Оценить:
 Рейтинг: 4.67

От Руси к России

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 15 >>
На страницу:
5 из 15
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Святослав прибыл в Москву в конце марта. Летописцы ничего не говорят о погоде в день пира, но, надо думать, что «марток – не скидывай порток» был и в те годы «марток», а, значит, в небольшом городке (или селении) уже тогда имелись вместительные теплые помещения, где пировали и ночевали две дружины, где могли переночевать. Численность обеих дружин могла превышать пять и даже десять тысяч человек. Значит, в 1147 году в марте месяце, когда все запасы населения подходили к концу, когда люди с нетерпением ждали майский щавель, на Боровицком холме и в его ближайших окрестностях было достаточно пищи, чтобы накормить в течение нескольких дней много тысяч здоровых мужиков.

Во время пира хозяин ободрил Святослава, обещал и впредь помогать ему во всем. Юрий обильно наградил своих бояр и гостей, не поскупился на добрые слова и богатые дары для Владимира, племянника Ростислава Рязанского, своего врага, теребившего налетами Суздальскую землю. Он был щедрым в тот день. Но почему именно в Москве организовал встречу Юрий Долгорукий?!

Причин тому было много. Вот некоторые из них.

Во-первых, здесь было место тихое, почти дачное, где можно было попировать в полной уверенности, что противник не нагрянет сюда внезапно и не испортит радость встречи боевых друзей.

Во-вторых… новгородцы! Юрий Долгорукий чувствовал опасность со стороны Новгорода для своих владений. Встреча князей-союзников в Москве могла показать северянам, что эта земля находится под пристальным вниманием князя Суздальского.

В-третьих, эта встреча могла припугнуть и местных, продемонстрировав мощь княжеских дружин. А разве потомкам бродников, основавших здесь когда-то колонию сел, обогативших своим потом местную землю, могло понравиться активное внедрение в их мирное пространство военизированного княжеского городка?

Встреча в Москве для гостей закончилась. Но последовавшая за тем трагическая история схватки между боярином Кучкой и князем Долгоруким только начиналась.

Крепко повздорили два по-своему мудрых, по-своему влюбленных в местные дали человека. Историки приводят разные версии причин трагической ссоры. Кто-то считает, что во всем повинна жена Степана Ивановича, красавица писаная, от которой, по-видимому, и пошла знатная масть московских женщин. Кто-то считает, что Долгорукого возмутила гордая, независимая натура Кучки. Кто-то говорит о том, что Кучка являлся гражданином Новгорода.

Все эти и другие версии, конечно же, драматургичны. Но не про Юрия Владимировича они сочинены. И не потому, что возраст его шестидесятилетний был давно не пылкий. Бес-то не дремлет. Он может броситься и на столетнего. Дело тут в натуре Юрия Владимировича, человека не воинственного, флегматичного, о чем свидетельствуют военные штрихи его биографии. Он в битвах столько раз проявлял мягкотелость! Такой человек убивать верного боярина из-за к какой-то женщины вряд ли станет. Злодеем Юрий Долгорукий не был.

Последние годы Юрий Долгорукого

Вероятнее всего, причиной ссоры князя Суздальского с владельцем Красных сел стала их непримиримость во взглядах на стратегию развития Московского пространства. Кучка, можно предположить, отстаивал прежний способ жития местных жителей: тихое, мирное сосуществование на приличном расстоянии друг от друга крупных и мелких сел, деревень, не нуждающихся в хорошо укрепленных городах, княжеских дружинах. О том, что такой метод имел право на существование, говорит история некоторых племен и народов, никогда не стремившихся вступать в бурные потоки истории.

Юрий Долгорукий ставил перед собой другие цели.

Эти две практически не пересекающиеся идеи не раз в истории доводили людей до принятия суровых решений. Чтобы не убегать далеко во времени ото дня трагической развязки встречи на Боровицком холме, стоит еще раз вспомнить Тэмуджина и методы, которыми он проводил в жизнь свою Ясу. Суровые то были методы. Много людей погибло, целые племена были брошены на алтарь, чтобы в Забайкальской степи родилось величайшее (но слишком воинственное, чтобы быть воистину великим!) государство. Яса скрепила разрозненные племена, повела людей по Евразии воевать. Но разве всем в степи хотелось воевать, покидать долины родных рек и устремляться черти куда ради призрачной славы, ради призрачных выгод? Далеко не всем. А только так называемым людям длинной воли, которым легче зарезать, убить, добыть, ограбить, чем вспахать, засеять, прополоть, вырастить. Воевать тяжело. Жить мирно – тяжелее.

Есть еще одна версия причины ссоры, о которой будет рассказано, когда речь пойдет о мести Кучковичей, детей Степана Ивановича. Юрий Долгорукий в пылу гнева приказал казнить боярина, но останавливаться на этом ему было нельзя. Его бы никто не понял, его бы осудили Кучковичи, дети и родственники погибшего, а их в Красных селах было немало, если учесть чрезвычайную плодовитость восточноевропейских жен тех веков (у Долгорукого, например, родилось от двух жен 13 детей). Конечно, князь мог пренебречь реакцией сыновей и дочерей боярина, но он решил всех задобрить. Он женил, согласно одной из легенд, своего сына Андрея на дочери Кучки, красавице Улите, взял в свою дружину сыновей Кучки Якима и Петра (последнего некоторые источники называют зятем боярина). И, не догадываясь, что произойдет через некоторое время с этой семьей, с его сыном, он занялся другими проблемами.

А русские летописи на целое столетие перестали упоминать о Москве. Этот факт говорит о том, что в XII веке будущая столица великой державы не являлась «бойким узлом торговых и военных дорог» Приокско-Волжского региона, продолжая развиваться в себе самой.

В 1147 году Юрий Долгорукий покинул Москву, но не забыл о ней.

В начале 1149 года Мстиславичи, поддержанные новгородцами, которые на этот раз воевали на стороне великого князя, ворвались в суздальскую землю, прошлись по ней с огнем и мечом, разграбили и сожгли много слабо укрепленных городов, взяли большую добычу и 7 тысяч пленных и, погоняемые ранней весной, возвратились в свои княжества.

Летом 1149 года Изяслав прогнал из Киева Ростислава, сына Юрия. Юноша за несколько месяцев до этого бежал от отца к дяде, пользовался в столице уважением и доверием, но злые языки нашептали о нем Изяславу всякие небылицы, и великий князь Киевский отправил племянника назад к отцу. Тут уж рассердился Юрий Владимирович не на шутку. Мало того, что Мстиславичи ограбили Заокскую землю, так великий князь еще и оскорбил Ростислава! Князь Суздальский выступил в поход, и 23 августа разгромил неподалеку от Переславля войско противника. Изяслав бежал в Киев. Здесь он собрал людей на вече и пытался уговорить народ дать бой врагу. «Граждане в унынии ответствовали»: «…Государе добрые! Не подвергайте столицу расхищению; удалитесь на время в свои частные области. Вы знаете, что мы не уживемся с Юрием: когда увидим ваши знамена, то все единодушно на него восстанем». То был голос мудрых, осознающих свою слабость людей: Киев, в котором одних только церквей сгорало в иные пожары около 600, густонаселенный город, не мог постоять за себя.

Изяслав бежал во Владимир Волынский, получил помощь от венгерского короля Гейзы, от поляков, от Владислава Богемского, продолжил борьбу. Киев несколько раз переходил из рук в руки. Юрию Владимировичу помогал отважный Владимирко Галицкий.

В 1151 году князь Суздальский в очередной раз взял Киев, наотрез отказался от мирных переговоров с Изяславом, готовым на любые уступки, лишь бы сохранить мир в стране. Мир очень был нужен сыну Мстислава. Он словно бы чувствовал, что Юрий Владимирович не сможет долго управлять Киевом, что ни народ, ни бояре, ни духовенство стольного града не воспринимают той государственной доктрины, которую Долгорукий проводил в Суздальской земле и которую мечтал осуществить на всей территории Руси.

Изяславу нужно было время. Он помнил сказанные на вече слова: «…мы не уживемся с Юрием». Сын Мстислава Великого стал искать союзников, отправил младшего брата в Венгрию. Король Гейза поздней осенью повел войско на Русь, преодолел Карпатские горы, взял Санок, направился к Перемышлю. Владимирко Галицкий, не готовый к войне, подкупил архиепископа и чиновников Гейзы, и те уговорили короля прекратить на время боевые действия. Сын Мстислава применил еще один дипломатический ход, женился на родственнице короля, и тот выделил великому князю киевскому отряд в десять тысяч бойцов – крупная сила по тем временам.

Изяслав пошел на Киев. Владимирко Галицкий последовал за ним. Великий князь оказался в клещах. Воеводы испугались. Изяслав, однако, от похода не отказался.

«Вы пошли со мной, оставив врагу свои дома, села и богатства. А я лишился наследного престола. Буду биться до конца. Иду на суд Божий» – ответил он малодушным, повел войско дальше.

Андрей Юрьевич не смог задержать врага у Пересопицы, отошел, соединился с дружиной князя Галицкого, и вместе они поспешили за Изяславом.

Тому удалось с помощью ложных костров ввести противника в заблуждение, сняться ночью с места, оторваться от преследователей. Владимирко и Андрей надеялись на Бориса Юрьевича, который просто обязан был остановить противника на подступах к Белгороду, где у этого сына Долгорукого была сильная дружина.

Борис Юрьевич по ночам кутил с воеводами, а днем – отсыпался. Беспечный был человек Борис. Изяслав подошел к Белгороду в разгаре пьянки. Ночь стояла тихая. Город спал. Гудели только в княжеском дворце. Воины Изяслава ворвались через крепостные ворота в город, трубачи затрубили, барабанщики громко ударили в барабаны – в городе проснулся люд, дружинники Бориса запаниковали.

Пьяный князь с пьяными боярами и воеводами выбежали из дворца, протрезвели вмиг, сели на коней и поскакали прочь. Это не удивительно, что пил Борис всю ночь. Удивительно то, что, даже в стельку пьяный, не забыл он приказать слугам держать коней наготове.

Прискакал Борис к отцу в Киев и закричал не своим голосом:

– Изяслав в Белгороде! Венгры дали ему большую армию. Мы пропали!

Отец перепугался, отправился к Днепру, сел там в лодку и уплыл в Остер, оставив сына и воевод с боярами суздальскими в Киеве. Не удивительно, что Юрий Владимирович испугался, удивительно, что лодка на пристани стояла, всегда готовая к отплытию Этот эпизод не делает чести сыну Мономаха. Недоброжелатели Юрия Владимировича часто используют подобные факты из его биографии, доказывая, что этот князь не являлся выдающимся полководцем… Но данный эпизод говорит в первую очередь о другом: город Киев не принял заокского князя, не считал его своим.

Изяслав со славой вошел в столицу. Народ встретил его с великой радостью, хотя радоваться было еще рано: Владимирко с Андреем приближались с большим войском к городу. Они могли овладеть столицей без труда. И тогда не поздоровилось бы тем, кто кричал громкие здравицы в честь Изяслава. Великий князь Киевский готовился к продолжению боевых действий, воодушевленный теплой встречей. Он не знал, что случилось в стане противника.

Князь Галицкий, услышав о том, как легко его союзники сдали Киев, прямо заявил Андрею:

– Разве можно так беспечно пировать?! Один сын сидел в Пересопнице с дружиной, другой – в Белгороде. Враг прошел через эти города, а сыновья даже вовремя не оповестили отца об опасности? Если вы так правите, то я вам ничем помочь не смогу.

Владимирко вернулся в Галицкую землю. Вскоре, однако, он вновь помогал Юрию Владимировичу в непрекратившейся борьбе с Изяславом, хотя делать это ему было очень сложно. Галицкая область, западный форпост Киевской Руси, испытывала давление со стороны венгерского короля Гейзы, да и других западных соседей. Гейза несколько раз вынуждал Владимирка давать в критических ситуациях обещания не воевать против Изяслава. Но русский князь не мог отказать Юрию Владимировичу, которому давным-давно дал клятву верности.

В том же 1151 году князь Юрий Владимирович с крупным войском, усиленным отрядами половцев, подошел к Днепру. Готовился он к операции тщательно. Переправа была организована быстро. Люди садились в насады, лодки с высокими надставными бортами, и отчаливали от берега. С противоположного берега им навстречу устремились ладьи, изготовленные по проекту Изяслава и его умельцев. Борта у судов были тоже высокие. Но не это являлось главной находкой киевлян.

Бой разгорелся. Суздальцы рвались к Киеву, но насады, тяжело маневрируя по быстрой воде Днепра, не находили лазейку между ладьями киевлян, которые имели по два кормчих – спереди и сзади. Это позволяло неуклюжим на вид судам моментально менять курс на 180 градусов, вовремя перекрывать бреши.

Первый день битвы закончился ничем. Утром Юрий отправил флотилию в Долобское озеро. Отсюда его воины волоком отволокли лодки к Золотчи и по ней вошли в Днепр с севера от Киева. Этот маневр не принес результата. Изяслав не пропустил неприятеля к броду. Юрий послал сына Андрея к Зарубовскому броду. Отряд киевлян во главе со Шварном не выдержал удара, и конница половцев, поддержанная флотилией, перешла по Зарубовскому броду Днепр. Положение Изяслава ухудшилось. Юрий Владимирович продемонстрировал тонкое понимание военного дела! Победа была близка.

Шварн прискакал в Киев, доложил о катастрофическом положении у Зарубовского брода. Князь спокойно сказал:

– Они не крылаты. А перелетевши Днепр, сядут где-нибудь. Подпустим их. В болотистой местности половецкая конница не разгуляется.

Затем Изяслав поклонился церкви Святой Богородицы Десятинной, построенной в 989 году Владимиром I, затем – церкви Святой Софии и спокойно, без тени тревоги на лице выступил из Киева. На смертный бой шел Изяслав. На виду у многих горожан, которые когда-то сказали ему: «Мы все встанем за тебя». Он шел не спеша. Никого ни о чем не просил. И вдруг горожане сказали свое слово:

– Мы все пойдем на смертный бой. Кто с мечом, кто с палкой, кто с камнем. А кто откажется, того мы своими руками убьем.

Большим авторитетом нужно пользоваться у людей, чтобы в минуту тяжкую они приняли такое решение. Подобную армию одолеть нелегко. Победить ее практически невозможно. Ее можно только уничтожить. Но такое удавалось в редких случаях.

Утром два войска выстроились друг перед другом. Половцы, воевавшие на стороне Юрия, заволновались, почуяв силу. Андрей Юрьевич ободрил их, обещал увеличить вознаграждение. Успокоил они русских воинов.

Князю Изяславу тоже пришлось подбадривать киевлян. Страх – чувство сильное. Когда кричишь на вече: «Я буду воевать!» – его нет. Он приходит позже, когда перед глазами стоит на поле вражья рать, а там бойцы сильные, опытные. Страх – дело общее. Его и побеждать надо сообща. Все люди боятся смерти. Только нелюди не боятся. Но таких мало даже среди головорезов. Нельзя корить людей за страх. Его нужно побороть.

Изяслав сказал киевлянам самые простые слова, но этого оказалось недостаточно. Страх остался в глазах воинов. И тогда великий князь киевский развернул коня и поскакал один на врага. И цокот копыт тут же убил страх.

Андрей, сын Юрия, тоже бросился в бой. Он поразил несколько киевлян, сломал копье. Под ним ранило коня, с головы князя сорвали шлем.

Изяслав тоже сломал копье, был ранен в руку, затем – в ногу. От резкой боли он потерял сознание, слетел с коня. Бой продолжался.

В самый ответственный момент половцы покинули войско князя Суздальского. Киевляне усилили натиск и одержали прекрасную победу.

Бой уже закончился. Киевляне шли по полю, считали потери. Кто-то обратил внимание на лежавшего воина, кровь заливала его одежду, лицо. Он шевельнулся, произнес, едва слышно:

– Я князь.
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 15 >>
На страницу:
5 из 15

Другие аудиокниги автора Александр Петрович Торопцев