Старший сын

БУСЫГИН. Да, зачем ему опаздывать?

НИНА (Кудимову). Сегодня ты немного задержишься.

КУДИМОВ. Зачем?

НИНА. Просто так. Задержишься, и все.

КУДИМОВ. Если необходимо – я готов, но просто так, извини, я не вижу в этом смысла.

БУСЫГИН. Правильно, курсант, не поддавайся. Дисциплина прежде всего.

КУДИМОВ. Дело не в этом. Я дал себе слово не опаздывать. А свое слово я уважаю.

НИНА. Сегодня ты опоздаешь. Я так хочу.

БУСЫГИН. Не слушай ее, курсант. Главное – быть принципиальным.

Появляется Сарафанов. Он выгладит утомленным, но настроение у него лирическое.

САРАФАНОВ. Добрый вечер, архаровцы! (Замечает Кудимова.) Извините.

НИНА. Познакомься, папа…

КУДИМОВ. Кудимов. Михаил.

САРАФАНОВ (церемонно, с подчеркнутым достоинством, слегка изображая блестящего гастролера, любимца публики). Сарафанов… Так-так… очень приятно… Наконец-то мы вас видим, так сказать, воочию. Очень приятно. Садитесь, пожалуйста. (Бусыгину.) Васенька дома?

БУСЫГИН. Дома. Но он не в духе.

Сарафанов снимает шляпу, кладет ее на стол, в плаще опускается на стул. Нина уносит в прихожую его шляпу.

САРАФАНОВ (Кудимову). Мой старший сын. Познакомились? КУДИМОВ. Да. Познакомились.

Возвращается Нина.

САРАФАНОВ. Спасибо… (Нине и Кудимову.) Ну что ж, молодые люди, что ж… Вы давно все обдумали, решили, а мы… Мы принимаем так, как оно есть. Такова уж наша участь.

КУДИМОВ (наливает всем шампанского). С вашего разрешения – за вас, за наше знакомство.

Все встают.

САРАФАНОВ. Что ж. Я рад. Мы все здесь рады, верно, Володя?

НИНА (Бусыгину). Ты рад или не рад?

БУСЫГИН. Твое здоровье, папа.

КУДИМОВ. Ваше здоровье.

СИЛЬВА. Ваше здоровье.

САРАФАНОВ. Спасибо, спасибо. Но у меня другой тост, друзья… Извините, но я сяду. (Садится.) Устал… Сегодня я устал. Как будто я пешком прошел через весь город… (На мгновение смутился, потом – снова чуть рисуясь.) Глинка, если вы знаете, любил кларнет и в своих сочинениях всегда уделял ему много места…

В то время как Сарафанов говорит, Кудимов пристально всматривается в его лицо.

Да… Так вот. Сейчас, когда я возвращался домой, я размышлял о жизни. Кто что ни говори, а жизнь всегда умнее всех нас, живущих и мудрствующих. Да-да, жизнь справедлива и милосердна. Героев она заставляет усомниться, а тех, кто сделал мало, и даже тех, кто ничего не сделал, но прожил с чистым сердцем, она всегда утешит. Сегодня я хочу выпить за своих детей… (Замечая пристальный взгляд Кудимова.) Простите, отчего вы так на меня смотрите?

КУДИМОВ. Извините, но мне кажется, я вас где-то видел. Не могу вспомнить, когда и при каких обстоятельствах, но я вас где-то видел.

САРАФАНОВ (с беспокойством). Возможно… Так вот, я хочу выпить за своих детей, за тебя, Володя… (Нине) за тебя, за Васеньку. (Кудимову.) Это мой младший, он сейчас отдыхает. Итак, за вас, дети, за ваше здоровье, за ваше счастье…

Все, кроме Бусыгина, выпивают.

БУСЫГИН. Твое здоровье, папа. (Выпивает.)

КУДИМОВ (глядя на Сарафанова). Не могу вспомнить где, но я вас видел. Это точно.

НИНА. Ну видел, ну и что?..

КУДИМОВ. Но где?

НИНА. Да не все ли равно?

КУДИМОВ. Я буду мучиться, пока не вспомню. У меня всегда так. Ну где же, где?

САРАФАНОВ (с беспокойством, но и не без оптимизма). Я артист. Вы могли видеть меня на эстраде.

НИНА. Папа музыкант, ты прекрасно об этом знаешь.

САРАФАНОВ (с большим беспокойством, но и надеждой). Возможно, в филармонии?

КУДИМОВ. Нет-нет…

САРАФАНОВ (поспешно и категорически). Значит, в театре.

КУДИМОВ. Нет, не в театре…

НИНА. Боже мой, какое это имеет значение?..

КУДИМОВ. Минуточку, минуточку…

БУСЫГИН (Кудимову). А ты не опоздаешь? Осталось восемнадцать минут.

КУДИМОВ. Спасибо, за часами я слежу… Но я должен вспомнить…

НИНА. Да хватит тебе! Так можно вспоминать до самой смерти.

КУДИМОВ. Вспомнил!