихся политических и мировоззренческих идей и того широкого общерусского кругозора, которыми обладали русские летописные своды, созданные до татаро-монгольского нашествия. Только после Куликовской битвы наступил «коренной перелом» в этой сфере и обозначился новый подъем летописания и литературы на всей территории Северо-Восточной Руси.

ГЛАВА 54. Великое княжество литовское. Литовско-русское государство

54.1. Становление Литовского княжества

В течение XII–XIII веков на месте нескольких десятков земель и княжеств Древней Руси выросли два мощных государства, две новые Руси: Русь Московская и Русь Литовская. Три четверти древнерусских городов – Киев, Полоцк, Смоленск, Чернигов и многие другие – вошли в состав Литовской Руси. Начиная с ХIII века и до конца ХVIII века, история этих земель тесным образом связана с существованием великого княжества Литовского.

Литва впервые упоминается под 1009 годом в одной из средневековых западных хроник – анналах Кведлинбурга. В конце XII – начале XIII века в южной Прибалтике сформировалось Литовское княжество – раннефеодальное литовское прагосударство, которое стало быстро увеличиваться в размерах. Литовские племена (литва, жмудь, латыши, пруссы, ятвяги и др.), составляющие особую ветвь арийской расы, начиная со II века, заселяли те места, на которых их позднее застали славяне. Поселения литовцев занимали бассейны рек Неман и Западной Двины и от Балтийского моря доходили до Припяти и истоков Днепра и Волги. Там же где литовцы непосредственно соседствовали со славяно-русскими племенами, они заметно поддавались их культурному влиянию. Грубый и суровый быт литовцев, их бедность и дикость заставляли литву уступать славянам те свои земли, на которые направлялась русская колонизация. Отступая постепенно перед славянами, литовцы сосредоточились по Неману и Зап. Двине в дремучих лесах ближайшей к морю полосы, и там надолго сохранили свой первоначальный быт.

Религия литовцев заключалась в обожествлении сил природы (Перкунь – бог грома), в почитании умерших предков и вообще находилась на низком уровне развития. Вопреки старым рассказам о литовских жрецах и различных святилищах, теперь доказано, что у литовцев не было ни влиятельного жреческого сословия, ни торжественных религиозных церемоний. Каждая семья приносила жертвы богам и божкам, почитала животных и священные дубы, угощала души умерших и занималась гаданиями.

Восточная Прибалтика поначалу привлекала немцев в связи с их коммерческими интересами. Вскоре, однако, пришли миссионеры, а за ними и солдаты – для защиты немецкой торговли и немецкой веры. Первоначальной целью миссионеров было обратить в христианство язычников – латышей и литовцев. Позднее, однако, немецкие «крестовые походы» были направлены как против язычников, так и против греко-православных. Около 1186 года немецкий миссионер Мейнхардт, сопровождавший группу купцов в Ливонию, испросил позволения у полоцкого князя обратить латышских язычников в христианство. Разрешение было получено, и Мейнхардт построил церковь – а со временем и крепость вокруг нее – в Икшкиле в низовьях Западной Двины. К концу XII века на территории Ливонии поселилось уже много немецких паломников. Этот аванпост германизма находился под властью Бременского ордена. Для того чтобы поддержать быстрое завоевание Ливонии, ее третий епископ Альберт фон Буксхуден посетил правителей Швеции и Дании, а также разных немецких властителей, прося их о помощи. Имея поддержку датского флота, он основал Ригу в 1201 году. На следующий год он основал орден меченосцев, известный как Ливонский. Его символами были крест и меч, конечно же, знаменовавшие немецкую агрессию в Ливонии. В 1207 году германский император даровал епископу Альберту Ливонию в качестве ленного владения. Епископ, в свою очередь, отдал треть страны меченосцам.

В начале XIII века литовские племена делились на отдельные роды, которые взаимно враждовали. Племена их не были объединены и находились в состоянии полной политической раздробленности: они управлялись множеством племенных князей (называемых – «рикасами» и «кунигасами»), окруженных своими дружинами, с которыми они делали постоянные набеги и нападения на соседние русские и польские земли. Сопротивление татарским набегам с востока и немецкому натиску с запада способствовало тому, что раздробленные литовские племена стали преобразовываться в единую нацию с богатыми культурными традициями, так что, на определенном историческом этапе литовские князья стали покровительствовать русским землям, высвобождавшимся из-под власти татар.

Штаб-квартира тевтонских рыцарей перебазировалась в 1308 году с сирийского побережья в Мариенбург вследствие неудачи похода 1291 года в Святую Землю. Мариенбург находился в бассейне Вислы, и внимание тевтонского ордена целое столетие было приковано к Литве. Борьба против рыцарей и их польских союзников часто вела к соглашениям между язычниками литовцами и православными русскими. Грозная опасность со стороны агрессивных западных соседей – Ливонского и Тевтонского немецких орденов заставила литовцев объединиться вокруг одного военного вождя. С самого начала проникновения немцев в Прибалтику литовцы были их самыми опасными врагами. Литовцы были хорошими воинами, а под влиянием немецкой агрессии весь быт их перестраивается на военный лад. О многих победах литовцев повествуют немецкие хронисты, которых трудно заподозрить в симпатиях к противнику. Именно в результате разгрома ливонских рыцарей литовцами в 1236–1237 году произошло слияние Ливонского и Тевтонского ордена.

Это смертельное давление Запада на литовцев стало причиной того, что и литовцы получили стимул к завоеванию и в свою очередь двинулись в земли русского православного христианства. Наиболее успешными для литовцев были кампании в верхнем бассейне Днепра, а также против евразийских кочевников Кипчакской степи. Борьба с орденом достигла своего апогея в 1363 году, когда литовцы, оттесненные орденом с берегов родного Балтийского моря, фактически достигли берегов Черного моря. Энергия обратилась в военную мощь, которую поначалу литовцы направили против других соседей, однако под непрестанным давлением со стороны ордена она обернулась, в конце концов, против западных противников и позволила нанести контрудар по тевтонским рыцарям.

В 1230-е годы Литва, прежде дикая, не имевшая своей государственности и платившая дань русским князьям, объединяется под властью Миндовга (Миндаугас начало 1230-х – 1263), который становится первым великим князем литовским. В течение первых десятилетий его правления успех был на стороне западных крестоносцев. Натиск ордена, военные неудачи, непокорство литовских племенных вождей заставили Миндовга искать примирения с немцами. В 1250 году он заключил соглашение с гроссмейстером ордена, послал ему «дары многие» и согласился «отправить к папе послов и креститься». Крещение по католическому обряду состоялось предположительно в 1253 году. Миндовг получил от папы королевскую корону и, оставив своих бывших союзников, выступил вместе с рыцарями против Галиции. В 1253 году, королевскую корону получил от папы и Даниил Галицкий. Союз между Миндовгом и Даниилом в рамках их общего подчинения папству был скреплен браками между их детьми.

Миндовг создавший сильное государство не только объединил под своею властью большинство литовских племен, но также начал захват соседних русских земель. Анархия и разброд, царившие на Руси после Батыева нашествия, послужили тому, что Миндовг захватил так называемую Черную Русь – область по левым притокам Немана с городами Новгородком, Слонимом, Волковыйском и Городнем. Новгородок стал обычным местопребыванием Миндовга. Он сумел установить власть над русскими княжествами Полоцким и Смоленским, и даже предпринял поход на Киев. Соседняя с Литвой Полоцкая земля находилась в ХШ веке в состоянии политического упадка, в результате чего она разделилась на княжества Полоцкое, Витебское, Минское и Друцкое. Однако Полоцкая земля сохранила автономию, свой язык, собственные законы и духовную культуру. Православная религия русских сосуществовала здесь с литовским язычеством, литовцы и русские были равноправны. Обособленность Полоцкой и других земель Белой Руси от русских княжеств, и иные причины подтолкнули жителей Полоцка и других городов обратиться к Литве за помощью. В приглашении литовских князей на княжение в северо-западные русские города многие видели возможность спасения от нападения татар и немцев. В середине XIII века удалось достигнуть компромисса: на полоцком троне утвердилась литовская династия. В Полоцке был утвержден на княжение не Рюрикович, а литовский князь Товтотил. И даже Псков принял в качестве князя крещеного литовца Довмонта-Тимофея, впоследствии прославившегося своими подвигами в сражениях против немцев и литовцев и причтенного к лику святых. Вскоре большинству городов Белой и Черной Руси пришлось признать власть Миндовга Литовского и войти в состав его державы. В 1263 году Миндовг пал жертвой заговора литовских князей. После его смерти в Литве наступил период смут, и вновь началась борьба за власть между князьями.

Правящая династия оставалась языческой, но это литовское язычество все более выглядело историческим анахронизмом на фоне контактов с западом и постепенно расширяющейся властью над русскими княжествами с православным населением. Все более чувствовалась необходимость обращения в христианство, но это ставило литовских князей перед выбором между востоком и западом. Стоявшая перед Литвой религиозная дилемма была также дилеммой культурной и политической. Еще в XIII веке некоторые знатные литовцы приняли православное крещение: в 1255–1256 году князь Довмонт «с тремястами литовцами, и женщинами, и детьми» прибыл в Псков, был крещен в православную веру и вскоре стал князем этого русского города-республики, возглавляя псковские дружины в походах против соседних немецких рыцарей и своих соплеменников литовцев. В XIV веке и другие литовские князья вполне благосклонно относились к мысли о вступлении в «византийское содружество» через посредство православной Церкви. Однако литовские великие князья стремились к суверенитету своего государства, а потому добивались от Византии учреждения особой литовской митрополии, чтобы не оказаться в подчинении митрополита киевского и всея Руси. Обращение к западу было еще менее привлекательным, потому что означало подчинение немецким рыцарям, прямым врагам Литвы.

54.2. Возвышение великого княжества литовского. Литовско-русское государство

В конце XIII и в течение большей части XIV столетия великое княжество Литовское оставалось единым и достаточно сильным, чтобы сопротивляться и немецкому завоеванию, и татарам. Во второй половине XIII века литовский князь Тройден и его преемники сумели объединить литовские племенные княжества под своей властью и дать успешный отпор наступлению немецких крестоносцев. В начале XIV столетия является новый могущественный вождь Гедиминас, который став великим князем, опять объединяет Литву в единое мощное государство. Ему удалось создать прочное объединение литовских и западнорусских земель. В это время Литва сильно поднялась. Великое княжество литовское было федеративным государством с преобладанием славянских земель. В середине ХV века в нем складывается единое правящее сословие – шляхта (дворянство), которая составляла значительный слой населения, по имеющимся оценкам, до 8-10%, гораздо больше, чем в Московском государстве.

Со времени первого собирателя земель Литвы князя Миндовга (Миндаугаса) до первого завоевателя Гедиминаса (Гедиминаса) прошел сравнительно короткий по историческим меркам период – порядка 80 лет, но Литовское государство преобразилось неузнаваемо. При Гедиминасе и его сыне и преемнике – Ольгерде продолжился натиск литовцев на Русь. В этот период произошло резкое усиление литовских набегов на соседние земли, литовские дружины систематически опустошали соседние с Литвой Полоцкую и Смоленскую земли, совершали набеги на Волынь, Черниговскую и Новгородскую землю.

В результате военных и дипломатических успехов Гедиминаса и Ольгерда литовско-русская граница все дальше отодвигалась на восток, все больше русских земель входило в орбиту влияния великого княжества Литовского, которое превратилось в конце XVI века в обширное Литовско-Русское государство, основную часть населения которого составили восточные славяне. В период своего расцвета – это государственное образование простиралось от Балтийского до Черного моря, от границ Польши и Венгрии до Подмосковья (Можайск).

Сначала Гедиминас захватил Волынь: в Луцке стал княжить сын Гедиминаса Любарт, крестившийся с именем Димитрия. В 1321 году Гедиминас взял приступом Киев. За время его правления (1315–1341) Белая Русь и большая часть Юго-Западной (или иначе – Малой) Руси вошли в состав Литовской державы. Далее великое княжество Литовское включило в свой состав Турово-Пинское Полесье (т.е. бассейн реки Припяти) и землю Берестейскую (которая с западной своей части называлась Подляшьем). Смоленское княжество также стало тяготеть к этому новому литовско-русскому геополитическому центру. Столицей нового государства (после Новгородка и Трок) стала Вильно. Таким образом, коренная Литовская земля окружилась целым поясом подвластных литовским князьям русских земель. С присоединением к Литовскому княжеству Киевского и Черниговского княжеств, а также части Галицко-Волынской земли Литовско-Русское государство по размерам и составу населения стало напоминать Древнерусское государство, особенно когда Полоцкое княжество полностью вошло в его состав. Таким образом, сформировалась мощная балто-славянская держава.

Эти быстрые по историческим меркам успехи великих князей литовских объясняются тем, что поднимающаяся Литва, с одной стороны, стремилась прибрать к рукам русские земли, с другой – давала им защиту от Орды и немецких крестоносцев. Мелкие князьки из дома Рюриковичей, сидевшие в городах Западной и Центральной Руси, не могли защитить от ордынцев свои уделы. В этих условиях население Западной и Центральной Руси предпочло признать над собой власть более сильных литовских князей, чтобы избавиться от власти татар и немцев. К тому же присоединяясь к Литве, русские области ни в какой мере не испытывали национального или религиозного гнета или какой-либо ломки в строе и характере местной жизни. В большинстве западнорусских земель поначалу оставались на своих местах прежние князья – Рюриковичи, признававшие над собой верховную власть великого князя Литовского. В некоторых областях их заменили литовские князья – Гедиминовичи. За исключением этого, никаких существенных перемен не происходило. Литовская верховная власть была чужда тенденции к нивелировке областной жизни: «мы старины не рухаем, а новин не уводим», – провозглашали великие князья Литовские, подтверждая старые права земель, находившихся под их властью.

В великом княжестве Литовском преобладающую часть всей территории составляли западнорусские земли, и значительное большинство населения называло себя русскими. Это оказывало огромное влияние на культуру и хозяйственную жизнедеятельность данного государства. Великое княжество Литовское, почти с самого своего основания, приняло вид и характер литовско-русского. Население Литвы называло Русью свою державу. Затем слово «Русское» перешло на второе место после Литовского – Великое княжество Литовское, Русское и Жомоитское. оно объединяло в своем названии три элемента: Литва, жмудь, русские земли. Его государь носил титул великого князя Литовского и Русского (а в латинских грамотах Гедиминас назывался «Rex Litviiorum Ruthenorumque»). Гедиминас и его сыновья были женаты на русских княжнах, при дворе и в официальном делопроизводстве господствовал русский язык (литовской письменности в то время не существовало).

Государственным языком стал русский. Само Литовское государство все более приобретало русский характер. Подобно Владимирскому княжеству на Северо-Востоке, Литва на Западе представлялась русскому населению очагом возрождения русской государственности. То есть с выходом на политическую арену Литовской державы полностью меняется ситуация в бывших землях Киевской Руси. Отныне к противостоянию Руси и Орды присоединяется борьба между Русью Северо-Восточной и Русью Литовской за право консолидации всех русских земель, за наследие Киевской Руси.

Великое княжество Литовское сложилось как федерация отдельных земель и княжеств. Литовско-Русское государство в XIV веке представляло, в сущности, конгломерат земель и владений, объединенных только подчинением власти великого князя, но стоявших особняком друг от друга и не сплотившихся в единое политическое целое. Степень зависимости от центральной власти была различна. Формы этой зависимости определялись обстоятельствами вхождения и в большей или меньшей степени обеспечивали местному боярству и городам значительную автономию, неприкосновенность социально-экономических и политических институтов. Там утвердился западный институт вассалитета, который предполагал понятие свободы.

Разнообразным было местное управление и самоуправление, отражавшие местные исторические традиции и сложное административное деление Литвы. Оно состояло из воеводств, волостей, держав, уездов, которыми соответственно управляли – воеводы, старосты, урядники, войты, державники. Наиболее важные вопросы эти должностные лица обязаны были решать на местных сеймиках, избираемых шляхтой. В Речи Посполитой устанавливается в самых крайних формах крепостное право, еще более усиливая иммунитет шляхты.

Города имели самоуправление, принципы которого опирались на «магдебургское право». Во главе города стоял войт, первоначально назначаемый господарем, а затем выборный. Ему помогали выборные радцы из городской верхушки. Рада ведала административно-хозяйственными и гражданско-судебными делами. Из своей среды радцы выбирали бурмистров. Диалог в государственно-правовой сфере русских и польско-литовских владений вел к взаимному обогащению опытом государственного управления и законотворчества.

На Западе, под эгидой сначала языческой, а затем, с конца XIV века, католической Литвы продолжалось развитие древнерусских земель по европейскому пути. Политическое и материальное положение Руси в составе Литвы было благоприятным. Продолжали развиваться города. Крупные города получили магдебургское право. Интересно, что жители пограничных территорий, проживавшие в зоне «риска», под угрозой вторжения монголо-татар или московитов, получали дополнительные привилегии. Например, жители Белой Церкви, подвергшиеся набегу татар, были освобождены от податей на девять лет. Русские аристократы пользовались значительным влиянием при дворе Литовского великого князя.

Ситуация в этом регионе начинает меняться в конце ХIV века, когда князь Ягайло (ок. 1351–1434) принял предложение поляков жениться на польской королеве Ядвиге и соединить Польшу и Литву. Этот союз помог разрешить противоречия, стоящие между этими государствами: борьба за русские земли Волынь и Галич и общее противостояние немцам, которые угрожали обоим государствам. Ягайло, заключив в 1385/1386 году Кревскую унию, которая предусматривала включение Великого княжества Литовского в состав Польского королевства, согласился на все поставленные ему условия, принял католичество сам, а в 1387 году окрестил в католичество языческую Литву. Но условия унии так и остались на бумаге. Могущественная литовская знать во главе с сыном Кейстута Витаутасом (Витовтом) (1350–1430) решительно воспротивилась потере самостоятельности. Дошло до того, что Кревская уния была временно расторгнута и возобновлена только в 1401 году на условиях равноправия сторон. По новой, Городельской унии 1413 года Литва обязывалась не вступать в союз с врагами Польши, но одновременно подтверждалось равенство и суверенность сторон.

Витовту удалось укрепить свою власть и подчинить себе всех удельных литовских князей. При нем границы Литвы достигли небывалых пределов: они простирались от моря до моря – от Балтийского до Черного. Великое княжество Литовское переживало в этот период вершину своего могущества. Витовт вел активную внешнюю политику – вмешивался в дела всех русских земель: Новгорода и Пскова, Твери, Москвы, Рязани. По взаимной договоренности Московского великого князя Василия Дмитриевича и великого князя Литовского Витовта граница между Московскими и Литовскими землями проходила по реке Угре (левый приток Оки).

При всей монументальности деяний Витовта и Ягайлы, при всём величии этих двух исторических личностей многие считают, что мощное и цельное древо рода Гедимина, Ольгерда и Кейстута в их лице породило червивый плод. Эпопея взаимоотношений между Витовтом и Ягайло: это целая историческая эпоха Великого княжества Литовского, в течение которой это литовско-русское (белорусско-балтийское) государство вначале обрело, а затем утратило своё величие, независимость и свой уникальный характер. Эти двое развязали гражданскую войну. Призвали в свою державу тевтонов, убивших более ста тысяч славянских и балтских литовцев (литовцев и белорусов). И даже апогей их славы и величия, их героический оттиск в истории – победа в Грюнвальдской Битве (1410): не что иное, как кровавая бойня, которой удалось бы избежать, если бы в своё время они же не продались тем же тевтонам ради борьбы друг с другом за власть. Но не надо забывать о том, что первым на сговор с тевтонами пошёл не Витовт, а Ягайло (во время противостояния Кейстуту), тем самым как бы предопределив предательское обращение к тевтонам и Витовта.

В условиях начавшейся полонизации и католизации по итогам Городельской унии 1413 года ухудшалось положение русских в Великом княжестве Литовском. В 1430 году вспыхнула война, которая в литературе получила название «восстание Свидригайло». Под влиянием военно-политического движения, возглавленного князем Свидригайло – сыном великого князя Альгирдаса, произошел распад Великого княжества Литовского на две части. Литва посадила на великое княжение Сигизмунда – сына великого князя Кястутиса, а русские земли держались стороны Свидригайло и именно его посадили на «великое княжение Русское». В политическом развитии Великого княжества Литовского (Литовско-Русского государства) этот период был переломным. Однако «восстание Свидригайло» потерпело поражение, а после гибели князя Сигизмунда на престоле в Вильнюсе утверждается Казимирас, правление которого знаменовало новую эпоху в развитии Литовского государства. Он восстанавливает пошатнувшиеся основы униатской политики, в своем лице династически объединяет два государства – королевство Польское и Великое княжество Литовское.

На территории Литовско-Русского государства в XV–XVI веках происходило складывание украинского и белорусского этносов. Западные и юго-западные земли, где шло формирование украинского и белорусского этносов, довольно долго существовали в условиях европейской традиции. Самосознание этих народов формировалось под влиянием реальной социально-политической ситуации в Литве, а затем в Речи Посполитой, и антикатолических, антипольских настроений. Угроза полонизации и католизации населения стимулировала осознание общности людей на основе православия. К слову, официальным языком Великого княжества Литовского с XIV века стал белорусский язык. Тогда же западные земли получили название Белая Русь. С принятием католичества и усилением влияния Польши положение украинского и белорусского народа несколько ухудшилось. Литва примкнула к католическому миру Запада: высшие ее слои приняли католичество, а средний городской класс усвоил немецкое (магдебургское) право. В дальнейшем через несколько уний (главным образом через Люблинскую унию 1569 года) Литва объединилась с Польшей в единое польско-литовское государство, ставшее на долгие десятилетия главным соперником Москвы на ее западных границах.

ГЛАВА 55. Северо-Восточная Русь. Ростово-Суздальская-Владимирская Русь

55.1. Становление Ростово-Суздальского/Владимиро-Суздальского княжества