«Злой» ангел

– Ну как тебе дом, дочка? – спросила у своей маленькой, не старше шести лет, Людмила Петровна, которая была последней в списке клиентов, назначенных на сегодня.

– Я боюсь, мама! Мне страшно! Я хочу домо-о-ой! – Девочка в голос зарыдала.

– И мне здесь как-то неуютно. Извините, молодой человек…

– Фёдор!

– Да, Фёдор. Извините нас. Такой реакции дочери на дом я сама не ожидала. Скорее всего, мы не купим его. До свидания! – Людмила Петровна взяла дочь за руку.

Федя проводил их до ворот, проследил, как они садятся в чёрный «Мерседес», за рулём которого сидел здоровенный парень со спортивной стрижкой. Судя по всему, охранник.

Когда «Мерседес» скрылся за поворотом, Федя немного постоял, подышал свежим вечерним воздухом. Начинало темнеть, щебетали птицы, чувствуя приход весны.

Вдохнув воздух полной грудью, Игнатьев хотел уже зайти во двор, но вдруг из-за угла на большой скорости появился тёмно-серый «БМВ» с тонированными стёклами. Автомобиль доехал до конца улицы, постоял немного, потом развернулся и поехал в обратном направлении. Недалеко от дома, который Федя уже стал считать своим, автомобиль резко затормозил. Открылась задняя пассажирская дверь, из неё в снег выпала женщина. Вслед ей полетела сумочка и коротенькая шубка.

– Пошла ты, сука! Я не Мать Тереза, благотворительностью не занимаюсь! – послышался грубый мужской голос из салона «БМВ».

– Мальчики! Я, честное слово, отдам! Я отработаю!

– Иди ты на х… – дверь с шумом захлопнулась и машина уехала.

Федя подошёл к женщине, лежащей в коротком платье на снегу и плачущей навзрыд. Ему показалось, что раньше он где-то видел эту блондинку. Голос её тоже показался ему знаком. Игнатьев взял её за руку и помог встать на ноги.

– Убери руки, ко…. – Блондинка осеклась на полуслове, глядя Игнатьеву в глаза. – Федя? Как ты тут оказался? Что ты тут делаешь?

Присмотревшись, Федор понял, почему эта блондинка показалась ему знакомой. Это была Наташа Симонова, его бывшая одноклассница, которая когда-то ему нравилась, а сейчас… Сейчас она показалась Феде жалкой и испуганной. Колготки «сеточкой» порваны на коленях, короткое платье порвано по шву снизу и до груди.

– Я продаю здесь дом. Я – риэлтор. Может, пройдём внутрь, там ты приведёшь себя в порядок?

3

Первым делом Игнатьев отправил Наталью в ванную. Пока она мылась в душе, Федор вскипятил воду в чайнике, нашёл в шкафчике на кухне чай, кофе и немного сахара. Из того, что было привезено с собой, начал делать бутерброды.

– А здесь неплохо! – сказала Наташа, выходя из ванной комнаты.

Она вытирала голову полотенцем. Её ободранные коленки были смазаны йодом, на ней был старый цветастый махровый халат, оставшийся в ванной от прежних хозяев дома. Когда утром Федя осматривал туалет и ванную, он видел этот халат висящим на вешалке в ванной. Там же он видел два полотенца. У него сложилось впечатление, что старые хозяева дома не хотели забирать из него вещи, словно хотели отказаться от всего, что их связывало с этим домом, даже от ванных принадлежностей.

– А где ты йод нашла? – поинтересовался Федя.

– Там, в шкафчике с зеркалом, – Наташа прошла в кухню, села за стол.

– Я тут на ужин немного приготовил… У меня только хлеб и колбаса. Ты уж извини, что так скромно… Я не думал, что останусь здесь до вечера. Думал, уже днём этот дом продам.

– Нормально… Скромно, но со вкусом. А сколько этот домина стоит? – Наташа обмотала полотенце вокруг головы, как чалму.

Федя смотрел на неё и думал, до чего она изменилась. Отнюдь, не в лучшую сторону. Она была болезненно худа, под глазами у неё были тёмные круги. Вид её груди в разрезе халата не возбуждал Федю. А вот раньше…

– Сколько дом стоит, Федя? – голос Наташи отвлёк Игнатьева от размышлений. Её голос был уже не сексуальный, как раньше, а хриплый, пропитый и прокуренный, как у алкоголички.

– Сорок тысяч долларов!

– Сорок тонн баксов! – Наталья присвистнула. – Ничего себе! Это сколько пересосать… Сколько горбатиться нужно за такие деньги?

– Много… А что ты с волосами сделала? Ты покрасилась? Ты не была раньше блондинкой.

– А, ты об этом? Да я и сейчас не блондинка. Я – каштанка! – Наталья засмеялась хриплым смехом и размотала полотенце. На голове у неё был короткий ёжик тёмных волос. – Это был парик, а ты не понял? Ха-ха-ха! Какой же ты, Федюня, от жизни отсталый. Сегодня я – блондинка, завтра – брюнетка, послезавтра – рыжая, бесстыжая. Жизнь не стоит на месте, жизнь меняется. Вот и я меняюсь, каждый день разная. А ты тоже меняешься. Ты стал такой мужчинка…

Наташа встала со стула, подошла к Феде и погладила его по волосам. От этого прикосновения у Феди по телу пробежали мурашки, как будто через него пропустили электрический ток.

Игнатьев взял Наташу за тонкое запястье, поцеловал её ладонь.

– Я так рад, что мы снова встретились! Хотя встретились мы при очень странных обстоятельствах. Кстати, что это были за типы, которые тебя из машины выкинули?

– Типы? – Наталья выдернула свою ладонь из руки Игнатьева, заметно занервничала. – Никакие это не типы. Это мои друзья, очень хорошие друзья. Одного из них я очень люблю и скоро выйду за него замуж.

– Ничего себе друзья! – Федя покачал головой. – Я бы срать с такими рядом не сел. Они же тебя из машины выкинули. Словно ты – мешок с мусором. Я бы такого никогда и никому не простил.

– Потому, что ты, Федя, никогда никого не любил. А когда человека очень любишь, можешь удовлетворить все его потребности, терпеть все его выходки. Я ведь женщина, – Наташа вздохнула. – А женщины любят всем сердцем и не дружат с логикой… Вот я также люблю своего Рустамика. Он хороший.

– Ну, не знаю… Наверное, я и вправду отстал от жизни… – Игнатьев допил чай и отодвинул кружку от себя, рассматривая причудливый рисунок на ней, наполовину стёршийся. – Если ты не торопишься домой, пойдём смотреть канал про животных. Здесь такие огромные телевизоры! Я таких никогда не видел, и показывают они не меньше пятидесяти каналов!

– Пойдём – Наталья улыбнулась, кивнула головой. По выражению её лица было видно, что она обрадовалась, когда Игнатьев сменил тему разговора. – Уже поздно, мне не хотелось бы тащиться домой. Родители думают, что я осталась на ночь у Светки, так что, если ты не возражаешь, я останусь до утра, а потом поеду на работу.

– Какие могут быть возражения? Конечно, оставайся! Вдвоём будет веселее! – Федя был рад тому, что ему не придётся оставаться ночью в этом доме наедине со злыми духами.

Наташа его радость поняла по-своему.

Они сидели в комнате на мягкой большой кровати и смотрели канал про животных. Показывали документальный фильм про львов, про то, как львы охотятся, воюют с гиенами. Фильм был без перевода, на английском языке, но и без переводчика всё было понятно. Наташа положила свою голову с короткой стрижкой Феде на плечо. Феде было хорошо. Он уже давно так не расслаблялся. Последние несколько месяцев были для него очень напряжёнными.

«Вот оно – счастье! – думал Федя, глядя полузакрытыми глазами на большой экран телевизора. Он чувствовал Наташу, тепло её тела, слышал её спокойное дыхание. Такого с ним ещё никогда не было. – Лежу на большой кровати, смотрю телевизор, рядом лежит Наташка. Интересно, в семейной жизни всё происходит также, или по-другому? Если у женатых мужиков так происходит каждый день, то я им немного завидую. Каждый вечер только ты и она. Только хотел бы я, чтобы моей женой была Наташа? Не знаю…».

Когда лев с косматой гривой взгромоздился на львицу, Наташа тяжело задышала и заёрзала. Львица зашипела на льва, попыталась его укусить, но царь зверей ловко увернулся и снова залез на свою подругу.

– Феденька… – прошептала Наталья.

– Да? – Игнатьев подумал, что сейчас она спросит, спал ли он когда-нибудь с женщинами.

– Знаешь, почему Рустам со мной был грубым?

– Нет.

– Я взяла у него немножко денег и потеряла их… Я забыла сумочку в кафе. Из-за этого он злится на меня. Ты не выручишь меня деньгами?

– У меня немного с собой… Не больше «лимона» с небольшим. Если тебе очень нужно, я дам тебе…

– Федя! – Наташа улыбнулась. – Я всегда знала, что ты – настоящий мужик! На тебя всегда можно положиться.

Она села на Федю и распахнула на себе халат. От удивления Игнатьев раскрыл рот и вытаращил глаза. Он не мог оторвать взгляд от небольших грудей с торчащими розовыми сосками. Они будто гипнотизировали его. Наташа, тем временем, расстёгивала на Феде рубашку и покрывала его лицо поцелуями.