Оценить:
 Рейтинг: 0

Записки сумасшедшего охранника

<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 >>
На страницу:
9 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Ты и так был на базе, – Сергей Евгеньевич продолжал стучать по клавиатуре – Саня, Саня… Как ты меня подвёл!

–Ч то? – не понял я.

– Я-то думал, что ты спортсмен, ответственный парень. А ты у нас, оказывается, алкоголик! Это же надо было так нажраться! Прямо на дежурстве! За тобой сегодня машина приехала, тебе смену сдавать, а ты лыка не вяжешь. Если бы мне Дима вчера позвонил, я бы лично на пост приехал, и дал бы тебе по морде, но телефонный кабель почему-то был обрезан. Я подозреваю, что именно ты его по пьяни и обрезал.

– Я этого не помню, – пробормотал я. Сколько я не напрягал память, я не мог вспомнить, с кем я вчера пьянствовал, как это получилось? Чем больше я старался что-то вспомнить, тем хуже получалось. Какие-то картинки появлялись в голове, я только пытался за них ухватиться, но они сразу растворялись, оставался чистый лист.

– Ещё бы, столько выжрать! – директор «Дружины» оторвался от монитора компьютера, на секунду задумался. – И надо бы тебя наказать, уволить по статье, но я подумал и пришёл к выводу, что ты ещё молодой, у тебя всё впереди. Я сам, когда был студентом, любил бухнуть. Закладывал за воротник, как говорится, будь здоров!

– Сергей Евгеньевич, я не мог столько выпить, чтобы ничего не помнить. Я вообще не мог выпить на дежурстве! – оправдывался я. Мне самому не верилось, что такое вообще могло произойти, произойти со мной.

– Ладно, поздно оправдываться. Пиши заявление на увольнение по собственному желанию. Ты не выдержал испытательный срок.

Сергей Евгеньевич протянул мне шариковую ручку и несколько лисов бумаги. Я ещё удивился, зачем так много? Но, когда я начал писать, я в душе похвалил Сергея Евгеньевича за предусмотрительность. Моя правая рука отказывалась работать. Вместо букв на листе получались какие-то каракули. Глядя на руку, я увидел перед глазами картинку: моя рука в крови, я вытаскиваю из неё острые куски…камня? Только я попытался связать это хоть с чем-то, что было в моей жизни, картинка тут же исчезла.

Заявление об увольнении тоже что-то не получалось. Из моей головы вылетело даже то, как это заявление пишется. Сергей Евгеньевич встал за моей спиной и диктовал мне. Испортив четыре листа бумаги, я всё-таки написал заявление и протянул его Сергею Евгеньевичу.

– Как курица лапой… – проговорил директор ЧОПа, открыл свой видавший виды сейф, извлёк из него папку для бумаг, на которой жёлтым маркером был нарисован какой-то странный иероглиф.

– Китайский иероглиф? – поинтересовался я.

Сергей Евгеньевич посмотрел на папку, помолчал, потом его лицо расплылось в улыбке, как будто он только сейчас что-то вспомнил.

– Нет, это мой внук, Артёмка, нарисовал. В пятницу дочь с внуком заходили.

Положив папку на стол, перед собой, Сергей Евгеньевич развязал шнурки, достал из папки белый конверт и мою трудовую книжку.

– Вот расчет… А вот твоя трудовая! Можешь идти, благодарить меня не нужно.

– Спасибо, – тихим голосом сказал я, и вышел из кабинета.

«Как такое могло произойти? Почему я ничего не помню? Почему это произошло именно со мной?» – задавал я сам себе вопросы и не находил ответов на них.

Спустившись на первый этаж и проходя мимо комнаты охраны, я заглянул в окошко. В комнате охраны сидел Паша Чесноков.

– Привет, Павел! – поздоровался я с ним.

Паша оторвался от монитора и посмотрел на меня.

– Привет, Александр, – бесцветным, монотонным голосом проговорил мой теперь уже бывший напарник и опять уставился в монитор.

– Я уволился… Точнее, меня уволили, – произнёс я, не зная, что сказать дальше.

– Пока! – сказал Павел, не глядя в мою сторону.

– Пока! – ответил я и вышел из офиса.

По дороге домой я думал ни о том, что я скажу своей жене Валентине, как я объясню ей то, что меня уволили, а о том, что Паша, с которым я проработал целую неделю, вёл себя как-то странно. Он был какой-то заторможенный, какой-то странный, как будто его подменили. А его причёска…. Что он сделал со своими волосами? Неделю назад у него была спортивная стрижка, а сейчас – какой-то кошмар на сеновале. Как будто он никогда не причёсывался. Лицо у Паши какое-то бледное. Наверное, на наркотики подсел, иначе никак не объяснить такие резкие перемены в поведении и во внешности.

Когда я пришёл домой, моя жена первым делом спросила: «Ну как?».

– Меня уволили, – ответил я, не глядя в глаза Валентине. Мне было стыдно смотреть ей в глаза.

– Как уволили? Ты шутишь? – Глаза Валентины округлились от удивления.

– Нет, не шучу! – ответил я и протянул Вале свою трудовую книжку.

– Уволен по собственному желанию, – прочитала Валентина. – Ты зачем уволился? Тебе такие деньги предлагали!

– Я не увольнялся, меня уволили! – ответил я.

Сидя на кухне и уплетая яичницу с беконом, я рассказал жене всё про моё дежурство на базе. Все, что вспомнил. Я вспомнил, как приехал на базу, сделал обход территории, а потом в памяти возник провал. Я не мог вспомнить, ни где я находился, ни что я всё это время делал. Я закончил рассказ нашей беседой с Сергеем Евгеньевичем и протянул Вале белый конверт. Я знал, что там деньги, но, находясь в стрессовом состоянии, я даже не заглянул в конверт и не посмотрел, что там.

– Ну-ка встань, дыхни на меня! – грозно сказала Валентина. По её голосу я понял, что лучше не сопротивляться и подчиниться.

Поднявшись из-за стола, я набрал полные лёгкие воздуха и выдохнул.

– Странно, – произнесла Валя, поморщившись. – Спиртным не пахнет, пахнет какими-то химикатами, как в аптеке. Может, ты наркоман?

– Я не наркоман, и ты это прекрасно знаешь! – Я почувствовал, как мои щёки начинают гореть. Мне, однозначно, было стыдно.

– А ещё я прекрасно знаю, как ты с одной бутылки пива уезжаешь, а после трёх бутылок ты уже где-то на подлёте к Нирване. Ты кому угодно можешь рассказывать, что ты здесь не причём, но я-то знаю, что ты нажрался, как свинья и находился в таком состоянии до тех пор, пока тебя не привели в кабинет к директору. Ему ещё памятник при жизни нужно поставить за проявленное терпение и благоразумие. Дай посмотрю, что тебе там начислили.

Я протянул конверт. Валя долго пересчитывала его содержимое.

– Неплохо за две недели работы… очень даже неплохо. В твоей «Приме», за которую ты так держался, тебе за два месяца столько не заплатили бы. Нет, ну ты понимаешь, что ты – натуральный лох! Ты даже охранником работать не можешь…

Я вяло пытался оправдываться, но Валентина продолжала называть меня лохом, козлом, уродом и прочими нелестными словами.

Положение спасла дочь Катя, которой тогда был только год. Услышав Валины высказывания в мой адрес, Катя стала плакать, и жена вышла из кухни, оставив меня наедине с недоеденной яичницей.

Не знаю почему, но после увольнения из «Дружины-Е», я стал бояться темноты, я стал бояться замкнутых пространств и ещё я очень боялся оставаться дома один. Я не мог понять причину этого страха. Понятное дело, после этого странного случая, я не мог работать охранником. Меня пугала сама мысль, что мне опять придётся работать ночами, и сидеть в тесных комнатушках, в будках и так далее. Поэтому я больше не искал работу охранника, хотя у меня была лицензия.

Следующим моим местом работы было Общество с ограниченной ответственностью «Кондитерский Дом», куда меня по знакомству устроили экспедитором. Работа была несложная, а главное – хорошо оплачиваемая. Я проработал где-то год экспедитором, а потом меня повысили, сделав менеджером. В должности менеджера я трудился до окончания Юридической Академии, после чего меня пригласили на должность юриста в юридический отдел одного из екатеринбургских коммерческих банков. Я не буду говорить название этого банка, чтобы не делать ему рекламу.

Жизнь продолжалась, я работал не покладая рук, «не жалея хребтину», как говорили мои банковские коллеги. Постепенно я стал забывать про частное охранное предприятие «Дружина – Е», пока не начал делать ремонт в своей квартире. Перебирая книги в книжном шкафу, я решил выкинуть все кодексы. Зачем они мне сейчас нужны, если они устарели, и все кодексы и законы есть в компьютерной программе?

Перебирая кодексы, я заметил, как из Уголовно-Процесуального кодекса выпали сложенные пополам листы, исписанные незнакомым почерком.

– Что это такое? – прошептал я, разглядывая рисунок, с которого на меня смотрел инопланетянин с большими чёрными глазами. Может, это кто-то из моих сокурсников надо мной подшутил?

Вечером я удобно устроился на диване, перед телевизором, и начал читать эти странные записки, это послание из прошлого, только кто мне его оставил? Вот, в чём вопрос.

Держа в руках стопку листов, я подумал тогда, что где-то я эти листы видел, мне знаком этот почерк, мне знаком этот рисунок. Чей это почерк? Не мой, это точно. Валентине этот почерк тоже не может принадлежать. Это мужской почерк, но чей?

Я стал читать. Читалось интересно. Создавалось впечатление, что писал какой-то начинающий писатель. Пока я читал, в голове стали просыпаться воспоминания. Я вспомнил базу, которую я охранял с напарником Димой, я вспомнил двух кавказских овчарок, Марка и Марту. Прочитав строки «… и вошёл маленький лысый человек. Он был ростом не больше полутора метров. Голова большая и лысая, плечи узкие, и одет в какой-то обтягивающий костюм, как педик. Большие чёрные глаза, маленький рот. Нос у него вообще отсутствует…», я ещё раз посмотрел на выполненный шариковой ручкой рисунок и вспомнил всё!

Я вспомнил водонапорную башню, я вспомнил битву между кархами и сигмами. Я вспомнил, как убегал по территории базы от сигма, как он стрелял в меня огненными шарами, как мне было страшно. Я вспомнил, как я убил сигма, перелез через забор, как подвернул ногу, как сигмы меня окружили плотным кольцом и навели на меня свои тонкие блестящие трубки, похожие на лыжные палки, помню, как я упал.
<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 >>
На страницу:
9 из 11

Другие электронные книги автора Александр Валерьевич Темной