Солдат Джим Тоу

– Слушай, Джими, – начал Смоуг после привычной стакашки горячительного, – я сваливаю в дивизион.

Признаться, я не сразу понял, о чем речь. Лунг-шийский денатурат быстро опьяняет.

– Куда это?

А он продолжал:

– В армейские дивизионы. Или во флот. Или в безопасники.

Вот это предъява! Я даже протрезвел. Думал, что у меня одного кукуха поехала.

– Ты прикалываешься так?

– Да какие тут приколы… – Смоуг, не торопясь, налил и залпом хряпнул вторую. – Завтра с утра иду в рекрутский пункт подавать заяву.

– Погоди-погоди, не торопись. Что произошло?

И Смоуг рассказал.

Крестон Смоуг был реанцем по происхождению, но родители увезли его еще ребенком на только что колонизированную Аллиду в системе Орис с первой волной поселенцев. Колониальная романтика! Тогда многие рвались осваивать слабопригодные для жизни новые миры. Поднимать добычу редких минералов, которых нет в астероидах, строить эко-города для миллионов соотечественников и так далее. Двадцать лет все шло тихо и спокойно. Смоуг вернулся на Рею, чтобы выучиться на инженера, регулярно держал связь с родителями и тремя сестрами. Прошло еще черти сколько лет. Но вот буквально пару недель назад, как выяснилось, на Аллиду налетел целый флот пиратов. Отлично подготовленная операция с диверсиями, разведкой и всем прочим. Аллида малозначимая планета, там почти ничего нет. Она никому и нужна не была десятилетиями. А тут с каких-то фигов хорошо подготовленные рейдеры и наемники. Орбитальные оборонительные платформы вырубили изнутри. Без сообщников не обошлось. Быстро высадились, размолотили малый гарнизон. А далее начались грабеж и кровавая баня. Пираты воспользовались еще и тем, что основные сухопутные войска в прошлом году были переброшены на Пирит. Там 1-я ударная армия маршала Голларда и военно-космический флот пытаются сдержать натиск улья ксеносов. В итоге на Аллиде около сотни тысяч поселенцев перебиты и еще столько же взяты в плен для последующей продажи в рабство где-нибудь на Сарсе. Родители Смоуга погибли – вчера вечером пришла похоронка. А вот о судьбе сестер ничего неизвестно. Смоуг уверенно решил, что намерен отомстить. И сделать все возможное, чтобы подобная участь не коснулась других.

Вот так просто. Воистину говорят, что масштаб бедствия становится понятен, только когда оно уже обрушилось на твою глупую голову. Разве я мог подумать, что сводки новостей о пиратах и скатарах из далеких колоний окажутся так близко к нам?

Мы проговорили тогда весь вечер и всю ночь. А за те немногие часы до утра, которые решили отдать сну, не могли сомкнуть глаз. Что делать в этой ситуации? Как воздать по заслугам?

Можно пойти к наемникам. Но те, что поприличнее, очень неохотно набирают рекрутов без боевого опыта. А те, что берут всех подряд, как раз и совершают подобные набеги в свободное от работы время. А то и вовсе только этим и промышляют. Оружия же на черные рынки вылилось море после государственного переворота в соседней Лиге Свободный Миров. Целые струнные крейсеры уходили с причалов незамеченными.

Можно сорваться, нанять пару-тройку бравых ребят и пройтись по самым злачным местам, где покупая, а где и выколачивая информацию о налете. Но тут надо быть на сто процентов уверенным в этих ребятах и в своих силах. Иначе можно оказаться в ситуации еще хуже, чем те, кого летишь выручать. Да и где их найти, ребят этих? В барах на пограничных заставах, аванпостах и дальних колониях?

Можно поплакать и постараться забыть об этой беде. Но как потом смотреть в зеркало?

А можно связать свою жизнь с теми, кто по воле службы защищает людей и отлавливает пиратов, громит бандитов, мочит агрессивных жукоподобных скатаров и прочих сволочей, коих в мире как-то уж слишком много развелось. А это – реанский флот, министерство безопасности и армейские дивизионы.

В ту ночь я и задумался всерьез о том, чтобы подать такое же заявление. Как-то совершенно по-иному стал понимать всплывшие в памяти слова старого архитектора от науки. Более живо, что ли… Более глубоко. Что меня тут держит? Ну, вот держит по-настоящему? Производство монокристаллов для резаков и лазеров? Теплый дом? Жанни?..

Жанни, конечно, держала бы. Но она улетела. Ее тут нет. Да и кого я обманываю? Кто такой я, а кто она. Газель с носорогом – плохая пара. Джаккорбит же прав – я человек весьма посредственных возможностей. В лучшем случае буду всю жизнь жить на ее шее, стесняясь выйти в люди. Другой вопрос, если вернусь с лентами и орденами на кителе. Тогда я уже буду кем-то по-настоящему полезным для Империи. Если не гениальным ученым, то храбрым солдатом. Это уже ветеранское обеспечение, это сразу дает статус, о котором я в номе мог только мечтать. Уже нестыдно будет стоять с ней рядом на каких-нибудь торжественных мероприятиях. У меня наконец будет свое место в этой жизни! Нужно только подать заявление, отучиться и немного пострелять вместе со Смоугом в ублюдков, напавших на Аллиду. Потом вернуться домой, когда Жанни закончит свои исследования на Карвере. Мы снова будем вместе. Снова все будет как раньше и даже лучше! Я ведь прав? Нет, ну прав же?!

Несмотря на всю решительность, на следующее утро мы не смогли подать заявление в рекрутский отдел. Точнее, мы встретились, пришли, но нас отправили к санитарам для выведения отравы из организма. Похмелье – оно такое. А вот еще через день, когда мысли устаканились и продукты распада алкоголя с присадками вместе с очищающими психотропами окончательно покинули организм, мы подали заявления в военно-космический флот.

Прежде чем продолжить рассказ, я хотел бы вставить ремарку. Помните, я говорил, что служу в штурмовом батальоне 1-го ударного полка 3-го Реанского дивизиона? Так вот, регулярные дивизионы – это нифига не ВКФ. Нет, они пользуются услугами военно-космического флота – за каждым дивизионом закреплен свой боевой крейсер, а командующий дивизионом по рангу стоит выше капитана крейсера. По сути, боевой крейсер без дивизиона настолько же бесполезен в войне, как дивизион бесполезен без крейсера. Однако, ВКФ – это элита, а дивизионы – это те самые ребята, которых выбрасывают в пекло и которые делают всю работу. Есть, конечно, у ВКФ собственные десантные подразделения со своей техникой, со своей выучкой. Их структура похожа на дивизионную, но более гибкая, что ли. Вся разведка так или иначе держится на десанте. Но их, во-первых, очень мало, а во-вторых, выполняют они крайне специфичные задачи. Это своего рода военно-космический спецназ, который должен врезаться в оборону противника малыми группами, подготовить площадку для высадки основных войск и затем так же быстро уйти. Или взять штурмом чужой крейсер. Или крохотную диверсию на какой-нибудь луне. Но серьезную масштабную задачу им не выполнить никогда. Для этого нужны дивизионы. Нет, есть, конечно, во флоте и вспомогательный персонал. Все снабжение дивизионов идет с крейсера. Продовольствие, боеприпасы, ремонт техники, медобеспечение и так далее. И там своя военная структура. Мы с флотскими очень часто пересекались на поле боя, когда нужно было подзаправиться, и вообще постоянно, когда на орбите тусили. Но это все равно не то.

Мы подали заявления в ВКФ. Заполнили уже знакомые анкеты, где помимо личных данных, краткого резюме и целого сочинения на тему «Почему я хочу служить с оружием в руках» было предложено расположить в порядке убывания те рода войск, с которыми мы хотели бы связать свою жизнь. На первой строчке оказался, конечно же, ВКФ. Далее по порядку космодесант, авиация, пограничная служба. Я также считал, что было бы здорово водить шагающий или, на худой конец, гусеничный танк. Казалось, что если флот – это романтично, то танк или огромный боевой робот, типа «Дредноутов», – это просто круто! Ну и в конце дописал пехоту. При том тяжелую штурмовую, потому что легкая это… как бы так сказать… те, кто долго в бою не живут. Их задачи, скорее, взаимодействие с гражданским населением и охранительные протоколы, чем ведение боя. Как-нибудь расскажу более подробно. И написал я пехоту не потому, что очень туда хотел, а потому, что считалось неприличным не написать. Все писали. Вот и я написал. Кто ж знал, что так все обернется?

Первым в списке был ВКФ. Он и отвалился первым. Оба построенных в недавнее время крейсера оказались уже укомплектованы под завязку. Еще до наших заявок с конкурсом около тысячи трехсот пятидесяти человек на место, экипажи, вторые экипажи, резервные экипажи и бригады обслуги оказались заняты выпускниками летных академий, высших школ навигаторов и ветеранами космофлота, перешедших с повышением с других крейсеров. Ну не тягаться мне было с ними. Даже Смоуг пролетел. Затем, после тестирования, нейрошлемом нам отрезали авиацию и тяжелую технику. Для службы там требовались вполне определенные качества психики. Позже мы стали называть танкистов «баранами», потому что они если пойдут на укрепленные позиции как на стену, то либо лбы расшибут, либо разнесут к херам Поганых все укрепления. Упертые ребята. Или даже упоротые…

Примерно так же вылетели даль-разведка и пограничные войска, занимающиеся исследованием дальних рубежей и сражающиеся с новыми ксеносами, если те возникали и представляли угрозу. Нечасто, кстати. Вообще негуманоидных форм жизни встречали крайне мало, но я не об этом.

А нам, в конце концов, осталась только пехота. Притом тяжелая штурмовая пехота. Смоуг, кстати, в отличие от меня, прошел конкурс в пограничники. Но видя, что именно пехота ждет меня с распростертыми объятиями, забрал заявление и пошел со мной. Вот так вот. Я пошел с ним в армию, а он пошел со мной в пехоту. Оправдывался, правда, потом, что погранцы все равно вряд ли пиратов встретят, а служба в дивизионе неизбежно приведет к тем ситуациям, когда нужно много и упорно стрелять. Смеялся, конечно. Меня подбадривал. На то и нужны друзья. Нет?

Вот мы написали заявления, вот прошли тесты, попрощались и с Люси, и с Каррой, и…

С Жанни как следует попрощаться так и не довелось. Мне кажется, она на меня обиделась. Назвала в своем видеописьме дурачком, выскочкой… Мы с ней встретились вживую намного позже, уже после обучения, но…

– Да забудь ты эту бабу.

Мы со Смоугом решили оторваться в последний день и завалились в самый злачный кабак, какой только нашли в моем номе. После неопределенного количества выпитого пойла, подозрительно отдающего керосином и ромашкой, мы затусили с парой шахтеров. Отличные ребята. Дэнго, кстати, был первым, кому я рассказал о своей двухдневной карьере военного. Почетное звание «рекрут»…

– Вот скажи. Нафига тебе куда-то лететь, оставляя дома бабу? – не унимался Дэнго, пока Смоуг отходил по нужде. – Вот ты встанешь на путь Калидона, по счастливой случайности пройдешь обучение, а потом тебя выбросят на какой-нибудь Пирит, и будешь кормом для очередного роя. Ладно, не мотай головой. Предположим, что ты выживешь в первой серьезной заварушке. Но тебя, везучего засранца, бросят в следующее пекло. А потом в еще одно, и потом еще, и еще, пока ты не скопытишься наконец. А она, дуреха, будет тебя ждать. Рви с ней, пока можешь. Пощади бабье сердце.

– Не-е-е… – Я тогда не знал, что ответить. Понимал только, что с чем-то не согласен. Говорю же, керосином! И совсем чуток с ромашкой. А Калидон Белый воин – это герой такой древнего реанского эпоса, непобедимый воин, культовая фигура и все такое. Долгая история. Расскажу как-нибудь.

– А почему бы и нет? – прозвучал моложавый голос. В разговор вмешался парень, сидевший за соседним столиком. На вид примерно мой ровесник, только глаза его намного старше. Казалось, что старше, чем у того био-архитектора в Академии. С ним рядом сидела белокурая девица, очевидно родом с Земли. Совсем юная. Он, похоже, в первый раз девчонку в кабак вывел.

– А? – Ох уж это пойло… Глаза видят, голова что-то думает, а язык и ноги не работают.

– Почему бы не оставить дома женщину, чтобы было ради кого выживать? – продолжал странный чувак, как-то игриво поглядывая на подружку.

Я что-то хотел промямлить, но мои потуги прервали перевернутым за спиной столом. Какие-то ребята что-то не поделили, кому-то сломали нос, кому-то ногу отдавили. А Смоуг оказался рядышком. В комендатуре же сказали, что он бросился шахтеров разнимать, а я следом. Дэнго подтвердил, путаясь в показаниях. Нас, конечно, несильно наказали и быстро выпустили. Но стыдно до сих пор, честное слово. И этот день стал последним на гражданке, куда я уже точно не вернусь.

***

– Доводи аккуратно… Так… Так… Вот сюда…

– Эм-м…

– Что еще? Видишь, мы заняты?

– Н-нейроактивность меняется. Он м-может проснуться.

– Ну так введи чуть БОЛЬШЕ.

– Х-хорошо…

***

Странная штука происходит там, снаружи. Хорошо, видать, меня долбануло, раз не дают в сознание прийти. Но одно радует – если не дают и латают, значит я еще жив. А пока в отключке, продолжу свой рассказ. На чем я остановился? Ах да, вспомнил.

Армия, армия… Вроде бы те времена давно позади, а все равно нервничаю, когда вспоминаю первые дни. Уже столько воды утекло с тех пор, но все равно цепляет.

С чего начинается армия? Как думаете? Никогда не угадаете! Армия начинается с тягот и лишений. Иногда самых неожиданных.

По прибытии на опорный пункт с нас сняли гражданскую одежду, помыли, обработали инсектицидом, выдали армейские уник и ботинки. Армейский универсальный костюм почти ничем не отличается от гражданского. Только цвет у него один единственный – зеленый. И рюшечки не предусмотрены. Но подгоняется по размеру, отводит пот, держит или утилизирует тепло он, может быть, даже еще лучше, чем гражданский. И да, инк, то бишь интеллектуальный компьютер с музыкой, киношками и прочей не предназначенной для солдата чепухой, в нем тоже не предусмотрен. Чтобы салага не отвлекался от службы.

– Меня зовут, капитан Перроу, – подал голос наш ротный. Он стоял перед строем, заложив руки за спину, и слегка небрежным взглядом опытного инструктора всматривался в новобранцев. – Я ваш самый главный командир, с которым вы встретитесь здесь лично. Это старший сержант Акролио Вариган Ленс. Он второй по важности человек в вашей жизни. Если я, или старший сержант Ленс, или кто-либо еще из командиров отдаем вам приказ, вы его выполняете с предельной точностью в предельно короткие сроки, даже если для этого придется умереть. Доступно излагаю?

Строй молчал.

– Я сказал что-то шокирующее, чего вы не знали?