Будда

В своей работе над книгой я, рассматривая разнообразные версии жизни Будды, даже не пытался полемизировать с их авторами. По мере моих сил и возможностей, излагая читателю эти версии, я ориентировался, однако, на рассуждения и выводы ученых, специалистов по буддизму, так называемых буддологов, как российских, так и зарубежных. Без их научных трудов эта книга была бы невозможна. Особенно ценными оказались те исследования, в которых затрагивалась (так или иначе) проблема «исторического» Будды. Это фундаментальный двухтомный труд японца Хадзиме Накамуры (1912–1999) «Гаутама Будда. Биография, основанная на наиболее достоверных текстах», работы немцев: Рихарда Пишеля (1849–1908) «Будда, его жизнь и учение», Германа Ольденберга (1854–1920) «Будда. Его жизнь, учение и община», Хайнца Вольфганга Шумана «Исторический Будда. Время, жизнь и учение основателя буддизма», Хайнца Бехерта (1932–2005) «Замечания по датировке исторического Будды», Ньянапоника Теро (1901–1994) и Гельмута Геккера «Великие ученики Будды», а также выдающихся британских специалистов Эдварда Джозефа Томаса (1869–1958) «Будда. История и легенды», Томаса Уильяма Рис-Дэвидса (1843–1922) «Буддизм», Артура Ллевеллина Бэшема (1914–1986) «Чудо, которым была Индия» и «Цивилизация Древней Индии», религиоведа Карен Армстронг «Будда».

Особо выделю новаторское исследование нашего соотечественника профессора Валерия Павловича Андросова «Будда Шакьямуни и индийский буддизм. Современное истолкование древних текстов». Эта книга обобщает многие буддологические исследования и содержит оригинальные идеи о Будде-человеке. Скажу откровенно, она стала для меня своего рода навигатором, направляющим мое мысленное путешествие к поставленной цели не окольными путями, а прямой дорогой.

Большую помощь в понимании духовных процессов в Древней Индии мне оказали труды известных отечественных индологов и буддологов. Таких выдающихся ученых, как Василий Павлович Васильев (1818–1900), Иван Павлович Минаев (1840–1890), Оттон Оттонович Розенберг (1888–1919), Сергей Федорович Ольденбург (1863–1934), Федор Ипполитович Щербатской (1866–1942), Юрий Николаевич Рерих (1902–1960), Евгений Алексеевич Торчинов (1956–2003), Владимир Николаевич Топоров (1928–2005), Александр Моисеевич Пятигорский (1929–2009), Александр Берзин, Борис Алексеевич Захарьин, Татьяна Викторовна Ермакова, Виктория Георгиевна Лысенко, Елена Петровна Островская, Сергей Дмитриевич Серебряный, Александр Яковлевич Сыркин, Владимир Кириллович Шохин.

И еще одному человеку я обязан наибольшим приближением к личности Гаутамы Будды – Тик Нат Ханю, знаменитому буддийскому монаху и духовному искателю. В своих сочинениях он восстановил, опираясь на древнейшие тексты, человеческую судьбу Гаутамы Будды во всех ее изгибах и таинственных переплетениях с судьбами других людей. Он описал ее настолько убедительно и полно, насколько это вообще сегодня представляется возможным.

Трудно не согласиться с мыслью, что в неодинаковых подходах к тому, что происходит в жизни людей, различных по цвету кожи, вероисповеданию, идеологии, социальному положению, возрасту и уровню образования всегда обнаруживаются какие-то точки соприкосновения, общие цели и способы их достижения, если, конечно, оппоненты изначально не замышляют уничтожить друг друга.

Учение Гаутамы Будды выводит людей за пределы сиюминутных страстей.

Признание Поля Валери (1871–1945) соответствует как нельзя лучше моим ощущениям в работе над этой книгой. Вот что сказал французский поэт и философ: «Мне всегда было чрезвычайно интересно сравнивать реального человека или реальную вещь с тем понятием, какое я о них составил прежде, чем их увидел. Даже если это понятие оказывается точным, его сопоставление с живым объектом может кое-чему научить нас»

.

Приведя эту цитату Поля Валери из его эссе «Дега, танец, рисунок», не удивлюсь, если услышу в ответ, что сравнивать ушедшего из жизни Гаутаму Будду с представлением о нем не очень-то корректно. Но, во-первых, мы судим об этом человеке по его делам, описания которых, хотя и фрагментарные, до нас все-таки дошли. Во-вторых, понятие будда обозначает человека, достигшего состояния духовного совершенства. Таким образом, среди наших современников также встречаются подобные праведники, «живые Будды», хотя и очень редко. И совершенно не важно, к какой конфессии они принадлежат. В каждом народе, полагаю, знают их имена. Вряд ли Гаутама Будда по нравственному образу жизни в чем-то им уступал.

К сожалению, понятие о Будде с течением времени все меньше и меньше соответствовало образу живого, реального человека. Между тем отделять человека, который выявлял свою благородную личность в повседневных делах, от возвышенного духовного образа буддистской традиции не совсем правильно. Один существует неразрывно в другом, и вместе они составляют бессмертную личность Гаутамы Будды, чьи провидческие мысли пережили многие эпохи, ничуть не устарели и, востребованные сегодня, успешно перелагаются на язык современной науки. У истоков событий, о которых пойдет речь в этой книге, стояли Четыре Благородных Истины, сформулированные Первоучителем: 1) существует страдание; 2) существует причина страдания – желание; 3) существует прекращение страдания – нирвана; 4) существует путь, ведущий к прекращению страдания – Восьмеричный Путь.

Говоря о пути преодоления страдания, нельзя не заметить отнюдь не призрачное царство зла, обволакивающее со всех сторон человечество. Оно представлено в буддизме растлевающими влияниями и пагубными страстями, отвлекающими каждого из нас от духовной жизни. Их олицетворяет демонический четырехликий образ Мары. Это Скандха-мара – метафора взаимосвязанности условностей; Мритью-мара – воплощение смерти; непрерывной череды перерождений; Клеша-мара – мешающие человеку низкие эмоции; Дэвапутра-мара – это и есть собственно Мара, демон желания и искушения. На свете найдется мало людей, кто никогда не встречался с ним.

Часть первая

Предыстория

Глава первая

Сиддхартха Гаутама Шакьямуни Будда и его освобождение из древних хронологических застенков

Содержащая разъяснение имени Благословенного, историю его первопредка, размышления о времени его рождения и ухода в Паринирвану, информацию о местах, где он жил и проповедовал, а также анализ причин социально-демографической катастрофы в Древней Индии

Продраться сквозь толщу времен к историческому и обожествляемому веками персонажу – не это ли мечта любого писателя?

Кто же такой Сиддхартха Гаутама Шакьямуни (палийский вариант: Сиддхаттха Готама Сакьямуни) Будда, с которого все началось? Память о его роде не то чтобы совсем померкла, а едва мерцает, освещенная легендами и преданиями, в глубинах далекого прошлого.

Сиддхартха – его светское имя, означающее тот, кто добился цели, тот, кто достиг праведности. Странно, но это имя почему-то отсутствует в ранних буддийских Писаниях. Оно встречается в позднейших сочинениях. Можно предположить, что героя этой книги до его Просветления звали как-то иначе. Но как именно? На этот вопрос нет ответа, и вряд ли мы его когда-нибудь получим. Нам остается довольствоваться тем, что есть. Да разве столь уж важно, с какого точно времени в буддийской традиции появилось имя – Сиддхартха?

Гаутама – имя фамильное, готра Будды. Первоначальное значение слова готра было хлев или стадо коров. Впоследствии готра стала обозначать группу людей, принадлежащих к тем или иным сословиям, объединенным происхождением от общего прародителя – по непрерывной мужской линии. Поэтому первопредков в Индии еще называют на языке санскрите готракаринами, то есть производящими готру.

Истоки рода Гаутамы Шакьямуни, по одной версии, идут от готракарина Гаутамы, брахмана по сословной принадлежности. Это один из семи величайших мудрецов-риши Индии, живший, как полагают индусы, еще в ведийскую эпоху. Именем риши называют мудрецов и провидцев, составителей и исполнителей ведийских гимнов. Их считают основателями многочисленных брахманских, а также кшатрийских родов.

Гаутама в преданиях о нем прославился своим аскетизмом и сострадательной добротой. Так, по преданию, он совершил шестидесятилетнюю аскезу, а во время доисторического голода в Индии, длившегося 12 лет, ему удалось обеспечить едой всех ведийских мудрецов, спасти их от неминуемой голодной смерти.

Ведийские мудрецы манипулировали с собственным сознанием через уединение и аскезу с такой неистовой страстью, что диву даешься. И все эти кульбиты и мазохистские упражнения совершались исключительно по велению распирающей их гордыни. Всеми силами они пытались превзойти богов и перехватить у них власть над живыми существами.

Ко всему еще напомню, Гаутама – муж Ахальи, рожденной из ума творца Вселенной Брахмы. Она была сотворена богом как «чистейшей прелести чистейший образец». Лучше А. С. Пушкина о безупречной красоте женщины не скажешь. Индийцы объясняют смысл имени Ахалья в духе поэтической этимологии, возводя его к санскритскому корню хал (вспахивать) и отрицательной частице а, – та, которую не следует вспахивать, невспаханная, то есть та, которую не следует лишать девственности.

На руку Ахальи претендовал главный ведийский бог Индра. Но ее мужем стал Гаутама. Он быстрее всех выполнил условие, поставленное Брахмой перед женихами Ахальи: кто из них быстрее всех трижды обойдет три мира, тот и получит в жены его дочь. Среди претендентов в мужья был также бог Индра. Он с помощью магии совершил невозможное – быстро, по-марафонски обежал в экстазе три мира. Однако победителем оказался Гаутама. Совершая ежедневную пуджу, богослужение, мудрец, как того требовал обряд, обошел три раза корову, которая отелилась на его глазах, как только он закончил свой обход. Согласно Ведам, тельная корова равна трем мирам. Получалось, что победителем в борьбе за руку Ахальи стал великий аскет, поэт и рапсод. Брахма не возражал против брака риши со своей дочерью, юной красавицей. Из-за многолетних аскетических подвигов великий мудрец был изрядно истощен. О его возрасте я не говорю. Женился он, судя по всему, после своей шестидесятилетней аскезы. Понятно, что Ахалья существовала при нем в качестве жены в большей степени для украшения его жизни и для ухода за ним, чем для чего-либо другого. Гаутама, остерегаясь похотливости Индры, постоянно держал молодую жену при себе, буквально не отходил от нее ни на шаг. Но однажды все-таки отлучился на несколько минут, чтобы совершить священное омовение в Ганге. Перед этим омовением он спросил у бога Луны, в какое время суток ждать искусителя Индру. «Ранним утром!» – был ответ. Надо сказать, что бог Солнца от ответа на тот же самый вопрос дипломатично уклонился, не стал встревать в личные дела Гаутамы, его жены и Индры.

Далее действие этой истории развивается следующим образом. Индра, охваченный страстью к Ахалье и проявляющий настойчивость в желании ею овладеть, узнал у бога Луны, о чем тот предупредил Гаутаму. Он уговорил его обратиться в петуха и прокукарекать посреди ночи.

Гаутама проснулся от петушиного кукареканья, увидел, что утро еще не наступило, и поспешил к реке для омовения. Этой ситуацией тут же воспользовался вечно молодой бог Индра. Его не остановило даже то обстоятельство, что Гаутама был его гуру, учителем, то есть священной и неприкосновенной персоной.

Индра, приняв обличье Гаутамы, вошел в хижину, где находилась Ахалья. Она, разумеется, поняла по горящим страстью глазам склонившегося над ней мужчины, что перед ней стоит не ее муж, а бог Индра.

Итак, плотская страсть пересилила у Индры уважение к учителю, и он обесчестил Ахалью. Скажу откровенно, ее давно томили чувственные желания и она внутренне была рада случившемуся.

Гаутама надолго не затягивал омовение и поспешил в свою хижину. Он чуть было не схватил Индру за шиворот, но тот обратился в кошку, прошмыгнул мимо ног мужа-рогоносца и исчез в ночи. Бога Луны, в обличье петуха, Гаутама в сердцах со всей силой огрел скрученным полотенцем. С тех пор на Луне появились темные пятна – гематомы. Однако настоящее возмездие ждало любовников впереди. Разьяренный мудрец покрыл тело своего ученика вульвами в качестве наказания за его похотливость, а также лишил тестикул. Со временем боги восстановили Индре мужскую силу, приставив тестикулы барана.

Ахалья за потерю бдительности, простодушную наивность и за податливость Индре была превращена мужем на тысячу лет в священный камень. Этот камень лежал в дремучем лесу неподалеку от хижины Гаутамы. Вместе с тем муж оставил ей надежду на возвращение в людской мир.

Такова печальная участь многих красавиц (не только в Индии), ставших жертвой навязанного им мезальянса. Обычно в реальной жизни они каменеют не телом, а душой.

Однако не стоит забывать, что Ахалья была как-никак дочерью Брахмы. Вскоре среди богов произошло перераспределение власти. Индру задвинули настолько далеко, что о нем практически все забыли. На первые роли вышел бог Вишну, став вместо Индры верховным богом. По своей божественной природе он постоянно спасает несчастную Землю, готовую от тяжести совершенных на ней греховных дел провалиться от стыда в бездонный Космос. Вот почему Вишну неоднократно нисходит в мир земных тварей, воплощаясь в разнообразные существа исключительно для того, чтобы покарать зло. Таких «нисхождений» и воплощений (аватар) у него насчитывается десять. Будда – это его девятая аватара. В одних преданиях Вишну принял образ Первоучителя с провокационной целью – разоблачить его «нечестивое» учение. В других – ради того, чтобы люди перестали приносить в жертву животных. В случае с Ахальей Вишну находился в обличье царя Рамы. История Рамы содержится в древнеиндийском эпосе Рамаяна. Всю ее пересказывать не буду. Я остановлюсь на эпизоде, непосредственно определившем «счастливый конец» истории, связанной с наказанием Ахальи.

Рама, пребывающий изгнанником в лесу, коснулся своими божественными стопами превращенную в камень Ахалью и вернул ей прежний прекрасный облик. Она предстала перед мужем в своей прежней красоте и девственности. На этот раз, подобно большинству индусских жен, кроткой и благоразумной

.

Возвращаясь к мифологической родословной Гаутамы Будды, добавлю, что мудрецы-риши Гаутама и Бхарадваджа также рождены из ума Брахмы. Они его сыновья (санскр. – манаспутры). По другому преданию, они потомки риши Ангираса. В нем рассказывается о десяти прародителях и «семи великих мудрецах» первой манвантары (века Ману). Это время, когда существовала эпоха божеств – дэвов.

Согласно космологии древних индийцев, первая манвантара кальпы (время проявления активности жизни Вселенной) длится 306 720 000 солнечных лет. Кальпу (санскр. – порядок, закон) у последователей Вед еще называют днем Брахмы. Ее длительность больше четырех миллиардов лет. У последователей буддистов кальпа также обозначает единицу измерения времени.

Профессор В. П. Андросов мифологическому толкованию готры Будды противопоставляет сермяжную правду. Он вполне резонно полагает, что Готама, или Гаутама, не имеет ничего общего с брахманским родом, с наследственными сказителями Ригведы. Как убежден российский ученый, имя Готама означает успешные скотоводческие занятия предков Первоучителя буддизма. Он обращает внимание, что отец и мать Будды «происходили из благородного рода Готама» или «того, что являлся лучшим из пастушеских родов»

.

Будда – слово с множеством значений. Его корень будх обозначает достижение мгновенного прозрения, пробуждение. Состояние, противоположное сну. Но это состояние необычное, далекое от того, когда человек открывает глаза, сладко зевает и, не торопясь, начинает новый день.

Чандра Мохан Джайн (1931–1990), больше известный в мире под именем Бхагван Шри Раджниш, или Ошо, сравнивает это мгновение с внезапным возгоранием дома, в котором вы находитесь. Вот тут-то наступает момент истины. Ваша жизнь в опасности, и все то, что происходило до этого, для вас не имеет никакого значения. Ваш разум сконцентрирован на одном – на выборе единственно верного решения: как спастись из горящего дома? Вывод Ошо: «Человек, который хочет быть по-настоящему просветленным, быть Буддой по-настоящему, должен каждый миг своей жизни проживать так же, как мы живем очень редко – лишь в моменты опасности»

.

Другое значение – осознавать настоящее положение вещей, быть мудрым и проницательным. Живя в мире эвфемизмов, экивоков, фарисейства, предрассудков и устойчивых стереотипов мышления, принимать истинное за истинное, а ложное за ложное. Ошо поясняет возможности человека, достигшего состояния Будды: «Он смотрит на жизнь и готов увидеть что бы там ни было. У него нет преград в его видении, его взор прозрачен. Только эти немногие люди достигают истины»

.

Третье значение корня будх – понимать. Действительно, в жизни встречаются глупые люди с энциклопедическими знаниями и, как говорят, с большим научным багажом. Однако часто их действия не подтверждают громких титулов и научных степеней. Ошо делится собственным опытом: «Я видел людей разума среди лесорубов, но не среди профессоров. Почему? Что не так с этими людьми? Одно не так: они зависят от знания. Они пошли по накатанной дороге, по которой идут толпы. Люди, которые движутся маленькими шагами вглубь джунглей непознанного. Опасность состоит в том, что они могут потеряться. Риск велик»

.

Четвертое значение корня будх – быть просветленным, просвещенным. Это значение приближается по своему смыслу к значению пятому – «постигать глубину». Действительно, путь Будды – путь разума, а его миссия – избавление людей от невежества

.

С языка санскрита слово будда обозначает изначальное состояние природы живого существа, еще не затронутого в ходе своих многочисленных перерождений мирскими страстями и безнравственными поступками, пребывающего за пределами обусловленности и времени. Изначально, как убедился читатель, это имя нарицательное, а не собственное. Но в некоторых странах оно перешло в разряд собственных имен. Например в странах Запада.

На тибетском языке буддой называется совершенное существо. Считается, что оно нравственно и интеллектуально выделяется среди других людей. Таким образом, предполагается наличие бесконечного множества будд.