Джина

– Понимаю, – Светлов захлопывает шкафчик, убрав в него самое последнее – картонную коробку с медикаментами. – Мама – это святое. Встреть с ней Новый год. Поздравь от меня Ираиду Семёновну, пусть 2016-й год у неё будет успешным.

– Ага, – Пингвин снова вздыхает. – А ты не обижаешься?

– Конечно, нет! Я всё понимаю! – Андрей пытается придать голосу как можно больше тепла, а сам думает: «Клади уже трубку, дебил! Ты мне уже надоел, я устал от тебя!»

– С Наступающим…

– И тебя с наступающим Новым годом! – Пинигин говорит ещё что-то, но Андрей не стал дослушивать и оборвал связь.

Порезанный палец дал о себе знать уколом боли. Светлов вскрикнул, смартфон выпал из его руки. Упал сначала на край стола, с него свалился на табуретку, а уж с неё соскочил на пол. Приземлился прямо на дисплей.

– Вот говно, – Андрей поднял с пола телефон, глянул на дисплей, чтобы узнать время и увидел большую трещину, бегущую зигзагами по всему чёрному экрану. – Это был новый телефон! Говно китайское!

В следующее мгновение Светлов сделал то, чего не делал никогда, и считал, что это делают только неадекваты – разбил телефон об стену. Смартфон разлетелся на кусочки, одна из кафельных плиток у мойки треснула пополам. Верхняя половинка этой плитки упала Андрею на голову, когда он веником сметал в совок части того, что когда-то было целым и называлось средством коммуникации.

Боль в ушибленной голове была такой, словно в неё попала не половинка сраной плитки, а воткнулся топор. От злости Андрей ударил кулаком по стене (разумеется, туда, где не было плитки), но к боли в голове тут же добавилась ноющая боль в правой руке и резь в пальце на левой.

Тут уж он не стал материться, так как крыть матом, кроме себя, было некого. Поэтому, массируя правую руку, Светлов молча разогнулся, бросив на пол веник и совок, подошел к холодильнику и открыл его. Там, в морозилке, лежало то, что он называл «лекарство от всех болезней и от глупости» – горилка с перцем. Он не хотел её пить ни до приезда Насти, ни до наступления Нового года, так как знал, что от этого напитка очень быстро «выпадет в осадок», но ничего с собой поделать не мог – слишком уж много неприятностей для одного вечера, слишком плохое настроение. А что может поднять настроение, превратить его из дерьмового в новогоднее? Конечно, горилка. И только она одна, родимая!

В памяти всплыли слова мамы, которые она произнесла во время последнего сеанса общения по Скайпу: «Андрюша, ты только не пей в Новый год, пожалуйста! На тебя алкоголь, особенно крепкий, действует крайне негативно…»

Как всегда, он пообещал тогда маме не пить и в тот же вечер довёл себя до состояния невменяемости в компании соседа Ромы, у которого в тот день была «денюха».

И вот сейчас, глядя на покрытую инеем бутылку горилки, лежащую в морозилке, Светлов вдруг начал сомневаться в правильности принятого решения. Но, пока голове крутились слова мамы: «Андрюша, ты только не пей… Андрюша, ты только не пей… Андрюша, ты только не пей», одна рука потянулась к бутылке, вторая достала из навесного шкафчика рюмку. Тут же послышалось знакомое: «буль-буль-буль», и спустя мгновение огненная вода заплескалась по пищеводу, наполняя организм теплом, оттесняя на второй, а то и на третий планы и слова мамы, и мелкие неприятности.

Да, он знает, что быстро пьянеет. Но ведь от одной рюмки у него, как говорится, башню не снесёт, правильно? До прихода Насти всё выветрится. Уж он-то это знает. Уж он-то – мужик взрослый, опытный, имеющий за спиной годы тренировок и экспериментов. И где он только ни тренеровался, ни экспериментировал с алкоголем: в поездах, в самолётах, на лекциях в институте, в подъезде, в сауне, в лесу, на рыбалке, на деловых встречах, на корпоративах. А один раз даже на крыше небоскреба «Высоцкий» в Екатеринбурге, высота которого – 188,3 м. И он был уверен, что и в этот раз всё будет нормально. Важно, чтобы не было «передоза». А его и не будет, ведь должна приехать Настя, поэтому нужно быть трезвым. Тогда и секс будет волшебным!

Нарезая салат, сам не заметил, как выпил ещё две рюмочки. Закусил тем же «Оливье». Салат получился вкусным.

Слушать «Nickelback» в какой-то момент надоело. Включил «Limp Bizkit». Когда зазвучала песня «WalkingAway» из альбома «GoldCobra», Андрей вспомнил, как Настя под эту самую песню танцевала для него стриптиз – сначала медленно, потом ускоряясь, сбрасывая с себя одежду, пока не осталась в том, в чем мать родила. Она танцевала, как настоящая стриптизёрша, а потом мастерски отсосала, как настоящая проститутка. Это было волшебно и абсолютно бесплатно, за исключением энной суммы, оставленной в ресторане! Вспомнив этот маленький эпизод их отношений, Светлов заулыбался, зажав набухший член между ног.

Под настроение пошла ещё одна рюмочка. Стало гораздо лучше.

Обещание, данное маме, стало стираться из памяти, как нечто ненужное. Настя…

Прошлепав с полной салатницей «Оливье» в гостиную, Андрей глянул на часы. Было только полвосьмого. Это означало, что до прихода Настюхи вся горилка из организма выветрится и можно считать, что Андрюша сегодня не пил. Или почти ничего не пил.

Поставив тарелку на единственное свободное место на столе – ближе к краю, рядом с мясной нарезкой, – Светлов включил телевизор. Как всегда, по всем каналам крутили до смерти надоевшую скучнятину: заезженные фильмы, глупые песни попсовиков, несмешных юмористов.

– Нет! Так дело не пойдёт! – Андрей достал с полки серванта диск с фильмом «Очень страшное кино», воткнул его в DVD-проигрыватель.

Откуда-то из-за подлокотника дивана вылез кот. Когда взгляды Ходячей Жопы и Светлова встретились, котяра снова спрятался, в очередной раз показав чудеса маскировки.

Нет, Андрей не считал «Очень страшное кино» шедевром, но это – реально смешной фильм, смеясь над героями которого можно запросто убить час-полтора и поднять себе настроение. То есть, то, что нужно, особенно, под Новый год.

И он ржал до слёз все эти полтора часа, хохотал до колик в животе. Пока не запищал дверной звонок. Поставив фильм на паузу, Светлов встал с дивана и пошел открывать дверь.

Это была Настя! Боже, как она была восхитительна! От неё пахло дорогим парфюмом, на ней была шикарная норковая шуба, а под шубой – белое вечернее платье с декольте, которое обтягивало её стройную фигуру и словно говорило: «Сорви меня с Насти, доберись до того, что скрыто подо мной! Сделай это!»

И он, словно подчиняясь голосу платья, поцеловал Настю, прижав к себе одной рукой, а второй слегка сжал её ягодицы. В планах было зайти ещё дальше – отодрать Настюху прямо в прихожей, но подруга, как всегда, всё испортила.

– Фу, Дюша! Ну, ты почему выпил, не дождавшись меня? – Она легонько хлопнула его по щеке и отстранилась. – Пахнешь, как сапожник!

– Я… я – Светлов замешкался, не зная, что ответить. Он-то дума, что всё давно выветрилось. Оказывается, нет! – Это я так, для дезинфекции! – Он показал ей палец, обмотанный бинтом.

– Бедненький, – Настя погладила повязку. – Тебе больно?

– Так, царапина. До свадьбы заживет… Ну, что же мы стоим? Прошу к столу!

Они прошли в гостиную. Увидев заставленный алкоголем и закусками стол, Настя всплеснула руками.

– И это всё приготовил ты?

– Да. Я думал, что ещё гости подойдут, но они…

– Какой же ты у меня молодец! – Она обвила шею Светлова руками, хотела поцеловать его в губы, но передумала. – Только почисть зубы, пожалуйста!

– Как скажешь, – улыбнувшись, ответил Андрей, а про себя подумал: «Вот ведь сучка! Нашла ведь до чего докопаться. Я выпил-то всего… – И тут его взгляд упал на стоящую у подлокотника дивана бутылку из-под горилки. Огненной жидкости в ней было – грамм семьдесят, не больше. И в этих жалких граммульках, на самом донышке плавал скукоженный перчик.

Когда Светлов увидел эту бутылку, он не поверил своим глазам. Получается, что, пока он смотрел фильм, он всё это время прибухивал. Но как так получилось, что он даже не запомнил этого? Увы, ответа на этот вопрос в его голове не было. Было только Новогоднее настроение (которое всё-таки пришло), ощущение какой-то детской радости и счастья. При этом пьяным себя Андрей не чувствовал. Он до последнего цеплялся за надежду, что, быть может, эта бутылка осталась с какого-нибудь другого праздника, но память услужливо подсказала ему, что в последний раз он пил горилку в начале ноября, после этого сделал капитальную уборку в квартире и все пустые бутылки выкинул. К тому же, он не смог бы не заметить пустую бутылку, стоящую рядом с диваном, в течение столь долгого промежутка времени.

«И всё-таки, я сделал это! Я выжрал бутылку в одно рыло и пытаюсь изображать трезвого… Но я и чувствую себя абсолютно трезвым. Я – в полном порядке. И, если больше бухать не буду, всё у меня будет зашибись: я замечательно проведу вечер, оттрахаю Настеньку и завтра буду себя чувствовать огурцом!» – так думал Андрей, когда чистил зубы и брызгал себе на лицо прохладную воду.

Когда он вышел из ванной комнаты, то увидел, что Настя уже открыла бутылку шампанского и разлила по бокалам. Она обворожительно улыбалась. Её порочные губы так и напрашивались на поцелуй. Андрей не смог устоять и нагнулся, чтобы поцеловать Настю, но она отстранилась и протянула ему бокал.

– Дюша, давай выпьем за уходящий год, а? Ведь он был таким классным! Сам посуди: в этот год мы начали встречаться, оба сделали неплохую карьеру в фирме… Давай!

– Нась, ты только не подумай ничего такого, но я не хочу больше пить! – Светлов принял из рук подруги бокал и поставил его на стол. Видя, как сползла улыбка с её лица, а брови угрожающе сдвинулись, он попытался немного смягчить ситуацию: – Я уже выпил и пока не хочу. Давай, ты сама…

– Не поняла! – она произнесла это с ударением на последний слог. – То есть ты с кем-то там успел выпить, а со мной не хочешь, да?

– Нет, Нась, ты всё не так поняла… – Из последних сил пытался оправдываться Андрей, но, уже услышав «не поняла» с ударением на последний слог, понял, что объяснения её не устроят.

– Может, ты за уходящий год не хочешь со мной выпить, а? Может, самое большое наше достижение в этом году для тебя – не достижение вовсе, а?.. Может, ты думаешь, что я – алкашка и буду пить одна, а? – не унималась она. Её глаза гневно сверкали, готовые вот-вот начать метать молнии. – Если бы я хотела выпить одна, я бы, наверное, не тащилась в этот дерьмовенький район и осталась бы дома, да? Смотри на меня!

– Да! – подняв глаза, сказал Светлов.

– Что «да»?

– Ты бы могла остаться дома… – Он уставился в пол, не в силах выдержать её тяжелый взгляд. Его руки мяли салфетку, а мозг пытался принять правильное решение. Получалось, самым правильным было – выпить это сраное шампанское, а потом – будь, что будет.

– И ты хочешь мне испортить праздник, да?

– Нет, – Андрей сделал глоток. – За уходящий год, самый лучший год в моей жизни. За год, в который я влюбился в тебя, радость моя!

– Вот так-то, – Настя улыбнулась победной улыбкой. – А теперь давай поцелуемся!

Они поцеловались. Этот поцелуй будет единственным приятным воспоминанием о том вечере. Но Светлов тогда этого ещё не знал. Он допил бокал, прислушиваясь к ощущениям своего организма. Организм не среагировал никак. Только слабенькое тепло в районе желудка.