Джина

«Может, я и не выпаду в осадок?» – подумал Андрей, наливая себе и Насте ещё по бокалу. Они снова выпили и поцеловались. Это был тост за любовь.

А потом были ещё тосты и поцелуи. Закончилась одна бутылка шампанского, на подходе была вторая.

По телевизору показывали какой-то концерт, но Светлову было на него насрать – он медленно, но верно выпадал в осадок. А после очередного бокала даже без тоста он начал основательно вязнуть в болоте алкогольного опьянения.

«Вот ведь сука тупая! – думал он, глядя на раздваивающуюся Настю, сидящую напротив него с бокалом в руке. – Сама-то трезвая, а я уже в говно… И знал ведь, что нельзя шампанское пить, но Настька заставила. Потом меня же обвинит в том, что вечер ей испортил!»

С каждой секундой то, чего Андрей боялся – опьянение – наваливалось на него всё больше и больше, склоняя голову к столу, делая тело вялым и непослушным. Надежды на волшебный секс таяли. Понимая это, Светлов, напряг ту часть мозга, которая ещё могла думать, и пришел к выводу, что нужно срочно пойти проветриться. И повод был – праздничный салют. Правда, изначально он планировал устроить его сразу же после обращения Президента.

– Одевайся, – обратился Светлов к Насте, доставая из шкафа картонную коробку – подарок от китайского партнера по бизнесу.

– Зачем? – непоняла Анастасия. – Скоро же Новый год.

– Пофиг, – пробормотал Андрей, направляясь с коробкой в прихожую.

Дальше произошло то, что можно назвать провалами. Но не в памяти, а в сознании. В течение предновогоднего вечера и новогодней ночи Светлов ненадолго выбирался из этих провалов, но потом снова проваливался.

В первый раз он вылез из провала, когда воткнул в снег ракету и поджег фитиль. В тот момент он понял, что его качает, а это значит, что свежий воздух и мороз, вопреки ожиданиям, его не отрезвили. Если и отрезвили, то совсем чуть-чуть. Так, что это практически не ощущалось.

Провал.

Из провала Андрея выдернул Настин визг. В платье она носится по заснеженной игровой площадке, вокруг неё толпится народ. Сосед Рома втаптывает дымящуюся шубу в снег.

– Дурак! Идиот! – кричит она.

– Надо было поглубже в снег её воткнуть, – с укоризной говорит Роман. – Тогда бы её ветром не уронило. Ладно, хоть в шубу ей ракета попала, а если бы в лицо!

– Оденься, – Светлов снимает с себя дублёнку, пытается накинуть её на плечи Насте.

– Да пошел ты! – Настя отталкивает его.

Андрей падает на спину. Наступает очередное погружение в небытие, из которого он выплывает лишь в подъезде.

Настя идет впереди, он тащится позади неё. Они подходят к лифту. Светлов чувствует злость Насти и запах паленой шерсти. Его гложет чувство вины. Вот накосячил, так накосячил! Не по-детски, по-взрослому! Он всей душой хочет хоть как-то снять напряженность, поднять своей подруге настроение, но не знает, как. Рука натыкается на что-то в кармане дубленки. Он достаёт это «что-то». Оказывается, это хлопушка. Интересно, как она в карман попала? Сейчас он поднимет её над головой Насти и сделает ей дождик из разноцветных конфетти. Это должно ей поднять настроение и немного смягчить его участь. Сейчас…

Внезапно Настя разворачивается. Она смотрит Светлову в глаза, открывает свой порочный, напомаженный рот, чтобы что-то сказать, скорее всего – что-то важное. И тут рука Андрея дергает за верёвочку. Причем, в тот момент он не хотел приводить в действие эту чертову хлопушку, готов был чем угодно поклясться, что не хотел, но рука сама по себе дернулась. Раздался хлопок, и целый рой конфетти, мгновенно вырвавшийся из картонной гильзы, ударил Насте в лицо. Она вскрикнула, отвернулась от Светлова. По подергивающимся плечам Андрей понял, что она плачет.

– Настюха, но ты же сама… – пытается оправдываться Андрей.

Она разворачивается. Ничего не говорит, просто смотрит на него широко раскрытыми, красными глазами, под которыми размазалась тушь. Её лицо тоже красное, злое. Она размахивается и бьет Светлова кулаком в челюсть.

«Не по-женски сильный удар!» – успевает подумать Андрей в падении, прежде чем в очередной раз «провалиться».

Он пришел в себя, если можно так сказать, уже в своей квартире, сидя за праздничным столом. Рядом с ним сидит Настя. Лицо её по-прежнему красное, но не злое. Из коридора доносится слабый запах паленой шерсти. И надо бы предупредить Настю, что Толстая Тварь обязательно попытается оттрахать её шубу, но Андрей молчит. Он не хочет лишний раз напоминать подруге об испорченной шубе, да и самому вспоминать об этом неприятном казусе не хочется. А, судя по звукам, доносящимся из прихожей, которые не мог заглушить даже работающий телевизор, кот уже приступил к реализации своего коварного плана и вовсю дрючитнорку. Можно было бы сказать, что он лишает её невинности, но она уже дырявая. Не исключено, что именно в эту дырку котяра пристроил свой стручок. И надо бы этого пакостника кастрировать, да всё упирается в дефицит свободного времени.

Вообще, о кастрации Лохматой Твари Светлов впервые задумался несколько лет назад. Тогда ещё родители жили в Челябинске, а не в Питере, а Андрей жил в съёмной квартире. Именно тогда, зайдя в гости к родителям, он увидел подушки, лежащие на полу и прижавшего уши кота, выбивающего из них пух своей кочерыжкой. Конечно, от увиденного Светлов был в шоке и прямо сказал родителям, что коту нужно отрезать яйца. На что мама ему ответила:

– Зачем резать? Пусть играется котик. Нам жалко его, он ведь у нас такой миленький…

Позже этот «миленький» совокуплялся и с тапками Светлова, и с его шапками, с прочими вещами, которые потом пришлось выкинуть. Кстати, неуёмная сексуальная энергия кота – это только один из его «минусов», за которые Андрей его ненавидел. И этот «минус» – самый безобидный, с которым, как показала жизнь, можно смириться. А вот с остальными – нет!

Но в канун Нового, 2016 года Андрею было насрать и на кота, и на Настькину шубу. Его больше волновали другие вопросы.

«Интересно, как я до квартиры дошел? – думает Андрей. – Сам или она дотащила? Ну, раз её удар меня отрезвил, значит, сам!»

На экране телевизора – знакомая картинка: Президент РФ на фоне Кремля поздравляет россиян с Новым годом. Но Андрей его не слушает. Он уверен в том, что, кажется, что Президент говорил то же самое и в прошлом, и в позапрошлом годах. Наверное, только предложения местами менял. Смысл его речей – всегда один и тот же: мы все хорошо потрудились в прошлом году, и пусть у всех всё будет хорошо в следующем году. Ля-ля-ля-трюфеля! В общем, ничего нового, ничего интересного. И только Настька заворожено смотрит на экран телевизора, не в силах отвести глаз от Президента. Словно он её загипнотизировал.

Ещё тогда, когда Андрей жил с родителями, маман заметила, что он не любит смотреть обращения главы страны к многострадальному народу и отказывается под бой курантов пить шампанское. Конечно, маман не удержалась и задала Светлову вопрос, что называется, лоб в лоб. Тогда он не стал юлить из стороны в сторону, а просто заметил, что от шампанского у него газы, а от обращений первого лица государства к простому народу его тянет в сон. Быть может, он сказал немного не так – кто это вспомнит, ведь столько времени прошло, – но всё равно маман разозлилась.

– Как ты смеешь, говнюк, так говорить про нашего президента? – Да-да, она сказала это именно так. Так она могла говорить только в гневе, когда её голос менялся до непривычно низкого, а глаза становились тёмными, почти черными. В такие моменты Андрею начинало казаться, что к нему обращается какая-то сущность, сидящая внутри его матери. И эта сущность, общаясь с ним, пыталась прорваться наружу. Могла и убить ненароком, и покалечить. Даже, будучи взрослым, он её до усрачки боялся и в разговоре с матерью старался тщательно подбирать слова, дабы не будить лихо, пока оно тихо. И в ту Новогоднюю ночь, много-много лет назад он, похоже, подобрал нужные слова, не дав мамашиному демону вырваться наружу. Сейчас же он прикрыл рот рукой, чтобы ненароком не зевнуть, не ляпнуть чего лишнего и не разбудить демона, сидящего внутри Насти. А демон этот, судя по силе удара, был довольно страшным.

Челюсть болит, но Светлов не чувствует себя пьяным. Видать, удар Насти его отрезвил.

Красная коробочка с новогодним подарком для Настьки – золотой цепью с кулоном, – уже лежит под ёлочкой, закопанная в мишуру. Об этом Светлов позаботился ещё в два часа дня.

У Насти сумка на коленях. Наверное, в ней лежит подарок для Андрея. Интересно, что она ему подарит? Вряд ли – золото. Наверное, какую-нибудь фигню бесполезную. Даже если ничего не подарит – ничего страшного. Самым лучшим подарком от неё будет минет. Но это будет позже. В том, что ЭТО будет, Светлов не сомневался. Раз она не уехала домой после неудачного фейерверка, уже не уедет. Остаётся только разлить по бокалам шампанское. Себе он нальёт, но пить не будет. Теперь-то точно не будет. И она вряд ли будет его заставлять пить. Наверное, поняла, что он страшен, когда пьяный. Главное – в неё влить как можно больше, чтобы расслабилась. Остальное, как говорится, дело техники.

Президент, наконец-то, закончил свою скучную речь, начался бой курантов. Андрей взял со стола очередную бутылку шампанского и начал её открывать. В это самое время в комнату с противным визгом заскочил кот. Он принялся носиться по гостиной, словно за ним кто-то гоняется, кто-то большой и страшный. В прошлый раз этим большим и страшным был Светлов со сланцем в руке. Помнится, это было месяца два назад, и котяра тогда каким-то образом забрался на сервант, сожрал дорогую сигару, а потом заблевал всю кухню. Конечно, ни того, ни другого Светлов не мог ему простить и хотел наказать гада, чтобы больше у того не было соблазна дорогие сигары жрать. Но кот, несмотря на свою тучность, проявил тогда завидное проворство, и Андрей так и не догнал его. Видимо, устав от беготни по квартире, выдохнувшись, Тупой Урод каким-то образом – или чудом – втиснул своё жирное тело в узкий зазор между стеной и диваном. Там он и сидел, сверкая в темноте глазами. Светлов хотел отодвинуть от стены диван, но «прострел» в пояснице помешал ему это сделать и привести наказание в исполнение. Он махнул на кота рукой и пошел на кухню, делать уборку. А кот просидел между стеной и диваном два дня. Как он оттуда вылез – одному Богу известно, но Мерзкий Уродец появился на кухне, гордо задрав хвост лишь тогда, когда есть захотел. Свою порцию «люлей» он тогда так и не получил, так как Светлов к тому времени «остыл» и не хотел тратить на Ходячую Мерзость ни своё драгоценнейшее время, ни силы. Да и спина немного побаливала.

Это было тогда, а сейчас Андрей просто крикнул коту:

– Вон отсюда!

Но лучше бы он этого не делал, так как, отвлекаясь на Вонючего Гада, он забыл про закон подлости, который срабатывает лишь тогда, когда не ожидаешь от жизни никакого подвоха. Закон подлости сработал мастерски: стоило Светлову глянуть на кота, тоненькая проволочка, удерживающая пробку в бутылке, соскочила с горлышка, пробка со скоростью пули выскочила из бутылки и угодила Насте в лоб. Почти всё шампанское под давлением вырвалось из бутылки и залило Насте лицо и платье, начиная от декольте и почти до самого низа.

Какое-то время Анастасия молчала. Она сидела с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами, держась за ушибленный лоб. Когда она убрала руку от лба, Андрей увидел красное пятно на том месте, куда попала пробка. Пятно темнело, превращаясь в синяк, напоминающий индийский знак. Хотя это был даже не синяк, а так, синячок, а платье можно было при желании просушить, всё равно это был конкретный «косяк» Светлова, один из прочих «косяков» которых за один только вечер 31 декабря 2015 года набралось больше, чем за целый год.

– Настенька, солнышко моё! – Андрей поднялся с дивана и потянулся за салфеткой. – Прости! Это всё кот, ты же видела…

Настя перехватила его руку, с зажатой в ней салфеткой, тянущейся к мокрой груди с задорно торчащими сосками, и ударила Светлова в челюсть. Удар был таким сильным, что Андрей перелетел через подлокотник и упал на пол, больно врезавшись спиной в сервант. Несмотря на головокружение – то ли последствие долгоиграющего опьянения, то ли нокаута, – Светлов заметил, как сильно качается сервант, а на самом его верху балансирует кувшинчик, готовый вот-вот свалиться на голову.

Кувшинчик…

Он купил его на крытом рынке около отеля, когда отдыхал в Египте. Не сказать, чтобы отпуск в этой солнечной стране ему понравился, но запомнился, в первую очередь, жарой и пирамидами, во вторую – любовной интрижкой с сорокалетней дамой из Эстонии и, конечно же, покупкой этого кувшина.

О существовании того рынка Андрей знал с самого первого дня пребывания в отеле, но прогуляться по нему он отважился лишь в последний день своего пребывания в этой солнечной стране, в отеле, название которого из памяти напрочь стёрлось, да и чёрт с ним! Понятное дело, это был единственный день, когда Светлов был абсолютно трезвый. А на рынок он шёл для того, чтобы на сэкономленные деньги купить сувениров родственникам и коллегам по работе.

Тот рынок, правильнее сказать базар, шокировал Светлова огромным количеством товаров, выложенных на лотках. Там было всё: от еды до одежды и сувениров. Пока Андрей изучал товар, приценивался, торговцы-арабы чуть руки ему не оторвали, дергая за рукава одежды и приглашая в свои лавки. Но Светлов не торопился ничего покупать. Он просто ходил и смотрел, как на экскурсии. Когда такое в России увидишь? Да никогда!

Шум, толкотня, разнообразие запахов, арабы, арабы и ещё раз арабы. Иногда мелькали красные рожи соотечественников.

И тут из одной лавчонки выскочил араб, похожий на азербайджанца. Он очень быстро разогнал зазывал, висящих на руках Светлова и, подойдя к нему, на чистейшем русском произнёс:

– Чем я вам могу помочь, господин? – Не дожидаясь ответа, он продолжил, даже без малейшего намёка на акцент: – У меня есть всё. Всё хорошего качества и недорого. Следуйте за мной, господин!

Ну, как тут откажешься, когда такой сервис, когда с тобой общаются на родном языке и готовы помочь с покупкой? К тому же, этот араб, похожий на азербайджанца, был одет, как арабский шейх: на нем был белый наряд, сшитый словно из простыней, кожаные шлепки на ногах, на голове – белый платок, перевязанный жгутом. Своим внешним видом он выгодно отличался от остальных торговцев, которые были в простых футболках, шортах и сланцах. И Андрей не удивился бы, если бы увидел в его торговой точке живого верблюда. Но верблюда в лавке «азербайджанца» не было. Зато всяких сувениров и шмоток там было завались!

Цены у «азербайджанца» были даже ниже, чем у остальных торговцев, а ассортимент значительно разнообразнее. Единственное, что не понравилось Андрею, как только его нога переступила порог лавочки, «азербайджанец» вдруг вышел из роли и, как самец шимпанзе, начал скакать по своему магазинчику и противно кричать, тыкая пальцем в свои товары: