Проводник

Слава исчез – найти, «почувствовать» его не удавалось. Может и не всё здесь – фантазия. С другой стороны – я действительно не хотел бы видеть его сейчас. Он прав отчасти: я не хочу примерять на себя роль ведомого; а в этом странном… измерении – он освоился получше моего. Но должен же быть способ вернее определять вероятности! Должен… черт, чем дальше копаешь – тем больше вопросов. А смысла – кажется, всё меньше. Что-то я делаю не так… понять бы – что. Не хочется верить, что обратно дороги нет – но всё больше кажется, что это действительно так. И всё чаще ловлю себя на мысли, что моё нынешнее положение может быть куда выгоднее – стоит только получше разобраться. Теперь она не кажется дикой. Скорее – «преждевременной», пока не проверю «все варианты». Пусть даже ни одного варианта пока не найдено. Самое смешное то, что уже понимаю: на самом деле я не хочу возвращаться, в «полном смысле» – мне нужны лишь инструменты влияния. А «возвращаться в тело» – незачем, по сути. Неплохо, если такая возможность существует, но… достаточно знать – что задача выполнима, в принципе. Просто «потому что». Так спокойнее – и хватит. И всё—таки… я до сих пор не нашёл ни одной зацепки! Ничего, что могло бы внятно объяснить происходящее. Ни—че—го! Наверное – я и впрямь настолько глуп… иначе вообще не попал бы сюда. И Славка опять оказался прав: моя главная проблема – неумение расслабляться; а я никогда не успокоюсь, пока не почувствую достаточного контроля над ситуацией. И вообще… «Агрх»! Что-то раскалённое влетело в грудь, начав распирать и выжигать её изнутри; перед глазами вспыхнули знакомые, хоть уже полузабытые цветастые пятна, закружившись вокруг; пространство рванулось навстречу, неожиданно став ощутимым… спустя несколько мгновений я увидел себя – в той же комнате, что и в первый раз; вторая койка оказалась пуста. Картинка то смазывалась, то становилась чётче – словно повторяя какой-то ритм. Чуть склонившись, рядом со мной стоял… странно знакомый, но неузнаваемый силуэт; из моей руки торчала игла – закончив инъекцию, «силуэт» обернулся. Я всё еще не мог ничего различить… и скорее почувствовал, чем увидел: он мне «подмигнул», одновременно потянувшись за другим шприцем. В груди снова разорвалась бомба; нечто, вроде пуповины – натянулось между «мной» и «телом», ярко вспыхнув.

-–///–

Я «прыгнул» – не представляя, куда именно хотел попасть. Появившись метрах в двадцати над землёй – я рухнул в сугроб, оставив небольшой «кратер». Тут же вскочив – удивлённо осмотрел себя и окружение. Как это… вроде не «во плоти». А будто действительно кто-то в снег упал – вон след какой! Да и прикосновение чувствовалось. Что-то вроде: «реально то – что считаешь реальным»? Похоже… похоже, что для меня это уже так. А это всё… напоминает те сны. Нынешняя земля? Или снова – один из «виртуальных миров»? Я взмыл вверх: ледяная стена сразу же притянула взгляд. Большая… хоть и не бесконечная, какой казалась. По обе стороны лежит снежная пустыня – оттого сама стена выглядит лишней. Где же те, или то – что она должна бы скрывать? Всё это больше напоминает шутку… или очередной бред. Я кружил, высматривая хоть какие-то признаки жизни: то поднимаясь выше, то паря почти касаясь снега. Тщетно – этот мир будто умер давным—давно, оставив после себя лишь пустошь. И только стена продолжала напоминать… о чьих-то страхах. Размышляя, куда бы «прыгнуть» дальше – я заметил, нечто… всегда исчезающее, стоило повернуться в его сторону. Попытки сломать защиту, преодолев расстояние мгновенно – успехом не увенчались. Я выдохнул, нервно посмеиваясь: «Так… кто-то решил поиграть в прятки». Что ж, принимаю приглашение. Наблюдая «краем глаза», я попытался получше разглядеть ускользающие образы, одновременно приближаясь к ним. Ничего не менялось: я медленно двигался; «нечто» – появлялось и исчезало. Но расстояние не сокращалось. Я начал злиться, подумывая уже бросить затею – всё чаще останавливаясь, размышляя о бессмысленности, «ненужности» происходящего… и в частности и в целом. Какое-то до боли знакомое чувство… с чего бы? Ещё одна система защиты? Я снова замер, попытавшись «раствориться в окружении». «Гаснет свет, уходят… радость и печаль. Ничего не нужно… никого не жаль. Никогда не»… – обрывки мыслей будто стали видимыми, казалось сплетаясь в узор: то ли давно забытый, то ли новый… они появлялись на мгновение и тут же пропадали, превратившись в ощущения. Мир исчез… и я тоже. Здесь нет ничего… никогда не бывало… я… ЕСТЬ! Судорожно схватившись за последнюю мысль – я «выпал» из забвения, почти с радостью снова ощутив себя в уже привычном «междумирье». Пробиваясь сквозь «реальность и не-реальность» я снова заметил образы из снов – и «провалился в них». Вот оно! Спрыгнув на снег – я прошёлся из стороны в сторону, рассматривая бледно-серую глыбу здания: припоминая, сравнивая видимое с воспоминаниями. Здесь я увидел тех, прозрачных… не-людей. Неужели сказки об инопланетянах, живущих на Земле – не выдумка журналистов, готовых на всё, ради шумихи? Или… в общем-то – человеку вполне под силу построить подобное сейчас. И на Земле ещё остались города – хоть теперь там живет ничтожно малая доля человечества. Но такая маскировка… возможна ли, с нашими технологиями? А что если… «инопланетяне» это земляне из будущего? Или их потомки. Почему бы не…

– Интересная мысль. Даже отчасти верная.

Только сейчас я ощутил чужое присутствие. «Прозрачный» появился ещё позднее. Пожалуй, правильнее будет сказать – «проявился». Всё, что происходит последнее время – не то что намекает, а почти прямым текстом заявляет: тебя к чему-то ведут, каждый шаг отслеживается. Как бы нелепо и смешно ни казалось… кто и зачем – уже другой вопрос. Происходящее вообще ни в какие привычные рамки не помещается, если уж на то пошло. Тот, кого я увидел – не был похож ни на кого из уже знакомых. И всё таки… чувство того, что я его знаю – сразу же чётко выделилось из роя мелких мыслеощущений. Снова почувствовал себя мелким, никчёмным, ничего не значащим… как когда-то давно… «в прошлой жизни». Как им удается… играть всем. И всеми. Так просто. Но…

– Зачем?

Я не смотрел на него. Я знал, что видимость – только иллюзия. А если нет… всё равно не мог ей верить. Как и себе. Ведь так не бывает… нет. Цвета пропадали, очертания смазывались; слабый ветер, дунув в последний раз – захлебнулся и утих; мир плавился, утекая от меня. Я застыл, не пытаясь больше ничего сделать. Вспышка вдалеке, яркий свет… живой, заполняющий собой всё. Он… исчерпав себя – он гаснет. Черная бездна заступает на смену… но жизнь всё ещё чувствуется. Другая… но она есть. И только где-то глубоко…

– Затем. Как вы, люди, любите говорить.

Меня «выдернули» основательно встряхнув. Я осмотрелся вокруг, с удивлением ощупал тело, от которого почти отвык, коснулся лица… и глупо заморгал, тряся головой. Где я? Похоже на обычный зал совещаний. Только пустой. Не припомню таких у… Вздрогнув от догадки, я обернулся. «Прозрачный» смотрел на меня, будто слегка улыбаясь.

– Кто ты?

– В некотором смысле – твой отец. Присаживайся.

За моей спиной выросло кресло; «прозрачный» же – слегка подтолкнув меня, «сел на воздух» и продолжил:

– Отец, и далёкий потомок – одновременно.

– А…

– Помолчи, я обо всем расскажу. Итак… Мы – очень далёкие потомки землян, из альтернативного, теперь уже, будущего. Люди называли наших предков Сингулярами, и, так уж повелось – мы сохранили это имя. Ты сейчас подобен новорожденному представителю нашего вида, однако по сути – уже другой. Я назвался твоим отцом потому что сопровождал тебя на протяжении всей жизни, благодаря мне же – ты сейчас здесь, а не растворился в хаосе… хоть и с завидной регулярностью пытаешься снова это сделать. Твой биологический отец умер, когда ты ещё не родился. Мать – условно жива. Её тело находится на Земле, в глубокой гибернации; разум отделён, но тоже спит. Мы нашли её, когда она пыталась покончить с собой. Убедили оставить ребенка, предложили альтернативу: разделение биологической оболочки и разума. Она согласилась, некоторое время провела в состоянии подобном твоему, но в конце-концов выбрала блаженный сон – когда убедилась, что ты вполне приспособлен к самостоятельной жизни. Ты же…

– Выбрала?! А не вы ли её заставили? Всего-то нужно – подстроить подходящее стечение обстоятельств. А для вас это не проблема, как понял. Я полжизни пытался разобраться в происходящем. А оставшуюся половину – убеждал себя в бессмысленности поисков и вообще всего, порываясь остановиться. Так с чего бы…

– Ни с чего. Ты не обязан верить. Да и вообще ничего нам не задолжал. Можешь уйти искать ответы самостоятельно. Отчасти, так даже будет лучше… для тебя.

– Не получилось взять любопытством, начинаешь непрямо угрожать?

– Конечно… – «прозрачный» выдержал паузу, – нет. Всего лишь даю тебе пищу для размышлений. Куда они заведут именно тебя – точно неизвестно. Я знаю и могу предполагать не один вариант развития, могу предсказать вероятность. Однако абсолютно точно сказать нельзя. Люди любят преувеличивать, либо преуменьшать – под влиянием эмоций, или в корыстных целях… но не я.

– Что? Неспособен к эмоциям, или к корысти?

«Прозрачный» рассмеялся. Ничуть не фальшиво, но… мороз пробежал по коже. Которой у меня уже не было, на самом деле.

– Не смешно, – буркнул я под нос.

– Это тебе только кажется, – ответил мой собеседник, затихнув, – но об этом ты знаешь. Так уж и быть, не стану больше смущать. Только дам один, бессмысленный пока что, совет: не будь слишком самоуверен. И один дельный: следи за собой.

– Спасибо, – я нарочито усмехнулся. – Так зачем ты мне обо всём рассказываешь?

– Разве не ясно? Я создаю новую ветку реальности. Подробнее не расскажу, прости уж. Рановато для твоего восприятия… и вскоре у тебя появятся неотложные дела.

– Ты опять…

Боль не позволила закончить: казалось, правую руку только что откусили; жидкий огонь начал растекаться… дрогнув, я убрал фантомные чувства и ринулся по следу, что тянулся ко мне. Вот ведь ситуация: тела нет, а чувства не то что остались – усилились. Даром, что ненастоящие… в жизни никогда таких не испытывал. Снова знакомые стены – лаборатория или что-то похожее, вариант Андрея. Мы лежим под капельницами, две тени возятся в углу – кажется, что это и не люди уже: жизни в них не намного больше, чем в наших коматозных телах. Но вот заходит третий… первые два поспешно выходят из комнаты. Глаза поблёскивают разными цветами. Он кажется знакомым. Да это же… Гумилёв! Старший. Почему я… почувствовав несколько предметов, я вгляделся: в нагрудном кармане лежала пчела, а в руке Степан зажал голубя. Почему я не могу к нему пробиться? И ко всему остальному… как отрезало. Что делает голубь? Остаётся только самому прочувствовать. Гумилёв-старший впился взглядом в меня, лежащего на кушетке. Голову сдавило; я снова увидел «пуповину», соединяющую «меня и меня» – только теперь она расщепилась почти у самого тела и свободным концом начала тянуться к Степану. Ничего лучше, как попытаться выбить предмет из рук, я не придумал – и силой ударил по кисти, о чём тут же пожалел. Это было похоже на мои прежние «разборки» с предметами… только сильнее. Меня будто вывернули наизнанку и вернули обратно – я увидел чужими глазами, и сам стал этим «другим», на мгновение. Я понял, какую силу даёт голубь – и попытался «договориться», с удивлением обнаружив, что всё получилось. Чувствуя страх и замешательство Гумилёва – я начал проламывать дорогу к его памяти… но был выброшен прочь. Непростой фрукт этот Гумилёв, ой непростой… кто знает, на что ещё он способен? Казалось, тот чувствовал моё присутствие: быстро совладав с эмоциями, он достал какой-то прибор, нажал пару клавиш – и меня парализовало на несколько мгновений. Когда я очнулся – он уже тянул шприц к капельнице. А вокруг него появилось нечто, вроде пузыря – который не получалось пробить. Я «нырнул в своё старое тело» – как обычно, не понимая толком, что делаю… мир мгновенно сузился до половины комнаты, видимой обычными глазами. К счастью, меня не пристёгивали: вскочив, перехватывая шприц – я метнулся Гумилёву за спину, подпрыгнул и всадил иглу к нему в шею, тут же вдавив поршень; он попятился назад, захрипев. Уйдя в сторону, я подтолкнул его – так, чтобы он наделал как можно меньше шума, пока падал; и, тяжело дыша, сел рядом, схватившись за голову. Состояние, что недавно казалось естественным и единственно возможным – теперь пугало. О чём только думал… «умрешь там – погибнешь и здесь» – понимал ведь, что скорее всего будет не так. Но эти вечные «а вдруг» и «как бы чего не случилось»… похоже, они засели настолько глубоко – что уже слились с подсознанием. Выгадал какое-то время… но сколько? Дни? Часы? Минуты? В таком виде мне и шагу спокойно не пройти, – я осмотрел себя, – н-да. Из одежды на мне нашлась только легкая накидка: подобие сорочки, надетой задом-наперёд; которую даже невозможно застегнуть. Я посмотрел на лежащего Гумилёва, скривился и покачал головой – его костюм точно не на меня. Даже если подвернуть рукава и штанины… я начал блуждать взглядом по столам, чтобы найти, чем бы проткнуть ремень. Послышались шаги: холодок пробежал по спине; рука будто сама нащупала старый скальпель…

– Что…

Мгновенно, едва заметив того, ко входил – я метнул древний медицинский нож… и попал в шею. Скорее затащив тело внутрь, я запер и заблокировал дверь, с отвращением начав снимать одежду с ещё живого, кажется… лаборанта. Найдя перекись водорода – обильно залил ей пятна крови… и замер. Паника с безумием достигли цели: поняв наконец, что сделал, еще не сообразив как и не вспомнив, зачем – я чуть было не вскрыл себе вены тем же скальпелем, остановив лезвие уже над самой кожей. Снова посмотрел на Гумилёва: достав фигурку пчелы из кармана, крепко сжал в кулаке. Удивительно: пчела откликнулась и приняла меня сразу же. Мысли прояснились, даже дышать стало легче. Найдя брошенного голубя, одиноко лежащего на полу – я осторожно поднял его, приготовившись в очередной раз «договариваться»… но голубь молчал – будто превратился в обычный кусок металла. Вот так номер… а ведь он мог бы очень пригодиться – для того, чтобы выбраться отсюда. Что ж… я облачился в одежду несчастного лаборанта. Впрочем… судя по тому, что я видел «оттуда» – жизнью его прежнее существование тоже можно назвать лишь с большой натяжкой. Н-да… мысленно, я врезал себе по голове, посмотревшись в зеркало. Пятна остались, хоть и заметно побледнели, расплывшись в стороны. Что ж… всё-таки это привлечет меньше внимания, нежели полное отсутствие одежды. А при плохом освещении – они вообще слаборазличимы. Забрав обе фигурки, я медленно вышел из лаборатории, по-прежнему держа в руке скальпель.

-–///–

Я не чувствовал боли: свет, заполнив собой всё – начал медленно угасать, мерцая с тем же странным ритмом. Когда освещение пришло в норму, комната уже пустовала – остались только голые столы: ни того непонятного человека (а человека ли?); ни кушеток; ни какого-либо оборудования. Интересно, сколько времени прошло? Странное спокойствие… отчего-то мне стало интересно рассматривать пустые стены: казалось – я видел каждую трещинку, каждую пылинку; всякая мелочь помечалась и дополняла общую картину. Я чувствовал себя живым – одновременно понимая, что в «той жизни» никогда бы наверное не смог воспринимать мир таким. И не проходил бы сквозь стены и предметы… – я «вылетел» из комнаты, впитывая новые ощущения. Это что, новый уровень «бестелесного существования»? Если раньше окружение казалось малопонятным сном, теперь всё словно встало на место. Нет, понимания особо не прибавилось… пропало беспокойство по этому поводу. Напротив: появилась уверенность в том, что рано или поздно – я смогу узнать обо всём, что потребуется. Итак, похоже – я умер. Вернее: тело, бывшее мной – окончательно прекратило функционировать. Да, – я задумался, просматривая официальные архивы новостей, быстро найдя упоминание о своей внезапной кончине, – не чувствую… похоже, оболочку физически уничтожили. Что это за здание? Я «вылетел наружу» – и слегка оторопел, несмотря на своё новоявленное спокойствие. Лаборатория находилось на обратной стороне Луны, в глубине кратера; наружу выходила незначительная часть. Даже будь эта сторона освещена – всё равно, заметить не очень крупную постройку с таким размещением представлялось маловероятным. Неплохо устроились. Что ж… думаю, не стоит искать информацию в архивах людей. Благо, само пространство хранит память о событиях. Хоть добраться до неё пока куда сложнее. Сообщению о моей смерти – чуть больше месяца, значит… я сосредоточился, начав по крупицам собирать отголоски происходившего здесь, с запасом в полгода.

-–///–

Первый и второй коридоры встретили меня чуть нервирующей, глубокой тишиной; ещё несколько – только общим запустением. Свет не включался автоматически: едва заметно – светилась сама поверхность потолка. Не сталкивался раньше с подобной системой, интересно… яркость медленно нарастала – я заметил, что прямо надо мной потолок начал светиться намного ярче. Звуки стали ближе и четче, снова накатило беспокойство – я остановился, зачем-то принюхиваясь. Запах, почти неуловимый секунду назад – резко ударил в ноздри; тело, мгновенно ставшее чужим – потянуло вниз: вяло цепляясь за обрывки мыслей – я осел, закрыв глаза. Очнулся будто от уколов: сотни тонких игл прошивали меня насквозь. Не сразу сообразил, что снова очутился вне тела – только когда перевернулся и увидел себя. Вглядываясь в лицо – никак не мог отделаться от мысли, что оно не моё. Даже вспомнив то, что иногда я действительно сам на себя не походил – в прямом смысле. Бессонные ночи порой выжимают из тебя всё – оставляя след не только внутри. Просмотр записей усилил недоумение: в них «меня» называли Андреем Матвеевичем Гумилёвым – фото однозначно давало понять, что речь идет именно о том, кто лежит сейчас без сознания; адрес медцентра добавил вопросов – получалось, что сейчас я находился на Земле. Окончательно добил факт, который я вытащил из глобальных новостей: Земля, Луна и Марс – отдельные государства, живущие в состоянии холодной войны. Стэлмены стоят особняком, но здесь они – не просто кучка сумасшедших отщепенцев, а вполне реальная сила: совершенно иные технологии, цикл жизни… и заметно изменённые потребности. Фактически – новая раса, которую «старые люди» не понимают и боятся. Далеко же меня занесло. Это уже не просто «другой вариант»… тут полноценная «альтернативная история». Когда, где… ЧТО произошло, чтобы всё повернулось так? Андрей… гм. Он и я здесь – один человек? Ощущается так. Странно. Я сын главы огромной корпорации… и я убил своего отца. Так, а почему убил? Ведь… быстро просмотрев записи с камер и отчеты персонала – я понял, почему вдруг начал чувствовать «раздвоенность» Гумилева—старшего. Умер… аспирация… восстановлен спустя пять часов. Н-да. Сюрпризец. Пожалуй, даже короче – «сюр». Пробить тонкой иглой трахею… как мне вообще это удалось? Почему я не могу ни вспомнить, ни считать отпечаток происходившего? Из-за того прибора? Фантазии на тему «запасных тел» достаточно старые… только вот у нас никто всерьез не воспринимал возможность реализации. Перенос сознания в «цифровой мир», киберизация – да, разработки ведутся. А тут и «железные» и биотехнологии – рука об руку. И, судя по дате – время то же самое. Интересно, а мои прозрачные знакомые на месте? Попытавшись найти аналогичное «убежище» на этой Земле – я остановился, задумавшись… не столько над тем, что здесь «прозрачные» не скрывались – а над тем, что не заметил очевидного. Немного удивило очень лояльное отношение людей к не-людям: пожалуй, стоит покопаться в истории этого мира – нам их опыт не повредит… я снова почувствовал, будто растворяюсь в окружении. Волна апатии, ощущение своей чужеродности, бессмысленности… и далёкий успокаивающий зов. Покой. Вначале зыбкий, еле заметный, желанный… недосягаемый. Но вот он коснулся тебя, и начал растекаться… повсюду – внутри и снаружи. Вот он заполнил всё… короткий миг – лёгкость, которой не испытывал никогда. И темнота. Тяжесть, холод – теперь они нарастают. Покой превращается в безысходность. Где-то далеко застыл страх: будто неживой, словно воспоминание… о чём? Зачем я здесь? Не могу… почти… кто… не… Кто мной играет?! Холод затрещал, впился десятками крючьев – пытаясь то ли разорвать, то ли удержать. Руку обожгло. Что-то знакомое… я рванулся ещё раз. И открыл глаза.

-–///–

Хм… да, я себя переоценил. Мне удалось немного разобраться в какофонии эха от эмоций, но события всё равно скорее угадывались – а не «виделись». То, что происходило нечто «из ряда вон» – понятно и так. Разве что – эти события оказались неожиданными даже для тех, кто работал здесь. А творилось тут что-то… малоприятное – в основном. Может вариант, который показывал Слава – не так уж далёк от этой реальности. Хм… теперь я начиняю жалеть, что он сейчас не может оценить… покопаться в этой мешанине. Стоит признать – ему удалось бы лучше, чем мне. Интересно, куда он сбежал? Как-то всё неправильно… впрочем – часто ли случается иначе? У вселенной своя логика. Ушёл, затерев следы. Не все, вероятно… только для меня разницы нет. А он – сам не понимает, что делает; и случайно творит то, что я и представить могу не сразу. Так… раз уж я не могу сейчас толком выяснить, что здесь произошло – нужно узнать, что стало с моей компанией. Сейчас она принадлежит… ну, кто бы сомневался. Конечно, официально – «S(2xN)E» не самый известный производитель не самых популярных шоу… «Кольцо» вряд ли заинтересовалось бы. Но у одной из самых влиятельных корпораций есть своё «Око Гумилёва» – информация о моей не афишируемой деятельности в любом случае куда-то утекала. Какая именно, сколько и через кого… – это уже интереснее узнать. В завещании я распределил свой контрольный пакет по нескольким десяткам ДСИ – но слишком уж быстро все акции перекупили… словно заранее знали, кому что уйдёт. Либо – подлог документов… это всё ещё возможно, хоть и неоправданно рискованно – а потому маловероятно сейчас. Что ж, незачем гадать – посмотрим процесс передачи. Мои акции унаследовали… что?! Всё-таки подлог. Николай, начальник службы безопасности. Вот как выходит… я ошибся там, где ошибки фатальны. Если он переметнулся к «Кольцу» – тогда всё складывается. Может и Ховк с ними связан? Я начал подробно раскапывать всё о личности знакомого. Нет… надо же – действительно, сумасшедший коллекционер. Итак, меня сдали. Плюс ко всему – сделали подопытным в моём же проекте. Иронично… кажется – понял, кто ещё может быть замешан. Как же его… – я просмотрел списки уволившихся сотрудников, найдя «того самого»: ну конечно – Антон Закитов. И похоже, всё началось едва я заморозил проект. Вероятно, на последних сеансах погружения – Закитов сумел почистить мне память. Иначе как тогда объяснить то, что я забыл и его и проект? Пока снова там не очутился… всё же не стоило запускать симуляцию «просто так», с праздными целями. Приостановил – значит всё, система использоваться не должна. Н-да… «кто ж знал», как говорится. А подловили меня… ха! Ну… действительно, подходящий момент. А я-то думал – что за бред с выбиванием двери… всё просто: спектакль разыгрывался для нас обоих. Остаётся только гадать, как получилось настолько незаметно склеить переход. Ф-х-х… какой же я идиот. Да… а своих спецов недооценил. И ведь даже отомстить не хочется… странно: начал воспринимать всё как закономерный итог. «Там» я мыслил иначе… «по-старому». Другая жизнь, другие потребности… на что я её тратил? Сейчас прошедшее всё больше кажется малоценным и смешным. Я ведь так и не разобрался с тем двойником Майры – кем она была? И почему… почему всё указывает на то, что она говорила правду?! С нездоровым рвением я начал перебирать официальные архивы, просматривая тысячи записей за несколько мгновений. Та, которую я помнил всю жизнь – исчезла! Точнее – её словно не существовало. А эта самозванка – вовсе не… НЕ-Е-Е-Т! Нет… как… как же так. Казалось, я снова ожил: пронеслись перед глазами наши детские игры, ссоры; взаимная поддержка – несмотря ни на что; последний конфликт и её уход… весть о смерти; десяток экспертиз, проверок… и попытка запретить себе вспоминать. Наверное тогда я умер впервые… чтобы родиться снова. И снова… умереть. Кто жил тогда? Я – или оболочка, набитая осколками воспоминаний, собранных кое-как? И кто я вообще? Если получается, что и осколки – «не те»? Выдуманные или… чужие? Как же…

– Вот ты где!

«Иллюзия реальности» начала рассеиваться, но всё еще оставалась достаточно сильна… я «обернулся».

-–///–

– Ты! Так это ты всё…

– Я снова вытащил тебя, – одним движением «прозрачный» остановил мою попытку броситься на него, накинув невидимые путы, – надо признать, что в этот раз только слегка помог. В следующий раз справишься сам, вероятно. Тебя всё ещё ждут – не забыл?

– Кто?

– Дела.

«Прозрачный» ухмыльнулся – впервые показав хоть какую-то эмоцию, меня мгновенно перебросило в комнату с ярким светом, поставив напротив двери. Что-то знакомое… я развернулся. По моим представлениям, это куда больше напоминало операционную. В первый раз я видел что-то среднее между лабораторией и больничной палатой, во второй – нечто, напоминавшее «логово безумного учёного, стеснённого в средствах». А здесь… тоже логово. Только «учёный» перешёл на легальное положение и больше ничем не стеснён. На столе лежал… уже не Андрей. Осталось только его тело, внутри же – чувствовался кто-то другой. «Себя» я не ощущал никак – ни в виде такого вот вместилища чужого разума, ни в виде трупа или просто пустой оболочки. И какие у меня здесь дела? Я попытался разобраться в том, кто занял место Андрея, «прощупать» лежащего. Ничего… почти. Непонятно: либо тот, кто внутри – неразумен; либо – очень хорошо маскируется. Препятствий не чувствуется, но… что-то здесь неправильно. И куда подевалось моё тело? «Андрей» открыл глаза, невнятно что-то промычал – будто пытаясь сказать. В тот же момент я почувствовал просыпающийся разум. «Андрей» оскалился, повернувшись ко мне. Потянул правую руку… и «отключился»: слабая судорога прошлась по телу; разум угас, едва вспыхнув; сердце остановилось, неровно отстучав последние удары. Некто (или нечто?), кого я так и не узнал – умер, едва родившись. Всё как-то… неправильно. Только сейчас заметил, что ко мне со всех ног несётся группа из четырёх «учёных»… немного с другой стороны – быстро приближается четвёрка «силовиков». Но… почему они так далеко? Проверив записи с камер, датчиков; послушав сумбурные переговоры – я частично разобрался в происходящем. Первое: я и «Андрей» находились в законсервированном крыле какой-то научной базы. Второе: несколько минут назад – «Андрей» пропал из палаты восстановления в другой части базы, почти в километре отсюда; одновременно зафиксирован аномальный всплеск активности в неиспользуемой части. С большим запозданием сообразил: всё это время, да и сейчас – в комнатах царила густая тьма. Камеры включились чуть позднее, показав всё «со стороны». Время снова «остановилось» – я проматывал записи назад-вперёд, будто пытаясь отыскать в них что-то… важное. Почему кажется, что ничего не меняется…? Всё повторяется, только немного иначе. И я обречен смотреть на это – не в силах ничего изменить. Почему… внезапная вспышка злобы заставила «вернуться» – я понял, что снова чуть не скатился в «забвение». «Андрей» снова пропал, «свет» воспринимался как густые сумерки. «Учёные» и «силовики» остановились, переговариваясь – через минуту-две снова начав приближаться. Меня не видят, но фиксируют «странную остаточную активность». Уверен: тот… то существо – тоже меня чувствовало. Возможно, для этого его и создавали… в записи исследований мне не хотелось заглядывать. Чёртовы пришельцы… или кто они? Зачем мне всё это видеть? К чему? Какие дела у меня могут быть здесь? И Андрей… где?… От него хоть что-то осталось? Заметив слабый след – я ухватился за нить чужих эмоций и воспоминаний, начав распутывать клубок событий.

-–///–

– Кто… – я не сразу признал говорившего, – ты?

Не желая открывать догадки, добавил: «назовись!» – и тут же почувствовал, как что-то чужое проникает в мысли. Сначала мягко, но мгновенно усилив напор, когда я попытался сопротивляться – это «нечто» буквально вломилось ко мне в голову, начав разбирать по кусочкам… и почти сразу прекратило.

– Андрей… с тобой почти всё в порядке… кажется. Но ты меня будто не узнаёшь. Не хочешь узнавать.

– Тебя – нет. Того, кем ты желаешь казаться – да.

– Другими словами – не веришь, кто перед тобой. Резонно, в общем. Но… как же тебе…? Ты всё-таки кое чему научился – пробуй считать меня подробнее, я открыт.

– Ты бесцеремонно влез ко мне в голову – я на подобное не способен. И как тебе после этого доверять?