Кровавый Дунай

– Як можно, товарищ капитан! Я вже и котелок с водой поставив, будэмо кофе пить, зо свиною тушёнкою та сыром, як паны…И хлеб, а не сухари!

Савушкин привстал на колени, и, оглядев своих бойцов – потянул за плечо радиста:

– Андрей, подъём, семь пятнадцать. Через четверть часа сеанс!

Вскоре все разведчики были на ногах. Пробирающая до костей стылая сырость и резкий порывистый ветер не прибавлял им бодрости, но добротный завтрак – вот интересно, откуда у словацких интендантов датские мясные консервы, португальские сардины и швейцарский сыр? – ситуацию слегка подправил. К тому же сержант Чепрага с первого раза принял шифровку из Центра, отстучал свою, получил квитанцию и довольно быстро расшифровал свежие указания командования. Савушкин взял протянутый радистом листок и прочёл:

В БУДАПЕШТЕ СВЯЗЬ ГЁЗА ВЁРЁШМАРТИ, ШОРОКШАР, УЛИЦА ТЁРОК ФЛОРИШ, 14. ГОВОРИТ ПО-РУССКИ. ПАРОЛЬ «ХОРВАТИЯ НАЧИНАЕТСЯ ТАМ, ГДЕ КОНЧАЕТСЯ БАНАТ», ОТВЕТ «ВОЕВОДИНА ДАВНО НАША». БУДЕТ ОЖИДАТЬ ВАС КАЖДЫЙ ДЕНЬ С 2 НОЯБРЯ С ПЯТИ ДО СЕМИ ВЕЧЕРА НА НАБЕРЖНОЙ ГУБАЧИ, У МОСТА НА ЧЕПЕЛЬ. ТРЕГУБОВ.

Капитан дважды прочёл текст, прежде чем начал понимать, о чём в нём идёт речь – и, обращаясь к словаку, произнёс:

– Ну всё, Иржи, только что Андрей доложил о тебе в Москву, так что с этой минуты ты – член нашей группы. – Помолчав, Савушкин спросил – стараясь не подать виду, что слегка ошеломлён шифровкой, а если говорить точнее – что половину слов в ней вообще не понял: – Ты примерно представляешь Будапешт? Ну там, городские районы, пригороды, остров Чепель?

Словак кивнул.

– Так. Двадцать восьмой год бил с класа экскурсион Будапешт. Нас било три словака на двадесят осем мадьярски школник… – И улыбнулся, вспомнив, судя по всему, какую-то детскую проказу, связанную с той поездкой.

Савушкин почесал затылок.

– Маловато… А твой одноклассник, Ласло – знает Будапешт?

Стоян кивнул.

– Так, так! Бил в милитарна школа Буда. Год!

Уже веселей… Савушкин глянул на часы и скомандовал:

– Всё, по машинам! Костенко за руль, лейтенант и капитан Стоян – в кабину! Ничего, потеснитесь, теоретически сиденье там трёхместное… Володя, если вдруг нештатная ситуация и ты решишь, что пришло время огневого контакта – контрольная фраза пусть будет «Братислава». – Помолчав, Савушкин добавил: – Дай Бог, чтобы она тебе не понадобилась…

Дорога на Невольне оказалась лучше, чем предполагал Савушкин – им удалось спуститься почти до самой долины Грона всего за пять часов. Остановив «блитц» в зарослях лещины на опушке у подножия горного кряжа, капитан скомандовал спешится и занять позицию для наблюдения. Долина Грона в этом месте не превышала в ширину семисот метров, далее на юг начинались Штявницки врхи, пологие горы, густо заросшие хвойным лесом – но эти семьсот метров все же таили в себе немалую опасность. По шоссе вдоль реки нет-нет, да проносились какие-то, судя по всему, военные машины, за полчаса прошло две колонны снабжения из полудюжины грузовых «татр» каждая – явно воинских, правда, непонятно, к какой именно армии они принадлежали. Ну и гужевые повозки словаков – десятка полтора их протарахтело по шоссе за эти же полчаса, не меньше… Движение было весьма оживлённым – надо было или рисковать, или ждать ночи. Савушкин, почесав затылок, обратился к словаку:

– Иржи, каков риск, что нас на этом шоссе остановят?

Капитан Стоян пожал плечами.

– Мыслим, же не вельки. Военски возидла – словенски, немцов никды не видел. Военски жандари не боли… Риск ест, но он малы.

Савушкин кивнул.

– Тогда – вперёд, не будем ждать темноты!

Проскочили долину Грона они и в самом деле без проблем – но уже на подъезде к Банской Штявнице «блитц» вдруг начал тормозить. Савушкин, прильнув к форточке в задней части кабины, увидел стоящий на обочине кюбельваген и трех словацких жандармов – один из которых деловито указывал водителю грузовика, куда тот должен поставить свой «блитц». Капитан, обернувшись к радисту и Некрасову, произнёс вполголоса:

– Трое. Жандармы. Как только я скомандую – Витя, ты с правого борта, Андрей – ты с левого. Сразу на поражение! Проверьте «шмайсеры».

Но прыгать и стрелять не пришлось – жандармы проверили документы капитана Стояна, о чём-то с ним минут пять поговорили, а затем старший из них, пожилой чатар, махнул рукой – дескать, езжайте по своим делам, хлопцы… Как только «блитц» разведчиков отъехал от контрольно-пропускного пункта – Савушкин открыл форточку и спросил:

– Иржи, что это было?

Словак повернулся к капитану – хотя ему здорово мешал сжавшийся в комок Котёночкин – и ответил, улыбнувшись:

– Ето словацкая жандармерия. Пост. Мают приказ контроля за цестой з Кремницы. Хлядаю украинцов з дивизии «Галич». Много крадут…

Савушкин кивнул.

– Видели. То есть мы им не интересны?

– Не. На повстанни са зучастнили и жандары…

– Понятно. О венграх они что говорили? О мадьярах?

– В Жемберовце стоят мадьярски граничары. И далей на юх е Мадьярско, Венгрия. Жандары сказали – надо ехать на Девичаны и Нова Дедина, там нема мадьяр. И чрез Каменец мы в Левице. А там Ласло…

– Сколько это времени?

Словак пожал плечами.

– Може, три часа. Може, два. То недалёко, пятьдесят километров, а цеста добра…

Савушкин в ответ лишь молча покачал головой. Ну ты смотри, как тут всё близко… И немцами даже не пахнет. Понятно – у них сейчас весь фронт от Балтики до Дуная и Дравы трещит по швам, тут не до контроля тыловых словацких районов, дай Бог хоть основные пути сообщения удержать… А дороги и впрямь отличные. Как будто и войны никакой нет…

Уже начало темнеть, когда они спустились со Штвявницкого нагорья и выбрались на придунайскую равнину. Савушкину было как-то даже непривычно возвращаться к «равнинному» образу жизни – два месяца до этого их дороги петляли по отрогам Татр. А тут смотри, что творится – до самого Дуная равнина, ухоженная и обихоженная столетиями крестьянского труда. Нетронутый войной мирный благодатный край…

– Пан капитан, Пуканец. Далей – Девичаны! – открыв форточку, доложил Стоян. Савушкин? услышав название села, едва не рассмеялся, и, в последнее мгновение удержав рвущийся наружу смех – Пуканец! – спросил:

– В Левице ты знаешь, куда ехать?

Стоян кивнул.

– Так! Бил у него в сороковой рок. Тогда бил член комиссия по демаркация граница. А Ласло тогда уже служив мадьярске войско. Бил в его штаб в Левице… Когда уже не стало Ческоловенска република… – На всякий случай пояснил Стоян. И добавил, обведя рукой вокруг: – Ето есчо Словенско, але тут юж живут мадьяры. То мадьярски дедины…

– Ясно. – И, обращаясь к старшине? Савушкин произнёс: – Олег, притормози вон у тех кустов и загони «блитца» поглубже. На всякий случай подождём ночи, мало ли что… – И, повернувшись к лейтенанту: – Володя, сколько отсюда до Левице?

– Пятнадцать километров. И дорога хорошая…

– Ну вот и отлично. Подождём с полчасика, да и поедем, помолясь. Нам спешка не нужна. Нам нужно добраться до однокашника нашего Сусанина без приключений, тихо и незаметно. Да и чичероне нашему надо переодеться – Словакия через три километра кончится, а в Венгрии его форма – не комильфо…

Когда последняя октябрьская ночь окончательно легла на придунайскую равнину – машина разведчиков тронулась в сторону Левице, который пять лет назад вновь, как и до девятнадцатого года, стал называться Лева. Котёночкин за эти четверть часа в максимально возможных объёмах довёл сложную историю этих мест до Савушкина – но капитан, мало что поняв из разъяснений своего заместителя, про себя решил считать эту территорию австро-венгерской, без раздела на всякие государственные новообразования. Тем более – новые хозяева этих мест и сами плохо понимали, какие здешние земли кому принадлежат…

«Блитц» остановился у дощатой ограды на самом краю города. Капитан Стоян, переодевшийся в ладный рыжий кожушок, смушковую шапку и шаровары – сапоги он оставил свои, офицерские, и Савушкин его отлично понимал, обувь – вещь исключительно интимная, её менять впопыхах – значит, однозначно набить кровавых мозолей – выбрался из кабины, подошёл к тускло светящемуся окошку местной кордегардии и что-то произнёс в адрес двух полусонных гонведов, несущих тут службу. Один из них тотчас же сорвался с места, второй же, с любопытством глядя на «блитц», завёл с капитаном неспешную беседу – понятно, солдатику скучно бить баклуши в своей конуре, тут любому живому человеку будешь рад…

Вскоре второй гонвед вернулся – в сопровождении наспех одетого офицера. Капитан Стоян что-то радостно произнёс, они с прибывшим венгерским офицером смачно обнялись и расцеловались – из чего Савушкин сделал вывод, что прибывший офицер – искомый Ласло, от коего теперь целиком и полностью зависит судьба его группы…

Иржи, минут пять пообщавшись со своим одноклассником, вернулся к разведчикам и доложил вполголоса:

– Тераз едем до Ласло домов. Бывав ведла… рядом с казарни свойго прапору. Лаци всетко нам принесе – униформа, краска – малёвать камьон… Он зо мном в кабине.

Савушкин кивнул.