Избранные произведения (сборник)

Я сижу на нарах и вспоминаю мгновения. За решеткой – небо… Небо везде одинаковое…

Нет, оно разное. Оно по-разному прекрасно. Оно по-разному равнодушно-жестоко… А витки-мгновения наплывают…

Четыре!.. «Папа, – говорит мой сын, – почему ты не читаешь? Почему ты замолчал?»

Вокруг нас тишина – и зеленые стены спальни и зеленая спинка дивана, к которой прижался сын, слушая страшную сказку про лесного оборотня… «Знаешь, – говорю я, – давай я тебе другую расскажу – про золотой град Иерусалим».

И начинаю, совсем как та зловредная бабка в детстве, а потом распаляюсь и фантазирую про град Иерусалим и про то, какие там живут люди, смелые и мудрые, хитровато-веселые и добрые, и…

– Папа, – серьезно говорит мой сын, – а ты сам это придумал, эту сказку…

– Почему?

– А таких городов не бывает…

– А если?

– Мама говорит, что ты все время фантазируешь, что нам от твоих фантазий будет плохо…

– От фантазий не бывает плохо. Спи.

– А мы с тобой поедем в твой город?

– Полетим…

– Тогда хорошо… Я люблю самолеты, – говорит сын и вздыхая засыпает…

Время, время… Какое ты быстрое, когда мы счастливы, какое ты клейкое и стоячее, когда вокруг беда и страх…

Пять!.. Пламя костра, летящие алые языки в темное ночное небо… И тяжелые усталые пальцы перебирают струны, рвутся, спотыкаются в ритме…

Кожаные куртки,
Брошенные в угол!..

– Давай другое!..

В ре-е-чке Каменке
Бьются камни…

– Долой Якушеву!

В далеких безводных песках Джемете,
От чуждого взгляда скрываясь веками…

– Куда же вы торопитесь, «Поручик»?

– У «Поручика» вчера был день рождения.

– Кто мою сигарету с… взял?!

– Якушеву!.. Нет, Визбора!..

– Плесни сюда… Да не сюда, дурак…

– Куда ты меня сажаешь? Я же без купальника!

А Барон сегодня фаллический символ нашел. Не слабец!

– Кто это водку в таз налил?

На концах удлиненных рей!..

– Нашему «шефу» кошмарный сон приснился. Будто падает он на зачищенный скелет, и скелет, и вся керамика вокруг – в порошок!

Ночь притаилась за окном,
Туман рассорился с дождем.
И беспробудный вечер,
И беспросветный ве-е-чер…

Костер до неба. Ветер свистит с Азова. Запах близких водорослей, брошенных на берег недавним штормом. Люди на берегу отдыхают. От дневной жары. От трудной работы…

Отдыхают в песнях. В темном кошмарном вине. И женщина, уже другая, шепчет:

«И-иде-е-м за ка-а-мни». И в камнях, скользких мокрых баранах, шипит вода. «Вот здесь», – говорит женщина. Кеды, шорты, майка летят в сторону, в песок, все сливается – черное пространство неба, белый песок, мокрые камни, пахнущие йодом, серебристая звездная дорога… Женщина сходит с ума подо мной, ее зубы мучительно скалятся в лунном свете, ее стоны пугают чаек, ее живот и бедра вминаются в меня… И мы, кентавр с двумя торсами, вращаемся в пространстве между небом, морем и землей. Ее короткие светлые волосы перемешаны с морским песком, ее дыхание успокаивается в такт грохоту прибоя, ее руки и ноги разбросаны, как будто она хочет охватить все огромное звездное пространство над нами. Темные волны накатываются на берег. Дальний отблеск костра. Ш-ш-ш-ш! И далеко-далеко гитара. Как будто ветер по струнам.

– Ты слышишь? Я люблю тебя, – шепчет женщина. Она заглядывает снизу в глаза. – Давай уедем с тобой… далеко-далеко…

– Где это? далеко-далеко?

– Т-а-а-м на берегу другого моря… Нет, я серьезно… У меня брат в Калифорнии…

– Я не хочу в Калифорнию.

– Не хочешь?

…Хо-чеш-шь… Хо-чеш-шь… шипит прибой в камнях. Ночь в молочных брызгах звезд.

Алые угли догорающего костра. Люди в штормовках, устало бредущие к палаткам. Тихий звон гитарной струны… Осколки античных сосудов хрустят под ногами…

…Их дамы не носят колечек в ноздре,
Мужчины не делают татуировки.
И хлещут они на вечерней заре
Напитки без градуировки…

– Джимми, ты идешь? Джи-и-и-и-м-м-и-и!

Когда это было? Вчера? Десять лет назад? А может быть, это еще повторится, только в другой жизни? Нет, не будет другой жизни.