Поезд жизни на колее судьбы

Александр подошел к официанту и спросил:

– От вас можно вызвать такси?

– Да, пожалуйста. Пройдемте, – они ушли из зала.

Через минуту Александр вернулся со словами:

– Такси будет через полчаса.

Антуан же и Екатерина ехали вдвоем в сторону дома в этот момент. В машине они не разговаривали и не смотрели друг на друга. Когда они приехали и зашли в квартиру, первое что сказала Екатерины было:

– Мы с тобой разводимся. Но прежде, расскажи мне как все было.

Они молча, не снимая верхнюю одежду, прошли на кухню и сели за стол.

– Ну? – нетерпеливо спрашивала Екатерина. Ей было очень больно, но злость в ней сейчас была сильнее.

Антуан робко начал.

– Все началось со смерти моего отца. Мне тогда было шестнадцать…, – он будто задыхался, говоря, – моя мать, – он чесался, ерзал по стулу. Антуан очень сильно нервничал, – она всегда было..немного ненормальной. А со смертью отца…Жорж тогда тоже был на его похоронах, так как он мой лучший друг и я его пригласил туда. Как только гроб моего отца закопали, мы втроем поехали домой к нам с мамой… И как только мы зашли в квартиру…мать, даже не снимая траурного наряда, повернулась к нам и сказала, чтобы мы занялись с ней сексом. Я тогда был девственник, Жорж не знаю. Мы тогда взяли ее прямо в коридоре, задрав платье. Тогда все и началось…я не понял что произошло тогда. Я и сейчас этого не понимаю. Но с моей головой тоже все стало не в порядке. С каждым разом она требовала от меня нового. Все становилось только жестче… Тогда я не понимал, куда меня это приведет… и так продолжалось долгие годы. Потом я встретил тебя…, – он поднял глаза на Екатерину, – я влюбился в тебя, Катрин. Я…я не знаю, но в тебе я увидел ту, кто сможет вывести меня из этого ада, из этой содомии. Но я не мог держаться, когда рядом она. В ту ночь, когда ты ночевала у нас, это были не соседи… это были мы. Мне было стыдно, но вся эта дрянь, похоже, настолько глубоко засела у меня в мозгах, что я не мог уже иначе. Знаешь почему я так быстро решил ехать с тобой в Петербург? Я хотел убежать от нее! Я думал, я надеялся, что это исправит ситуацию. Чтобы мои мозги встанут на место. И это практически вышло. Я был счастлив с тобой, это правда. Я любил и люблю тебя. Когда я собрался уезжать, мать пригрозила мне, чтобы я этого не делал. Я плюнул на это и уехал. И был счастлив с тобой. До ее приезда сюда…Я делал все, что мог, чтобы не допустить повторения того, что было раньше….но это все же произошло. Когда я показывал ей город…я не показывал город ей все это время. Мы были в гостинице, вдвоем. Кать…, я не спал после этого ночи! Не мог…мне было позорно за себя, но все это зашло еще тогда слишком далеко…видно, мне от этого не уйти никогда. Я люблю и ненавижу мать одновременно. Я прижигал свой член сигаретами, хотел, чтобы он никогда больше не вставал…но стоит мне увидеть ее…я схожу с ума.

– Ты болен, Антуан. Тебе необходимо лечение, – она сказала это с чувством заботы о нем.

– Оно мне не поможет, – Антуан откинулся на спинку стула, – все уже решено.

Екатерина встала и подошла к окну. Снег падал на землю маленькими снежниками. Во дворе играл дети, а кого-то родители везли на санках. Она продолжила, не поворачиваясь к нему:

– Мы не будем вместе, Антуан. Хватит. Я уезжаю жить к брату до родов. Я не буду жить с тобой здесь, – она заплакала.

– Кать, – он подошел к ней и положил руки на ее плечи.

– Убери! – она пожала плечами и Антуан убрал руки.

Екатерина пошла переодеваться, собирать свои вещи первой необходимости. Такси должно было приехать через пятнадцать минут.

– Ключи у меня есть. Постепенно заберу остальное. Не провожай меня, – остановила она его, когда он пытался подойти к ней.

Она вышла из квартиры и пошла вниз, не оборачиваясь. Ей было жаль Антуана, ей было больно от всей этой ситуации. И сейчас она едет туда, где ее примут, где она будет по-настоящему дома.

«Вот все и встало на место. Теперь все понятно».

Только она вышла на улицу и подъехала машина такси. Она села внутрь на заднее сиденье, назвала адрес, и машина тронулась.

Мысли проносились в голове Екатерины одна сменяя другую. Она думала о свадьбе, затем о разводе, затем о ребенке, о брате и многом другом.

«Как теперь быть? (она протерла лоб ладонью) Что это вообще за бред то?! Почему со мной такое произошло? Видно, я действительно хреново разбираюсь в мужиках. Два раза и два таких…кадра. Хотя, Антуана мне жаль отчасти…эта, черт, его мамочка сломала парню жизнь. Но и другой вопрос как он сам на это пошел? Я там не была, поэтому всего точно не могу знать. Может он первым пошел к ней, расстегивая на ходу брюки… Нет, я могла ожидать чего-то, но такого…никогда. Ладно, нужно успокоиться, нельзя нервничать…(она погладила живот рукой) С тобой то что делать, малыш? Папаня у тебя еще тот… Ладно, в любом случае рожать. Свадьба с разводом в один день. И смех, и грех (она истерично улыбнулась). Нужно будет подать заявление на развод, чтобы меня с ним уже ничего не связывало. Пускай катиться обратно в Лион и читает там лекции по истории города… Не плохой мужик то по человеческим качествам, если бы не это. Порядочный, умный, интересный, да красивый даже, но вот это…Измену я бы простила еще, но не такую…Такое мой мозг воспринять не может. Одно дело, когда ты потрахался с другой женщиной, ну бывает такое, ударит что-то в голову и встанет что-то в штанах. Но когда это происходит вот так и на протяжении более десяти…Ну это непостижимо! Как? Как такое возможно!?»

Так и путались мысли Екатерины, которые потеряли какую бы то не было системность, пока она ехала до квартиры Александра и Елизаветы.

Прозвенел дверной звонок в квартире Александра и Елизаветы как раз в тот момент, когда сын закончил рассказывать родителям все подробности произошедшего.

– Кто-то там, – в воздух сказал Александр, встал из-за стола и пошел к двери.

Выйдя в коридор и дойдя до двери, отделяющей квартиры от лифтов и лестничной площадки, он увидел сквозь стекло сестру. Александр даже чуть ускорился, чтобы, хоть и на доли секунды, но быстрее открыть дверь перед сестрой.

– Привет, Кать, – как только он увидел сумку в руках сестры, то все понял.

– Привет, – совершенно без эмоций поприветствовала она брата.

Он забрал сумку из ее рук.

– Пойдем, милая, – он закрыл за ней дверь и касался чуть пальцами ее спины, когда они пошли к квартире, где на пороге ждали родители и Елизавета.

Они зашли внутрь и тут все уже дали волю эмоциям. Отец с Александром встали чуть в стороне, а мать и Елизавета сразу бросились к Екатерине и она сама была рада быть в их объятиях. Затем она подошла и обняла отца, а затем встала перед братом с красными глазами.

– Саша, – плаксивым голосом сказала она, – возьми меня снова за руку…, – все поняли, что это была отсылка к поздравлению от Александра в ресторане, – без тебя я все время теряюсь.

– Дурочка ты моя маленькая, – он с улыбкой обнял сестру и прижал к себе.

Она так сильно и близко прижалась к брату, как маленький ребенок прижимается к матери. От него шло внутреннее тепло, которое она чувствовала. Она верила ему больше остальных. Она любила и маму, и папу, но брат был для нее большим. Он заботился о ней всегда. Мама и папа на работе, а брат с ней. Мама и папа заняты, а он делает с ней уроки. Сейчас, прижавшись к брату, перед ее глазами всплыл эпизод из детства, когда она, будучи девочкой семи лет, с двумя косичками, идет рядом с братом из школы, припрыгивая, улыбаясь, бегая вокруг него. И он улыбается ей в ответ. И он держит ее за руку, когда они переходят дорогу. И он раскачивает ее на качелях все сильнее, а она боится и просит медленнее. Эти эпизоды врывались в реальность вспышками. А сейчас уже взрослый брат, взрослая она. И, правда, уже не будет такого, что было в детстве.

Теперь уже Екатерина пересказала им все то, что рассказал ей Антуан. Был поражен каждый из присутствующих, но меньше всех эта история впечатлила Александра. Наверное, это потому, что он видел все своими глазами, а как до этого дошло особой роли для него не играет. Но желание бить Антуана стало меньше. Он понимает, что парня заволокли во все это и что выбраться он не может.

– У пацана просто поехали мозги, – сказал вслух Александр, после рассказа Екатерины.

– Ты имеешь ввиду, что это болезнь? – спросила Елизавета.

– Инцест это не болезнь…, – он почесал голову, – это отклонение. Мы же не говорим, что лесбиянки или гомики – больные. Просто они ведут себя противоестественно. Также и здесь. Хотя, стоит отметить, что вещь, как я слышал, тоже довольно таки популярная. Но нам не вытащить парня. Кать, – он посмотрел на сестру, – он глубоко в этом повяз. Из твоего рассказа видно, как его бросает туда-сюда. Он зацепился за тебя как за шанс, – Александр приложил указательный палец к губам, а большой на подбородок, – и практически вышло. Но вожделение матери возобладало в нем. Ну или уж она его так крепко держит за яйца, что он ее бояться. Он же не обязательно все должен был тебе рассказать, – заметил Александр.

– В каком смысле? – спросили одновременно мать и сестра.

– В таком, что, возможно, она деспот в их семье. Я, конечно, не психолог, но мне кажется из твоего рассказа, что он ее порядочно боится. И вот он предпринял попытку выбраться от нее с тобой. Но она пришла и сюда. Может она его дома на привязи держит… Я, конечно, утрирую, но суть такая же. По крайней мере, такой эпизод может быть был ранее, сейчас он уже и в другом городе жил от нее, хоть и приезжал часто. Но тогдашний эпизод мог оставить отпечаток на всю жизнь его.

Александр замолчал. Молчали и все остальные.

– Ну что, день был тяжелый, предлагаю пойти спать, – предложила мать.

– Да, давайте, – устало поддержала Екатерина.

Родители также легки на диване в комнате, на кровати в спальни легли Екатерина и Елизавета. Александр же лег на полу в спальне.

– Тебе удобно? – с переживающей интонацией спросила Екатерина, проходя мимо брата.

– Нормально, – отвечал он, взбивая подушку, – ради тебя же, – он улыбнулся.

– Спасибо, – искренне улыбнулась и Екатерина, хоть и усталой улыбкой.

Каждое слово брата согревало ее больше всех одеял и обогревателей.