Прописи войны. События, которые становятся судьбой

– Да знаю я, – Аня демонстративно закатила глаза. – Ты мне тоже.

– Удивительно, что мы начали встречаться, – покивал я.

– Да… Помнишь тот наш первый год?

– Конечно. Наверное, самый счастливый. А потом началась война.

– И ты взял меня, и принял решение уехать. Ты же хотел вернуться… Постоянно хочешь вернуться…

– И возвращался. И не раз. И опять уезжал. И окончательно потерялся бы, если бы не ты.

Мы говорили о тех вещах, которые и так хорошо знали. Проговаривали их в очередной раз. Зачем? Чтобы не забыть, кто мы? Из раза в раз одно и то же, как молитва. Но это было нужно и Ане, и мне.

– Я никогда не чувствовала там себя дома.

– А здесь?

– Наверное, да, наш дом теперь здесь.

– Ну, если по документам, то да, – горько улыбнулся я.

Где же мой дом?

Квартира родителей, в которой я прожил двадцать лет, а потом ушел, начал жить с первой девушкой и уже никогда не возвращался в нее окончательно, только как в перевалочный пункт, где можно отдохнуть, а потом снова уйти непонятно к кому.

Дом бабушки в деревне… Как часто он снится и как редко я там бываю. Уже нет бабушки, а дом продан и разрушается. Я был там недавно, но… лучше бы не ездил. Новые хозяева не жили в деревне, поэтому все ценное, что там было, растащили соседи, все постройки наполовину обрушились, а дом стал пустым помещением. Разве в нем я проводил все эти счастливые лета?

А потом… череда съемных квартир. Мы с Аней меняли по три квартиры в год, так уж складывались обстоятельства. И в какой-то момент я понял, что не могу находиться долго в одном месте, меня тянуло переехать. Пусть даже в пределах одного города.

Не привязывайся ни к чему и ни к кому. Это все лишнее. Все испытания ты проходил и будешь проходить один. Это правило. А исключения его только подтверждают.

– Помнишь, как мы чуть не расстались? Ты тогда не работал, очень долго.

– Да, помню. Я не работал, потому что… Ты знаешь, почему.

– Я думала, что ты вообще не хочешь работать, понимаешь?

– Разве я не доказывал обратное десятки раз?

– Да, но это было потом. А тогда мне казалось, что тебя все устраивает… Я плакала по ночам…

– Я помню твои слова. И никогда их не забуду: «Если ты не можешь дарить мне подарки, то я буду принимать их от других».

– Я… ты же понимаешь…

– Я понимаю, и не упрекаю тебя, – прервал я Аню. – Ты делала все правильно. Это я совершал одну ошибку за другой. И я тебе благодарен. Не все бы прошли через это.

– Да… правда… немногие. Помнишь Пашу и Иру?

– Да, и не только их… Сколько пар распалось. Наверное, в человеке что-то ломается. Ломается безвозвратно. Разбитую вазу не склеить.

– Но мы смогли? – неуверенно и тихо произнесла моя жена.

– Мы… Мы ее поймали перед самым падением.

– Как хочется отправиться куда-нибудь в путешествие, – сказала Аня. – Последнее время мы с тобой никуда не ездим.

– Мне тоже хочется. Но еще больше мне хочется, чтобы у нас в семье было пополнение.

– Можем завести кошку, – грустно улыбнулась Аня, глядя в окно и делая глоток чая.

– Да, я знаю, ты животных любишь больше, чем людей. Даже родители говорят: «Зачем ты живешь?». Они, конечно, имеют в виду, что у нас нет детей. А нам уже за тридцать.

– Сергей! – она отвернулась.

Я затронул самую больную тему. И не потому, что хотел сделать ей больно и упрекнуть в чем-то. Просто я ощущал пустоту, неполноценность и бессмысленность. Ради чего я живу? Не знаю. Ради прошлого и настоящего, ради родителей и Ани. А в будущем что или кто? Двое пожилых и одиноких людей… Годы, десятилетия и века одиночества… И за что это наказание? Судьба такая… Никому ненужность.

Может, поэтому я любил менять места жительства. Что здесь я никто, что там, и даже вон там, а на другой стороне – тем более никто. И всем наплевать.

– Хочется попутешествовать, – повторила жена.

– Да, и мне, – повторил я.

5

Через несколько дней мне неожиданно написала Мила. Попросила мой номер телефона. Я думал, он у нее есть, но она сказала, что не записала его.

– Привет. Я помню, ты говорил, что хочешь покататься по области. Не хочешь со мной в Рамонь съездить?

Я бросил эту фразу во время нашей встречи, не рассчитывая ни на что. Но Мила запомнила.

– Привет. Да, давай.

– Ты где живешь?

– На левом берегу.

– Говори адрес, я через полчаса заеду.

Отлично, думал я, хоть какое-то разнообразие.

Мила приехала на машине, я упал на сиденье рядом с ней. Поздоровался еще раз. Чувство неловкости и неуверенности охватило меня. О чем говорить с ней? Вижу ее второй раз в жизни. Да еще и симпатичная. Меня выбило из колеи. Я как школьник или студент на экзамене. А передо мной декан. Но самое главное, какой я для нее студент – любимец или ненавистный прогульщик. От этого зависит, как будет строиться разговор.

– Мне тут по заданию надо съездить в Рамонь, – рассказывала Мила, выруливая на федеральную трассу. – Ты был там?

– Нет, я здесь особо нигде не был.

– Ты что! – удивилась она. – Там есть настоящий дворец. Я тебе покажу.