Игра в дурака. Поэтический сборник

как множественные ножевые.
Есть прятки,
в которые не играют живые,
ты и я.

У поля – горят глаза,
а у тебя в горле – крик!
Есть непонятая красота —
дома, когда он горит.
Тебе, как нелепая кукла,
ребёнком брошенная в угол,
мой поцелуй —
здесь ничего не осталось,
кроме уродливых кукол.

Пуговицы

Раскрываю ракушку, а там что-то жидкое,
как хлеб из блокадного Ленинграда.
У тебя на лице черви и муравьи,
ты говоришь, волноваться не надо.
Ну да, не надо, на губах эротично алеет помада.
Утром наступит ничто, ты рада.
Мне грустно и хочется ещё раз поговорить
про хлеб из блокадного Ленинграда.

По-моему бояться нечего.
По-моему искусство воскреснет.
По-моему лучше искусства есть пиццу без алого кетчупа.
Ты скажешь, что это губная помада.
В конце концов, она ала.
И то, что я вижу на унитазе, не значит, что ты его целовала.
Мне тоже гордиться нечем.
Я по всему городу скупаю аромасвечи и не чувствую запах.

Вчера снилось, что сгнила луковица.
Переворачиваюсь набок.
Во сне ты хитро застёгиваешь ленивую пуговицу.
Ты не чувствуешь запах.
Наяву мне улыбается человек, а рядом ребёнок куксится.
«Мама, у тёти вместо глазика пуговица».

Хорошо, что не луковица.
Что шляпа не набок. Так-то ладно. Запомни что ли!
То, к чему мы привыкли, меняется,
как мидия или устрица.
Я закрываю глаза на все пуговицы
и умираю, как просыпаюсь.

Дорогая, не видеть, как прыгнуть в море!
Я расстёгиваю глаза и чувствую себя голым.
Я расстёгиваю глаза, как ширинку, меня просят застегнуть обратно.
В Ленинграде нет моря.
А если есть, то со вкусом блокадного Ленинграда.

Танец Шивы

Самое страшное, ты не боишься чудовища,
у него нелеп вид.
Ты забыл, не красота опасна,
а то, о чём она говорит.
Мне нужно уйти в темноту,
я собрал её в себе сам.
Мои любовницы тебя найдут,
как вестники апокалипсиса.

Чтобы идти над пропастью,
нужно убить в себе стыд.
Смотреть в глаза дьяволу,
пока вопрос не закрыт,
Играя на раздевание
в карты, дама, валет?
Раз на пути стоит стыд,
меня это не останавливает.

То, что на свету прячут,
в темноте – напоказ.
Когда сгущаются тучи,
молния бьёт на счёт раз.
Пирсинг, тату – искусство?
покажи его мне, но не им.
Пирсинг издаёт звук
перед ударом молнии.

Танцующему танец Шивы
нужен высокий рост.
Ницше не видел пропасть
или ошибся всерьёз.
Тебя приучило чудовище
к солнцу за два часа.
Бездна смотрит в того,
кто от неё отворачивается.

Теперь мои строчки голые,
как детям ответ на вопрос.
Учителя прячут ноги,
под юбками варикоз.
Мне нужно идти ко дну,
маяк не для нас, прости.
Обо мне говорят потому,