От Руси к России

Владимир Мономах в своих сочинениях не пишет о том, почему он передал мальчику Юрию столь перспективную землю, но можно предположить, что расчет у князя был прост: Ростово-Суздальская область быстро развивалась, крепла, приобретала все больший вес в Восточной Европе, и сын Юрий делал первые самостоятельные шаги в жизни. Им – Ростово-Суздальской земле и князю – предстоял долгий и трудный путь. И хорошо, что этот путь они начинали вместе. Владимир Мономах устроил торжественный обряд водружения на княжеский престол шестилетнего Юрия и отправил сына в Ростов. С мальчиком уезжал в Заокскую землю и его учитель Георгий Симонович, известный в Киеве человек, потомок «заезжего варяга» Шимона. Еще во времена княжения Ярослава Мудрого тот явился в Киев из Скандинавии, принял крещение по православному обряду, стал Симоном, быстро приобрел популярность и заслуженный авторитет среди сограждан. Человек деловой и щедрый, Симон пожертвовал огромную сумму денег на основание в Киеве Печерского монастыря. Его сын, Георгий, высокообразованный, талантливый, был приближен ко двору, а Владимир Мономах доверил ему воспитание и обучение сына Юрия. Князь сделал удачный и дальновидный ход. Георгий Симонович оказался не только хорошим педагогом, но и верным другом, и помощником, и правителем!

Русские летописи и другие источники не балуют любопытных людей фактами из ранней жизни Юрия Владимировича, сменившего на Ростовском княжеском престоле старшего брата Мстислава. И данный факт вполне оправдан, ведь все великие события конца одиннадцатого и начала двенадцатого веков совершались в других областях Восточной Европы и другими людьми. Самой мощной фигурой тех лет являлся Владимир II Мономах. Политический такт, полководческое дарование, дипломатическое искусство и талант писателя-мыслителя, вся его деятельность и результаты ее на мирном и военном поприщах дают основания называть годы активной жизни этого человека эпохой Мономаха.

В 1100 году он убедил князей начать боевые действия против половцев: не ждать, пока степняки совершат очередной налет на русскую землю, а самим ходить в походы, бить половцев на их территории. В походе 1108 года Владимир возглавлял вместе с великим князем киевским союзное войско. Русские одержали победу и в январе 1108 года заключили с противником выгодный мирный договор. Эта война дала Юрию Владимировичу жену, дочь половецкого хана Аепы. Невеста принадлежала к очень знатному роду. Но, к сожалению, летописцы не упомянули имя этой женщины, которая родила будущему основателю Москвы сына Андрея, названного впоследствии Боголюбским.

В этих походах приняли боевое крещение сыновья Мономаха. В 1113 году шестидесятилетний князь стал великим князем Киевским. Юрий Владимирович участвовал в некоторых важных делах отца, совершил в 1120 году с ростово-суздальской дружиной поход на волжских болгар, активизировавших свои действия на восточных границах владений сына Мономаха, нанес противнику поражение, захватил богатый обоз, много пленных. И на пять лет его имя исчезло со страниц русских летописей.

19 мая 1125 года «славный победами за Русскую землю и благими нравами» великий князь киевский Владимир Мономах умер в возрасте 73 лет. Пятеро его сыновей, оставшиеся к этому времени в живых, – Мстислав, Ярополк, Вячеслав, Юрий, Андрей, – приехали в Киев, собрались во дворце, у гроба отца. Взрослые люди – старшему, Мстиславу, было сорок девять лет, младшему, Андрею, – двадцать три года; опытные – каждый из них уже участвовал в мирных и военных делах отца; талантливые, болеющие душой за Русь, за соотечественников; очень разные по характеру и по личностным качествам Мономашичи. Усопший князь передал им державу в ответственный период истории. Что мог дать им, кроме власти, великий отец? Он дал им слово свое, «Завещание Мономаха».

«Приближаясь ко гробу, – написал он, – благодарю Всевышнего за умножение дней моих: рука его довела меня до старости маститой. А вы, дети любезные, и всякий, кто будет читать сие писание, наблюдайте правила, в оном изображенные. Когда же сердце ваше не одобрит их, не осуждайте моего намерения; но скажите только: он говорит несправедливо!..

О, дети мои! Хвалите Бога! Любите также человечество. Не пост, не уединение, не монашество спасет вас, но благодеяния. Не забывайте бедных; кормите их, и мыслите, что всякое достояние есть Божие и поручено вам только на время. Не скрывайте богатства в недрах земли: сие противно христианству. Будьте отцами сирот: судите вдовиц сами; не давайте сильным губить слабых. Не убивайте ни правого, ни виновного: жизнь и душа христианина священна. Не призывайте все имени Бога: утвердив же клятву целованием крестным, не преступайте оной. Братья сказали мне: изгоним Ростиславичей и возьмем их область, или ты нам не союзник! Но я ответствовал: не могу забыть крестного целования… Не оставляйте больных; не страшитесь видеть мертвых: ибо все умрем. Принимайте с любовию благословение духовных; не удаляйтесь от них; творите им добро, да молятся за вас Всевышнему. Не имейте гордости ни в уме, ни в сердце, и думайте: мы тленны; ныне живем, а завтра во гробе. Бойтесь всякой лжи, пиянства и любострастия, равно гибельного для тела и души. Чтите старых людей как отцов, любите юных как братьев. В хозяйстве сами прилежно за всем смотрите, не полагаясь на отроков и тиунов, да гости не осудят ни дому, ни обеда вашего. На войне будьте деятельны; служите примером для воевод. Не время тогда думать о пиршествах и неге. Расставив ночную стражу, отдохните. Человек погибает внезапу: для того не слагайте с себя оружия, где можно встретиться опасность, и рано садитесь на коней. Путешествуя в своих областях, не давайте жителей в обиду княжеским отрокам; а где остановитесь, напойте, накормите хозяина. Всего же более чтите гостя, и знаменитого, и простого, и купца, и посла; если не можете одарить его, то хотя брашном и питием удовольствуйте: ибо гости распускают в чужих землях и добрую, и худую славу об нас. Приветствуйте всякого человека, когда идете мимо. Любите жен своих, но не давайте им власти над собой. Все хорошее, узнав, вы должны помнить: чего не знаете, тому учитесь. Отец мой, сидя дома, говорил пятью языками: за что хвалят нас чужестранцы. Леность – мать пороков; берегитесь ее. Человек должен всегда заниматься: в пути, на коне, не имея дела, вместо суетных мыслей читайте наизусть молитвы или повторяйте хотя самую краткую, но лучшую: Господи помилуй! Не засыпайте никогда без земного поклона; а когда чувствуете себя нездоровыми, то поклонитесь в землю три раза. Да не застанет вас солнце на ложе! Идите рано в церковь воздать Богу хвалу утреннюю: так делал отец мой; так делали все добрые мужи. Когда озаряло их солнце, они славили Господа с радостью и говорили: просвети очи мои, Христе Боже, и дал ми еси свет Твой красный. Потом садились думать с дружиной, или судить народ, или ездили на охоту; а в полдень спали: ибо не только человеку, но и зверям и птицам Бог присудил отдыхать в час полуденный. Так жил и ваш отец. Я сам делал все, что мог бы велеть отроку: на охоте и войне, днем и ночью, в зной летний и холод зимний не знал покоя; не надеялся на посадников и бирючей; не давал бедных и вдовиц в обиду сильным; сам надзирал церковь и Божественное служение, домашний распорядок, конюшню, охоту, ястребов и соколов… Всех походов моих было 83; а других маловажных не упомню. Я заключил с половцами 19 мирных договоров, взял в плен более ста лучших их князей и выпустил из неволи, а более двухсот казнил и потопил в реках. Кто путешествовал скорее меня? Выехав рано из Чернигова, я бывал в Киеве и родителя прежде Вечерен…»[3 - Карамзин Н. М. История государства Российского. Т. II. Гл. VII. Стр. 89.]

Мономашичи. 1125–1146 годы

Мстислав Владимирович, сын Гиты, с 1088 года княжил в Новгороде, Ростове, Смоленске, в Переславле и в других городах, участвовал в княжеских съездах, в походах на половцев, сыграл выдающуюся роль в организации обороны Новгородской земли от набегов западных соседей, стал великим князем киевским в 1125 году, умер в 1132 году. Летописцы, а затем и некоторые историки именуют его Мстиславом Великим, отдавая тем самым заслуженную дань этому государственному деятелю. Есть и явные недоброжелатели старшего сына Владимира Мономаха, обвиняющие его в том, что он не сумел прекратить разгорающуюся междоусобицу, не справился с половцами, то есть логически не завершил дело отца. Отрицательно оценивая деятельность Мстислава, историки как бы подписывают приговор всем Мономашичам, якобы не справившимися с решением задач, возложенных на них историей. Но справедлив ли приговор? Справедливы ли обвинения, предъявляемые Мстиславу Великому, годы великого княжения которого приходятся как раз на тот период, когда русская распря, если так можно сказать, окончательно вышла из повиновения? Увядающему Киеву, лишенному мощной подпитки, получаемой от «варяжского пути», во второй четверти XII века уже невозможно было держать в повиновении крупные и мелкие княжества. Созданная Рюриковичами пирамида с вершиной в Киеве стала по объективным причинам рушиться. Мстислав, каким бы он ни был великим, не смог бы остановить процесс разложения, дробления. Он сделал все, чтобы этот процесс проходил с наименьшими потерями для страны в целом и для каждого соотечественника в отдельности. Вот в чем смысл его величия.

С междоусобицей Мстислав боролся теми способами и средствами, которые считал нужными и важными. Чтобы покончить с этим злом, он решил нанести сокрушительный удар по князьям полоцким, потомкам варяжки Рогнеды, являвшимся, по мнению великого князя киевского, первопричиной распри. Они действительно представляли собой постоянную угрозу для мира внутри державы, вели независимую политику, часто не подчинялись высшей власти.

У них была на то веская причина. Известно, что матерью Владимира I Святославича являлась ключница Малуша, а не законная, пусть и взятая силой, жена Рогнеда, потомки которой более ста лет пытались отвоевать силой свое право на великокняжеский престол у потомков Малуши и Владимира I Святославича.

В 1127 году в наказание за то, что князья полоцкие отказались участвовать в очередном походе на половцев, Мстислав повелел удельным князьям Турова, Владимира, Курска, Смоленска, других городов всем разом в условленный день начать военные действия против отступников.

Союзные войска победили полочан. Гнездо Рогнеды было разрушено. Князей полоцких с семьями сослали в Константинополь.

Однако распря не прекратилась. На территории Киевской державы возникали новые очаги междоусобицы: Чернигов, Переяславль, Новгород, всегда довлевший к самостоятельности… Волшебным страшным зверем набросилась распря на русскую землю: Мстислав отрубил ей одну голову, вместо нее выросли несколько новых.

В контексте темы о судьбе основателя Москвы Юрия Владимировича данный эпизод русской истории важен тем, что князь Суздальский в нем активного участия не принимал! Но почему? Причин тому было несколько.

Все годы правления старшего брата Юрий сидел в Ростово-Суздальской земле, занимался ее проблемами. Сведений об этом периоде жизни князя дошло до наших дней немного, но с полной уверенностью можно сказать, что сын Мономаха в данный период активно и успешно занимался хозяйственной деятельностью, помогая прибывавшим из горячих точек страны согражданам обживаться на новой малой родине, осваивать богатую землю Ополья. Позитивные результаты деятельности Юрия Владимировича в Ростово-Суздальской земле в 20-30-е годы будут заметны всем чуть позже, во второй половине двенадцатого столетия, когда в Заокской области станут возникать один за другим города, когда центр политической жизни страны начнет перемещаться с Поднепровья на восток.

После смерти Мстислава 15 апреля 1132 года великокняжеский престол занял по старшинству следующий сын Владимира Мономаха, Ярополк, и с этого же года в активную политическую жизнь Киевской Руси включился князь Суздальский. 17 апреля, в воскресный день, состоялась торжественная церемония вступления Ярополка на великокняжеский престол. Искренно радуясь за брата, Юрий Владимирович после празднеств не уехал в Ростово-Суздальскую землю, где ждали его важные дела и проблемы. Столь странное поведение объяснялось тем, что в Киеве с вокняжением Ярополка дела для Мономашичей резко ухудшилось в связи с обострением противоречий между ними и удельными князьями, а также между самими удельными князьями.

Причиной очередного раздора стала Переславская земля, богатая, обширная область на юге Киевской Руси. Черниговские и другие удельные князья попытались разодрать на куски, растащить по своим уделам богатую землю. Ярополк повел себя в этом деле странно, будто бы забыл, что ему нужно заботиться об укреплении центральной власти, а не потакать амбициям удельных князей. Юрий Владимирович, предчувствуя беду, ушел из Киева в Остерский Городец, зорко наблюдая за ситуацией. По соглашению с Ярополком в Переяславль ворвался Всеволод Мстиславич, что явилось сигналом для других удельных князей. Они быстро снарядили дружины. Но князь суздальский их опередил. «Всеволод утром сел в Переславле, а до обеда его выгнал Юрий». Это был поистине прыжок барса. Изгнав из города племянника, Юрий вернул Переяславль центральной власти и через восемь дней уехал в Городец.

На этом дело вокруг Переславля не закончилось. Еще несколько раз внуки Мономаха посягали на город. Юрий Владимирович успокоился лишь тогда, когда княжество Переяславское досталось брату Вячеславу. Свято исполняя отцовский наказ, он горой стоял за дело Мономашичей. Но те не всегда отвечали ему тем же. Вячеслав, человек со странностями, с причудами, правитель вялый, посредственный, часто грубо говорил будущему основателю Москвы: «Я был бородат, когда ты только народился».

В этой неуместной реплике не было нечаянности стариков в минуты отчаяния, когда у них уже не хватает (даже у самых терпеливых) иных слов, чтобы вразумить молодых. В этой реплике сквозила спесь избалованного человека, человека недоброго и бестолкового.

Распря разгоралась с каждым днем. Юрий Владимирович принимал в ней участие на стороне Ярополка. Черниговский князь Всеволод Ольгович вместе с князьями Изяславом и Святославом Мстиславичами ранней весной 1134 года чуть было не захватили Киев. Неожиданно напали они на пригороды, опустошили их. «Одних людей уводили, других убивали, – сказано в летописи. – Люди не могли перебраться через Днепр и переправить скот». Князья подошли со своими дружинами к Киеву, три дня простояли у города и вдруг, словно напуганные птицы, отступили и побежали на север в Черниговскую землю.

Кто же вспугнул налетчиков? Вероятнее всего, это сделал Юрий Владимирович, с которым они совсем недавно бились на Ждановой горе.

Нежданная битва на Ждановой горе

Случилось это год назад. В Новгороде правил Всеволод. Летом он ходил на запад, одержал победы над племенами чудь, взял Юрьев (Дерпт). По возвращении из успешного похода к нему явился Изяслав Мстиславич. За несколько месяцев до этого визита он уступил не без участия Юрия Владимировича город Переяславль дяде Вячеславу, получив в обмен Туров и Пинск. Вскоре Вячеслав отнял у него Туров, а князь суздальский – Переяславль. Остался Изяслав без двух городов. Очень он обиделся на дядей, рассказал об этом Всеволоду. Тот успокоил его: «Я, брат, завоюю для тебя Суздальскую землю».

Их поддержало новгородское вече, но поход на юг оказался неудачным. Всеволод дошел до Дубны, там встретила его большая рать противника. Форсировать реку с боем новгородцы не решились и повернули назад.

Подъезжая к Новгороду, князь почувствовал неладное. Ему доложили, что горожане взволновались, сменили несколько посадников, сбросили с моста одного из них, обвинив несчастно во всех своих бедах, главной из которых был неурожай. Несколько раз за последние годы Новгородская земля не давала урожая. Голодали люди. Бунтовали. Посылая дружину Всеволода в поход на юг, горожане надеялись на богатую добычу. А тут – ни победы, ни добычи. Одни растраты.

Дружину Всеволода новгородцы встретили, не скрывая злости. Народ собрался на вече, призывая князя не распускать воинов, а идти вновь в поход. Стояли последние дни декабря. Студеное время. Время праздников. Только не до праздников было новгородцам. Неурожаи подняли цены на продукты. Этим воспользовались соседи. Купцы из других областей считали так: новгородцы богатые и очень жизнелюбивые, они купят хлеб за любую цену. Новгородцы действительно платили большие деньги за продукты, пока цены не подскочили так высоко, что даже знатным и богатым накладно стало ходить на рынок.

Неурожай. Голод. Отчаяние. Только голодный люд готов отправляться в поход в студеное декабрьское время. Лишь бы выжить. Летописцы, правда, пишут о том, что новгородцы считали второй поход делом чести, но ведь за честь можно и в иное время года повоевать. У нее саней нет, она по морозцу не укатит на веки вечные в тридевятое царство.

– Собирай дружину в поход! – кричали злые новгородцы. – Не страшен нам мороз лютый. Мы возьмем Суздаль.

Отговаривали их князь и митрополит киевский Михаил, не отговорили. Очень кушать хотелось новгородцам. Надоели им разговоры, арестовали они митрополита, встали в строй, и повел их князь 31 декабря 1133 года в Суздаль.

Вьюга гудела на разные голоса, ветер трепал одежды воинов, метался в жестких гривах лошадей, мороз осыпал людей белым инеем, сугробы мешали идти, но люди шли на юг, петляя по кривым линиям рек. Двадцать шесть дней продирались новгородцы на юг. Вышли к Ждановой горе. Увидели на ней огромное войско противника. Большая белая гора. На ней белые люди. Тоже русские и тоже – белые. Только – сытые.

Вскарабкались голодные новгородцы наверх, начался бой. И Жданова гора быстро покраснела. Бой был равным. В какой-то момент Всеволод дрогнул, оставил своих голодных людей драться с сытыми суздальскими воинами и бежал позорно с поля боя.

Сражение продолжалось еще несколько часов. До тех пор, пока все, в том числе и Юрий Долгорукий, поняли, что битву сегодня выиграть никому не удастся. И страсти на Ждановой горе быстро угасли. И тут же посыпал крупный снег, будто специально, чтобы скрыть следы людского буйства.

Быстро подсчитали убитых. Новгородцы потеряли чуть больше людей. Продолжать войну всем расхотелось. Даже очень голодным. Противоборствующие стороны заключили мир.

Северяне отправились домой, затаив обиду на своего князя. Юрий Владимирович уже тогда мог почувствовать, что борьба с Новгородом обретает для него, князя Суздальского, новое качество. А бежавший со Ждановой горы Всеволод мог в этой битве по достоинству оценить полководческое дарование своего противника.

И нет ничего удивительного в том, что он сбежал из-под Киева именно из-за опасения еще раз встретиться на поле боя с войском Юрия Долгорукова.

Борьба продолжается

Так или иначе, но борьбу он не прекратил. Не распустив свое войско, чувствуя за собой силу, Всеволод вскоре прислал в Киев гонца с ультиматумом:

– То, чем отцы наши владели при ваших отцах, должно быть нашим. Если не дадите, то пожалеете. Ваша будет вина. Кровь падет на вас.

В этот сложный момент Мономашичи продемонстрировали завидное единство. Узнав о дерзком требовании Всеволода Ольговича, Юрий Владимирович поднял войско и с быстротой, которой позавидовали бы Александр Македонский и Юлий Цезарь, преодолел значительное расстояние от Городца до Киева, встал лагерем возле города. Через некоторое время второй Мономашич, Андрей, подоспел на помощь братьям, а за ним под стены Киева явилась дружина Вячеслава, который в тот год княжил в Турове. Защитники окружили город плотным кольцом, приготовились к боевым действиям.

Всеволода напугали мощь и единство Мономашичей. Двадцать дней его войско простояло у стен города, не решаясь вступить в сражение с сильным соперником. Ольгович надеялся на разлад в стане противника, но случилось обратное: войско Всеволода покинули половцы, а затем начались споры между князьями. Мономашичи имели возможность разгромить врага, но не сделали этого, спокойно дожидаясь активных действий со стороны Ольговича. Двадцать дней стояли друг против друга две рати. Наконец черниговский князь понял, что у него нет ни единого шанса выиграть войну, и послал в Киев людей с повинной. Ярополк довольствовался этим. Князья заключили между собой мир.

Княжество Переяславское осталось в подчинении у великокняжеской власти, в Переяславль был поставлен младший Мономашич Андрей, а Юрий возвратился в Ростово-Суздальскую землю.

Распря и Заокская земля

Прежде чем перейти к рассказу о дальнейшей судьбе Юрия Владимировича, прозванного Долгоруким за активную политику на далеком от Ростова юге, необходимо напомнить об одном упреке, который предъявляют этому деятелю Древней Руси некоторые ученые. Они обвиняют князя Суздальского в неоднократных попытках захватить Переяславскую землю, присоединить ее к своим северным владениям. Даже если Юрий Долгорукий мечтал об этом, стремился объединить два важных во многих отношениях региона, упрекать его в том несправедливо и смешно. Смешно хотя бы потому, что о подобных приобретениях думали все князья. А несправедливо потому, что не в этом состояла суть деяний Юрия Долгорукова.

Начиная с 1132 года вся его жизнь представляла собой чисто внешне суматошный перескок с одной горячей точки Киевской Руси в другую. Он метался в сложнейшем многоугольнике с вершинами в Ростове и Суздале, в Новгороде и Чернигове, Киеве и Переславле, он боролся против Ольговичей и Мстиславичей, ругался иной раз с Мономашичами, пытался проводить в жизнь новую для Киевской державы доктрину государственной власти (в Ростово-Суздальском княжестве эта идея, хотя и с трудом, проводилась в жизнь, в других областях она встречала ожесточенное сопротивление), он пытался обогнать время.

Юрий Долгорукий первым на Руси решился создать централизованное государство, но, как и все Рюриковичи за редким исключением, он был слишком гуманным человеком, чтобы добраться до цели, к которой, надо помнить, в те же самые десятилетия первой половины XII века устремились ближайшие предки Чингисхана, обитавшие в долинах Забайкальских рек Орхон, Онон и Керулен. Им тоже не удалось обогнать время. Оно пришло, оно родило Тэмуджина. Он помчался к заветной цели, изыскивая иные, чем Рюриковичи, средства для ускорения движения. Он мчался быстро, не обращая внимания на кости и трупы родных, друзей, сограждан, соплеменников.

Тэмуджин родился в 1155 году. Через год на Боровицком холме, в среднем течении Москвы-реки (тогда еще реки Смородиновой) появятся первые крепостные стены…

Путь к Боровицкому холму

Возвращаясь в 1134 году в Суздальскую землю, Юрий Владимирович мог продвигаться теми путями, по которым уже несколько десятков лет шли с запада на восток люди, гонимые с родных мест разными причинами:

1. Снижением экономической эффективности знаменитого пути «из варяг в греки» и, как следствие этого, относительным упадком хозяйственной активности густо заселенных районов, расположенных в непосредственной близости от Днепра;