Криминальные каникулы – 1. Том второй. Под знаком орла

Шеф перестал обращать внимание на Данилу сразу же, как мальчик выбрался из машины.

– Всего-то навсего, – сказал он, мягко вжимая в пол педаль газа. – Делов на полчаса. А вы бы бегали за этими гавриками до конца лета, обнищали бы вконец, без курева, без жратвы, одичали бы – по вечерам начали бы обжимать добропорядочных жителей, в конце концов наткнулись бы на какого-нибудь местного качка – он бы переломал вам все кости – и на этом бы ваши приключения закончились.

Карта лежала на соседнем сиденье, и шеф время от времени бросал на неё короткие косые взгляды. Подумать только, сколько суеты из клочка обычной бумажки с нарисованными на ней значками.

«Это и называется прогрессом, – подумал он. – Раньше люди конфликтовали друг с другом из-за чего-нибудь материального: баба, кусок мяса, или что там ещё у неандертальцев было. А вот теперь взяли клочок бумаги, нарисовали на нём значки – и готовы за него глотки друг другу перегрызть»

Он не принимал всерьёз малышей, с которыми ему удалось столкнуться, поэтому никуда не торопился и ни от кого особенно не скрывался. А что касается интуристов – пусть они сначала научатся говорить на понятном языке – а потом уже наезжать на русских братков.

Навороченная машина выехала из ржавенькой арки «Садово-огородное хозяйство и т. д. итп» проехала ещё сотню метров и остановилась на повороте перед въездом в посёлок, как раз около дорожного указателя с названием «Шибинец». Автомобиль прочно обосновался на широкой, словно взлётная полоса, обочине шоссе. Окружающий пейзаж зыбко колебался в волнах жаркого воздуха, из-за чего создавалось ощущение нереальности всего происходящего.

Шеф некоторое время сидел, прикрыв глаза и думая о чём-то своём, потом медленно взял пакет и принялся доставать из него карту. Братки следили за этим действом с напряжённым вниманием. Наконец бумага очутилась перед носом шефа, и тот принялся её внимательно изучать. Через несколько секунд его лицо приобрело озадаченное выражение:

– Никогда бы не подумал, что во времена войны уже были изобретены шариковые ручки.

Вовчик дёрнулся.

– Шеф, – сказал он, – можно посмотреть?

Тот смерил своего подельника подозрительным взглядом, потом пожал плечами:

– Ладно, смотри.

Вовчику хватило нескольких секунд. В завершении он перевернул лист, тупо уставился на пустое место в том месте, где должны быть, как он точно помнил, записи на немецком языке, и негромко выругался.

– Что такое? – Осведомился шеф.

– Нас обманули!

– В смысле?

– Бросили, кинули, надули, перехитрили, одурачили, заморочили, облапошили, надули, объегорили, околпачили, оболванили, обжулили, надурили, бортанули…, – когда слова литературного языка закончились, Вовчик перешёл на мат, когда же и запас нецензурных синонимов подошёл к концу, он хмуро уставился на своего руководителя и коротко уточнил. – Теперь понятно?

– С картой что-то не то? – Понял тот.

– Всё не то!! – Взорвался Вовчик. – Во-первых, шариковые ручки в нашей стране начали использовать только в конце пятидесятых, я это точно знаю – в школе доклад об этом писал. Во-вторых, бумага совсем новая, тут ни одного пятнышка нет, не может быть такого, чтобы за полсотни лет не единого повреждения. А в-третьих, на обороте настоящей карты должен быть список того, что там зарыто, а тут ничего нет!

Шеф выхватил карту и снова принялся её рассматривать:

– Это точно?

– Точно, – угрюмо отозвался Вовчик.

– Ты же сказал, что карта у них одна, что у них нет копий!

– Они по этому поводу всё это время ругались. Профессор требовал себе карту, а еврей говорил, что карта у него всего одна и копий он делать не позволит.

– Значит копию всё-таки кто-то из них сделал, – подвёл итоги шеф и забарабанил пальцами по баранке руля.

Братки переглянулись. Впервые за то время, что они были знакомы, шеф сел в калошу. Тем более, смачно так сел, всей пятой точкой: так, что от этой калоши остался только резиновый коврик. В придачу ко всему это произошло на виду у его подчинённых. Теперь можно было догадываться, какой может быть реакция их руководителя.

«Перестреляет нас как собак, – мелькнуло в голове у Серого, и тот сразу стал как бы ниже ростом. – Перестреляет – и уедет обратно в Питер»

– Что делать-то будем, шеф? – Тихо спросил Вовчик.

Серый чуть не застонал: ну зачем ему лишний раз нарываться на неприятности? Сидел бы тихо, не вякал, глядишь, оно бы всё и обошлось.

– Ничего! – Рявкнул шеф. – Съездим в Брянск, на пару дней снимем гостиницу, отожрёмся, отоспимся – там и будем думать, что делать дальше. И помойтесь, в конце концов, в душе, от вас несёт хуже, чем от свиней!

Братки потупились. Они сами понимали, что неделя жизни в антисанитарных условиях не прошла для них даром, а дым от костра так глубоко въелся в одежду, что теперь, пожалуй, никакая бы стирка не помогла. Но зачем же об этом так грубо?

Впрочем, это всё мелочи, главное, что палить из пушки не начал.

Коротко и зло взвизгнув тормозами, машина сорвалась с места и, быстро наращивая скорость, помчалась по направлению к областному центру.

Глава 54

Проснувшись на следующее утро, Алиса решила, что ещё слишком рано. Вокруг было темно. В квартире царила непривычная тишина, только за окном раздавался какой-то глухой монотонный шум. Девочка встала с кровати, подошла к окну, раздвинула тяжёлые занавески и сразу всё поняла: над посёлком висела стальная плита неба, а по подоконнику барабанили крупные капли холодного дождя.

Алиса поёжилась: идти в такую погоду никуда не хотелось, в такую погоду хотелось лежать в кровати, читать книгу и пить тёплый чай. Но позволить себе такой роскоши Алиса не могла; нужно было идти к профессору и рассказывать ему о карте, а перед этим зайти к Даниле и сообщить о последних новостях.

Вздохнув, она принялась одеваться. На несколько минут она даже забыла про карту, которая лежала у неё под подушкой, а когда вспомнила, даже не надев до конца джинсы, допрыгала до кровати в одной штанине, убедилась, что пакет на месте, и только после этого продолжила одеваться.

Алиса долго стучала в дверь Данькиной квартиры, ей никто не открывал.

«Представляю, каково ему сейчас», – подумала девочка и ещё сильнее забарабанила в дверь. Она была уверена, что Данила сейчас лежит на диване, безучастно смотрит в потолок и думает только об одном: «Быстрей бы она, эта маленькая глупая американка, отсюда ушла!»

– Данила! – Тихо позвала она в замочную скважину. – Открой, будь так добёр!

За дверью царила полная тишина.

Девочка стукнула ещё пару раз, не очень сильно, чтобы не услышали люди из соседних квартир, потом уселась на корточки, привалившись спиной к его двери.

«Что теперь? – Мелькнуло у неё в голове. – Может быть Данила обиделся на меня так сильно, что теперь вообще перестанет со мной общаться?»

Эта мысль придала ей сил, она вскочила с места и ещё сильней забарабанила в дверь.

Снова – полная тишина.

Алиса схватилась за ручку и подёргала дверь туда-сюда.

Закрыто.

«Скорее всего, – поняла девочка, – Данила с утра пораньше убежал к своей Даше»

Действительно, что ему ещё остаётся делать? Он полностью уверен, что уже совсем скоро его возлюбленная уедет отсюда и вряд ли им ещё доведётся когда-нибудь встретиться. Само собой, он дорожит каждым мгновением, которое им осталось провести вместе.

Алиса развернулась и, понурившись, побрела вниз по лестнице. Но не успела она сделать нескольких шагов, как дверь за её спиной отворилась. Девочка обернулась и увидела Данилу. Но, Боже, в каком он был виде! Мальчик кутался в одеяло, которое волочилось за ним по полу и мешало идти; наружу торчала только голова и кисти рук, которыми Данила придерживал на себе свою накидку. Взъерошенные спутанные волосы закрывали лицо, тем не менее было видно, что щёки Даньки горят нездоровым румянцем, а глаза подёрнуты пеленой, словно и больной птицы.