10 мифов о КГБ

«Родной, близкий тов. Сталин. Я смею так к Вам обращаться. ибо я всё сказал, всё отдал и мне кажется, что я снова честный и преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие годы. Вся моя сознательная жизнь прошла в самоотверженной, честной работе на виду партии и её руководителей – потом провал в кошмар, в непоправимый ужас предательства… Следствие закончено. Мне предъявлено обвинение в государственной измене, я признал свою вину, я полностью раскаялся. Я верю безгранично в правоту и целесообразность решения суда и правительства. Теперь я честен каждым своим словом, я умру со словами любви к Вам, партии и стране, с безграничной верой в победу коммунизма».[93 - цит. по Зенькович Н. А. Маршалы и генсеки., – Смоленск. 1998. – С. 594]

Прочтя этот текст, Иосиф Сталин начертал резолюцию: «Подлец и проститутка». Члены Политбюро ЦК ВКП (б) нарком обороны Клим Ворошилов и глава СНК СССР Вячеслав Молотов согласились с ним: «Совершенно точное определение». Нарком путей сообщений СССР Лазарь Каганович был красноречивей: «Мерзавцу, сволочи и б… одна кара – смертная казнь».

Допустим, что по какой-то причине у всех подследственных начались проблемы с психикой, и они начали творить неадекватные, с позиции здравого смысла, вещи. В этой ситуации следует признать и написанные собственноручно Михаилом Николаевичем Тухачевским показания следствием его больной психики. Следователю лишь приходилось аккуратно визировать каждый листок этого, недоступного до сих пор для независимых историков, документа.

А вот как объяснить такой факт. Еще в январе 1937 года, т.е. задолго до раскрытия заговора маршалов и даже до решения февральско-мартовского пленума ЦК ВКП (б), заместитель наркома обороны Ян Гамарник и начальник Управления кадров командного состава Борис Фельдман разработали документ «О введении условного шифра „О.У.“, т.е. особый учет в отношении лиц, увольняемых из армии. С таким шифром из армии уволили из армии тысячи командиров, и почти все они сразу же по прибытии на место жительства арестовывались, как только местные органы НКВД видели на их документах шифр „О.У“; он, собственно, был сигналом для ареста».

Фактически первый заместитель наркома обороны Михаил Тухачевский, заместитель наркома Ян Гамарник и их непосредственный подчиненный Борис Фельдман начали «чистку» армии. Чистили, естественно, не от своих сторонников-заговорщиков, а как раз от сторонников Иосифа Сталина. Когда после раскрытия заговора об этой вредительской деятельности стало известно, январский Пленум ЦК 1938 года принял решение о пересмотре дел тех, кто был уволен заговорщиками.[94 - Билый П. Ф. «Заговор» или заговор. // Дуэль, 2002 год, №36—37.] Этот факт можно объяснить наличием заговора. Просто не было других причин у руководства Красной Армии по собственной инициативе начинать «чистку» в армии. Если только у них не началось массовое помутнение рассудка.

Есть и других факты, подтверждающие версию возможного заговора группы офицеров Красной Армии. Мнение независимых исследователей различается лишь в деталях. Одни утверждают, что Михаил Николаевич Тухачевский не принимал активного участия в его подготовке, но отказался от участия в нем, хотя и получал неоднократные предложения и сам в своих высказываниях демонстрировал нелояльность к Иосифу Сталину и его внутренней и внешней политики.[95 - См. Минаков С. Т. Советская политическая элита в политической борьбы 20—30-х годов. // Кадровая политика, 2003 год, №1; Бармин Ф. Заговор «Красного Бонапарта». // Спецназ России., 2002 год, апрель, №4 (67).] А другие считают, что именно Михаил Николаевич Тухачевский возглавил заговор в Красной армии.[96 - Колпакиди А., Прудникова Е. Двойной заговор – М., 2006; Бушков А. А. Красный монарх. – Спб,. 2004.; Билый П. Ф. «Заговор» или заговор. // Дуэль, 2002 год, №36—37.] Так же до сих пор обсуждается вопрос о связях заговорщиков с троцкистами.

Общую картину заговора (реального или вымышленного) «нарисовал» на суде Виталий Маркович Примаков:

«Я должен сказать последнюю правду о нашем заговоре. Ни в истории нашей революции, ни в истории других революций не было такого заговора, как наш, ни по целям, ни по составу, ни по тем средствам, которые заговор для себя избрал. Из кого состоит заговор? Кого объединило фашистское знамя Тухачевского? Оно объединило все контрреволюционные элементы, все, что было контрреволюционного в Красной Армии, собралось в одно место, под одно знамя, фашистское знамя Троцкого. Какие средства выбрал себе этот заговор? Все средства: измена, предательство, поражение своей страны, вредительство, шпионах, террор. Для какой цели? Для восстановления капитализма. Путь один – ломать диктатуру пролетариата и заменить фашистской диктатурой. Какие же силы собрал заговор для того, чтобы выполнить этот план? Я назвал следствию больше 70 человек заговорщиков, которых я завербовал сам или знал по ходу заговора…

Я составил себе суждение о социальном лице заговора, то есть из каких групп состоит наш заговор, руководство, центр заговора. Состав заговора из людей, у которых нет глубоких корней в нашей Советской стране, потому что у каждого из них есть вторая родина. У каждого из них персонально есть семья за границей. У Якира – родня в Бессарабии, у Путны и Уборевича – в Литве, Фельдман связан с Южной Америкой не меньше, чем с Одессой, Эйдеман связан с Прибалтикой не меньше, чем с нашей страной…»[97 - цит. по Билый П. Ф. «Заговор» или заговор. // Дуэль, 2002 год, №36—37.].

Суровое воспитание личного состава Красной Армии

Другой популярный миф «правозащитников» – репрессии 1937 года значительно ослабили боеспособность Красной Армии. Если верить отдельным «историкам» и журналистам – в подвалах Лубянки были расстреляны почти все советские офицеры. Непонятно, правда, неужели Красная Армия была такой малочисленной? Согласно официальным данным в 1937 году было арестовано и осуждено 6 689 красноармейцев и младшего комсостава, а так же 7 650 человек комсостава[98 - Мозохин О. Б. Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов госбезопасности (1918 – 1953 годы). – М., 2006., – С. 337.]. Причем не только за «контрреволюционную деятельность», но и за уголовные преступления. Для сравнения, в 1934 году было арестовано и осуждено 842 красноармейца и младшего комсостава, 213 представителей комсостава и 427 военнослужащих[99 - Мозохин О. Б. Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов госбезопасности (1918 – 1953 годы). – М., 2006., – С. 324.]. В 1932 году арестовано и осуждено 6 081 военнослужащих. В 1939 году арестовано и осуждено 2 418 военнослужащих, 135 представителей командно-политического состава, а так же 611 красноармейцев, младшего комсостава и курсантов[100 - Мозохин О. Б. Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов госбезопасности (1918 – 1953 годы). – М., 2006., – С. 347.]. Звучит цинично, но солдат и офицеров Красной Армии «сажали» до 1937 года и после. Почему-то никто не говорит, что это значительно ослабило боеспособность вооруженных сил Советского Союза.

Обратимся теперь к малоизвестному документу – «Справке о количестве уволенного командно – начальствующего и политического состава (без ВВС) за 1935 – 1939 годы», которую в апреле 1940 года подготовил заместитель наркома обороны СССР и начальник Управления по командному и начальствующему составу РККА Ефим Афанасьевич Щаденко.

«В 1935 году уволено 6 198 человек (4,9%). Из них политсостава 987 человек.

В 1936 году уволено 5 677 человек (4,2%). Из них политсостава 759 человек.

В 1937 году уволено 18 658 человек (13,1%). Из них политсостава 2 194 человека.

Из общего числа уволенных:

В 1938 году уволено 16 362 человека (9,2%). Из них политсостава – 3 282 человека.

Из общего числа уволенных:

В 1939 году уволено – 1 878 человек (0,7%) к списочной численности. Из них политсостава 477 человека.

Из общего числа уволенных:

Таким образом:

1. В 1937 году по политическим мотивам (арестованные, исключенные из ВКП (б) за связь с заговорщиками) составляют – 15 578 человек (85%) к общему числу уволенных в 1937 году.

2. В 1938 году по тем же мотивам – 8 612 человек или (52%) к общему числу уволенных в 1938 году, т.е. почти в два раза меньше против 1937 года.

Если сравнить общее количество уволенных за два года 1936—1937 годы, составляющее 24 335 человека, с количеством уволенных за 1938—1939 годы 18 240 человека, то получается, что за первые два года (1936—1937 годы) уволено – 8,6% к списочной численности, за 1938—1939 годы – 3,9% к списочной численности.

В общем числе уволенных, как за 1936 – 1937 годы, так и за 1938—1939 годы было большое количество арестовано и уволено несправедливо. Поэтому много поступало жалоб в Наркомат обороны, в ЦК ВКП (б) и на имя т. Сталина. Мною в августе 1938 года была создана специальная комиссия для разбора жалоб уволенных командиров, которая тщательно проверяла материалы уволенных путем личного вызова их, выезда на места работников Управления, запросов парторганизаций, отдельных коммунистов и командиров, знающих уволенных, через органы НКВД и т. д.

Комиссией было рассмотрено около 30 тысяч жалоб, ходатайств и заявлений. В результате восстановлено:

Кроме того:

а) изменена статья увольнения 2 416 человек.

б) отказано в восстановлении 1 889 человек.

Таким образом, фактическая убыль из армии командно-начальствующего и политического состава составляет:

1. За 1936—37 годы 19 674 человек или 6,9% к списочной численности (в том числе 2 827 человек политсостава).

2. За 1938—39 годы 11 723 человека или 2,3% к списочной численности (в том числе 3 515 человек политсостава), т.е. почти в три раза меньше против 1936—37 годов.

В результате проделанной большой работы, армия в значительной мере очистилась от шпионов, диверсантов, заговорщиков, не внушающих политического доверия иностранцев, от пьяниц и тунеядцев, а несправедливо уволенные возвращены в армию»[101 - Цит. по Черушев Н. С. Статистика антиармейского террора // Военно-исторический архив. 1998 год. №3.].

Если подвести итоги, то в 1937 – 1938 годах было арестовано 9 506 человек начсостава (из них 1 431 восстановлено в 1938—1939 годах) и уволено по политическим мотивам 18 822 (из них 9 121 восстановлено в 1938 – 1939 годах). Таким образом, итоговое число офицеров, репрессированных в 1937—1938 годах (без ВВС и флота) составляет 8 075 арестованных (среди которых далеко не все были расстреляны) и 9 701 уволенных из армии. Много это или мало? По данным, которые озвучил в своем выступление Клим Ворошилов на февральско-мартовском (1937 года) Пленуме ЦК ВКП (б), «армия располагает по штату 206 тысячами человек начальствующего состава».

Откуда же взялась нехватка командных кадров перед войной, на которую так любят ссылаться обличители Сталина? Дело в том, что в это время по вполне понятным причинам численность Красной Армии резко увеличивалась. При этом, естественно, создавались десятки тысяч новых офицерских должностей, которые необходимо было заполнить. К 15 июня 1941 года общая численность командного и начальствующего состава (без политсостава, ВВС, ВМФ и НКВД) составляла по списку 439 143 человека[102 - Очищение. // http://goo.gl/pc24GP.].

Говоря о ослаблении Красной Армии в результате репрессий 1937 года нужно учитывать тот факт, что в середине тридцатых годов прошлого века вооруженные силы Советского Союза были, мягко говоря, не самой сильной армией в Европе. И причина даже не только в слабой технической оснащенности и т.п., а в том, что большинство командиров Красной Армии не соответствовало по своим личным и профессиональным качествам этому почетному званию. Назовем, как минимум, две причины: низкое моральное состояние командного состава (пьянство, массовые увольнения по собственному желанию – люди не хотели служить в такой армии (будем называть вещи своими именами) и т. п.) и невысокий образовательный уровень командиров.

Начнем с морального состояния офицерского корпуса Красной Армии. В 1934 году «за пьянство и моральное разложение» было уволено 1 513 офицеров. В 1935 году «по политико-моральным причинам, служебному несоответствию, по желанию и пр.» было уволено 6 719 человек. В 1936 году «за пьянство и политико-моральное несоответствие» уволено 1 942 человека. В их число не включены уволенные «по политическим мотивам (исключение из партии)» – 782 человека[103 - Цит. по Черушев Н. С. Статистика антиармейского террора // Военно-исторический архив. 1998 год. №3.]. Причем увольнялись из армии не бывшие царские офицеры (их изгнали еще в начале тридцатых годов прошлого века), а выходцы из рабоче-крестьянской среды. Поэтому можно утверждать, что уходили они по собственному желанию или за пьянство.

Теперь поговорим об образовательном уровне офицеров Красной Армии. А он был, мягко скажем, низок. Так, в Харьковском военном округе в 1935 году три четверти командиров стрелковых рот и почти все командиры взводов были выходцами из младших командиров сверхсрочной службы и не имели военного образования, никогда не учились в военной школе. В Киевском военном округе, которым командовал Иона Якир – один из наиболее известных репрессированных военачальников, расстрелянный по делу Михаила Тухачевского, – в этом округе за полгода до начала репрессий свыше 40% командного состава имело образование в объеме пяти-шести классов и 48% не заканчивали военной школы. В Белорусском военном округе, которым командовал еще один известный командарм Иероним Уборевич (он тоже проходил по делу Михаила Тухачевского), накануне репрессий свыше половины старшего комсостава (это соответствует нынешним майорам и подполковникам) имели опять-таки 5 – 6-классное образование[104 - Эдельман О. Незнакомая Красная Армия. // Время новостей. 2006 год. 13 августа.].

Зато после «чистки» 1937 года образовательный уровень младших командиров резко возрос. В этом нет ничего удивительного. Просто на смену репрессированным и уволенным (по возрасту, состоянию здоровья и т. п.) из рядов Красной Армии пришли молодые выпускники военных училищ. Причем пришедшие заняли не только места уволенных, но и многочисленные новые вакансии. Красная Армия стремительно увеличивала свою численность. Так что вне зависимости от того, были в 1937 году репрессии или не было, большинство офицеров в 1941 году успело бы прослужить на командных должностях от четырех лет и меньше. Другое дело, что вновь пришедшие имели лучший базовый уровень военной подготовки. Напомним, что с 1936 года в пехотные училища принимали лиц, окончивших не менее семи классов, а в артиллерийские и бронетанковые – средней школы.

Аналогичная картина наблюдалась и в ситуации с высшим комсоставом Красной Армии. В первой половине тридцатых годов прошлого века число лиц имевших высшее военное образование колебалось от 30 до 40%. Перед началом репрессий 1937 года 29% имело академическое образование, в 1938 году их было уже 38%, а в 1941 году – 52% военачальников имело высшее военное образование. Например, в пик политических репрессий, с 1 мая 1937 года по 15 апреля 1938 года, из трех арестованных заместителей Наркома обороны ни один не имел академического образования, зато двое из назначенных его имели. Из командующих войсками округов арестовано три «академика», назначено – восемь; заместители командующих округами: соответственно арестовано четыре с высшим военным образованием, назначено – шесть; начальники штабов округов – арестованные не имели академического образования, четверо из 10 назначенных его имели; командиры корпусов – арестовано 12 с высшим военным образованием, назначено 19; начальники штабов корпусов – арестовано 14 «академиков», назначено 22. И так по всем должностям, за исключением командиров дивизий. 33 арестованных комдивов имели академическое образование, а среди назначенных таких было только 27. В целом по высшему командному составу количество назначенных, имеющих высшее военное образование, превышает число арестованных с аналогичным образованием на 45%[105 - Герасимов Г. И. Действительное влияние репрессий 1937—1938 годов на офицерский корпус РККА // Российский исторический журнал. 1999 год. №1.].

Хотя низкий образовательный уровень командиров Красной Армии – это лишь вершина айсберга. Значительно хуже было другое – в Красной Армии отсутствовала дисциплина. Мягко говоря, солдаты и сержанты не всегда выполняли приказы своих командиров, а грубейшие нарушения «Устава караульной службы» – например, самовольное оставление поста – были обычным явлением.

Главными виновными в отсутствии дисциплины в Красной Армии были… Владимир Ленин и Лев Троцкий. Красноармеец рассматривался ими не как профессиональный солдат, а гражданин Советской России, одна из задач которого – служить в армии. Точно так же, как и работать на заводе. Можно с мастером – командиром поругаться, можно в любой момент уйти с рабочего места – поста и т. п. Об этом как-то не принято говорить, но в Красной Армии, как и на производстве, проводились социалистические соревнования. Подразделения соревновались между собой… кто реже будет пререкаться с командирами. Эту тему так же регулярно обсуждали на комсомольских собраниях.

В какой-то мере армию частью красноармейцев рассматривалось как престижное место работы или учебы, но точно не военной службы. Во-первых, солдатам гарантировалось приличное питание и казенное обмундирование. Во-вторых, приличные условия проживания: отапливаемая казарма, регулярное посещение бани и т. п. В-третьих, возможность повысить свой культурный уровень (регулярно проводились политзанятия, часто в ущерб военной подготовки; демонстрировали кинофильмы и т. п.) и получить техническую специальность (например, механика или шофера). К тому же армия была относительно безопасным местом службы. Воевать Советский Союз в конце двадцатых годов прошлого века (так считало большинство красноармейцев) ни с кем не собирался, и в армии отсутствовала дедовщина.

Ситуацию в Красной Армии еще больше ухудшал процесс подготовки новых офицерских кадров. Его можно назвать одним словом: «рабочизация». Подавляющее большинство курсантов военных школ (так до конца тридцатых годов прошлого века именовали военные училища) – рабочие с низким начальным уровнем образования (два – три класса средней школы). Предполагалось, что в процессе обучения его удастся поднять до уровня выпускника средней школы, но такого не происходило. И как следствие этого – низкий уровень кругозора и возможность принимать нестандартные решения. Так что когда говорят, что в 1937 году была истреблена элита командного состава Красной Армии и, что если бы не было тогда «чистки», то и на начальном этапе Великой Отечественной войны события развивались по другому – благоприятному для СССР сценарию, это не совсем верно. По своему профессиональному уровню командиры, занявшие свои посты после 1937 года, были на порядок выше, чем их коллеги, пришедшие в армию в начале тридцатых годов прошлого века[106 - Эдельман О. Незнакомая Красная Армия. // Время новостей. 2006 год. 13 августа.].