Вольные

– Я точно не знаю, у него какой-то бизнес. Что-то связанное со строительством.

– Покажи мне, что он тебе написал сегодня.

Он протянул руку, чтобы Наташа отдала ему свой телефон.

– Макс! – крикнула она и сжала мобильник.

Минуту они смотрели друг другу в глаза, после чего Макс смягчился:

– Ну, хорошо, уладь этот вопрос со своим бесхребетным парнем, раз ты его так сильно любишь. Но я хочу, чтобы этот загадочный Денис больше тебя не тревожил иначе мне придётся самому решить этот вопрос. Ты меня поняла?

Наташа улыбнулась и обняла брата. Когда папы не стало, Максим, заменил ей отца. Он всегда защищал её, но порой эта защита оборачивалась для неё тяжёлым бременем, потому что превращалась в жёсткий контроль со стороны брата. Она действительно его боялась, так как он мог легко надавать ей тумаков за какие-либо провинности, которые он считал недопустимыми. В такие минуты ей казалось, что Максим способен убить.

***

Противоположностью Наташи была Хельга, девушка Севы. Если сестра Макса мечтала поиграть на нервах своих парней, после чего навязать им свою волю, то Хельга беспрекословно выполняла то, что говорил Сева, и даже не помышляла о том, чтобы поставить под сомнения его слова. И дело было вовсе не в различном характере девушек, дело было в различном информационном поле, в котором находились Хельга и Наташа.

Наташа была ярким представителем испорченной и погрязшей во всех мыслимых и немыслимых грехах современной системы. Это был ребёнок материального мира, в котором всё оценивается с помощью денег. Той самой системы, в которой золотой телец главенствует над моралью и нравственностью. Той самой системы, в которой оценивают по одёжке, а по уму провожают только в пословицах. Той самой системы, в которую не хотел вписываться нонконформист Сева.

Хельга же находилась в среде, проповедующей абсолютно другой уклад жизни, в котором главным призванием женщины была верность своему мужчине. В мире Наташи такой жизненный принцип будет губителен для девушки, потому что мужчины его не оценят. Система современных взаимоотношений между мужчинами и женщинами устроена таким хитрым образом, что все друг другу изменяют. А тот, кто не изменяет – молчит об этом, чтобы не выделяться из толпы. А тот, кто не молчит и выделяется, тот не осуждает тех, кто изменяет. А тех, кто не молчит и осуждает, слишком мало, поэтому их голоса остаются не услышанными. Ведь на словах в современной системе верность тоже преподносится как нечто идеальное, о чем можно снять кино, чтобы особо чувствительные всплакнули и запостили картиночку у себя на стенах в социальных сетях, приписав к ней «Как трогательно!».

На деле же западный мир стал свободным не только в экономическом и политическом плане, но и в половом. Сексуальная революция сделала своё дело. Мужчины уже не ищут тех девушек, кто сохранил свою верность. А женщина изначально подозревает в измене любого, потому что, как пишут интернет-гуру любовных отношений, знают на что способны другие женщины. Девственность перестала был повседневной вещью. Современные кукловоды превратили её в дефицит, и на рынке любви сейчас она оценивается в миллионы долларов.

Сами девушки перестают думать о сакральном значении непорочности, выставляя свою невинность на аукционы – кто больше заплатит, перед тем она и раздвинет ноги. Деньги опошлили всё на свете, и те, кто находится в современной системе, шаг за шагом оправдывали всё, что возвеличивало их действующее божество – деньги. Поэтому система стала такой во всём: маленькие допущения каждого её представителя в конечном счёте сформировали одно огромное общее для всех чудовище, питающееся грешниками и грешницами, в любых сферах человеческой жизни.

Но Хельга оказалась недоговороспособной, и не смогла заключить с этим монстром контракт, чтобы вписаться в стадо и присоединиться к всеобщему блеянию о том, что должен мужик и что должна баба. Она не пила алкоголь и не курила, вместо этого по вечерам посещала церковную школу и храм. Такое поведение само по себе являлось вызовом существующим нормам и правилам среди молодёжи. Однако это не сделало её изгоем среди сверстников. И Сева был одним из тех, кто помог оградить Хельгу от нападок подростков.

Однажды она повздорила с одной из одноклассниц. Поводом стал парень, который попытался подкатить к ней на перемене. Его звали Семён. Катя, одноклассница Хельги, считала Семёна своей собственностью и решила наказать подругу за это. Зная нелюдимость Хельги и её слишком откровенную правильность в поведении, она собрала группу пацанов понаглее и натравила их на неё. Развязная компашка, с сигаретами в зубах, подкараулила Хельгу на улице после уроков и начала до неё докапываться.

– Ты чё, чучундра, разоделась как бабка с базара? Юбку можно было и покороче надеть, – смеялись они, прижав бедную девчонку в одном из близлежащих со школой дворов.

– На, пыхни сигарету, монашка целомудренная!

– Что вам от меня надо, пропустите! – защищалась Хельга.

– Монашка она только для виду, – натравливала на неё друзей Катя, – а под юбкой наверно и трусов нет, шлюха вонючая!

– Я ничего тебе не делала, Катя, зачем ты так говоришь?

– А Семёна зачем соблазняла, ты же знаешь, что он мой парень!

– Я его не соблазняла, между нами ничего не было.

– Что ты врёшь, корова облезлая! Я видела, как он трогал тебя на перемене. Что он тебе говорил?

– Ничего особенного, просто предложил проводить меня до дома после уроков.

– А ты чего?

– Я ответила ему, что не надо меня провожать.

– Ты типа такая правильная что ли, как святая на причастие? – ухмыльнулся один из парней, отхлёбывая из бутылки пива.

– Нет, – тихо ответила Хельга.

– А почему он тогда трогал тебя? – не унималась Катя.

– Я не знаю.

– Так он трогал тебя? – настаивала одноклассница, распаляясь всё сильнее.

– Да, – чуть слышно призналась Хельга.

Этого было достаточно, чтобы одноклассница влепила ей пощёчину.

– Слышь, а ты что и в правду целка? – подключились к нападению парни.

– На тебе трусы есть, или ты в натуре под юбкой голая?

– Ну ка, задери подол!

Кто-то из парней попытался поднять ей юбку. Хельга отстранилась, её схватил другой парень и попытался влить ей в рот пива. И в этот момент во дворе появился Сева с другом. Он уже окончил на тот момент школу и был постарше всех, кто нападал на Хельгу.

Сева с ходу вырвал бутылку из рук парня и разбил её ему же об голову. Друг Севы с одного удара вырубил ещё одного нападавшего, и побежал за вторым. Сбив его с ног подножкой, он принялся прыгать ему двумя ногами на голове. В этот момент Сева схватил за волосы Катю и швырнул её на асфальт.

– Ты в порядке? – спросил он у Хельги.

– Да, – ответила ошарашенная девочка.

– Пошли отсюда, – он схватил её за руку и увлёк за собой. – Как тебя зовут?

– Оля, – ответила Хельга, впервые почувствовав трепет в маленькой девичьей груди.

– А меня Сева, – широко улыбнулся её спаситель.

Так они познакомились и с того времени были вместе. Сева привёл познакомил её со своими друзьями, Оля сменила длинную юбку на джинсы, а туфли на берцы. Её стали звать Хельгой в честь княгини Ольги, и больше в школе ни у кого не возникало желание наехать на молоденькую подружку беспредельщика Севы.

Хельга попала в среду, где свободные отношения между парнями и девушками осуждались. Ей даже в голову не приходила мысль о том, что Сева может ей изменить, она его так любила и чувствовала взаимность. Сексуальное воздержание не считалось чем-то зазорным или тем более вредным. Наиболее радикальные друзья Сева намерено отказывались от секса, считая его удовольствием, разрушающим человека как личность.

– Ты можешь пить, и опьянение заставит тебя чувствовать себя весёлым, бодрым и счастливым. Но по факту алкоголь лишь разрушит твой мозг и не решит ни одну из твоих проблем. Такая же история описывает сигареты. Тебе кажется, что ты успокаиваешься, выкуривая оранжево-белый снаряд смерти, но на самом деле ты разрушаешь свои лёгкие и зарабатываешь в недалёкой перспективе на инсульт.

Хельге объясняли то, от чего у неё уже был иммунитет, и она никогда в жизни не страдала от пристрастия к алкогольно-табачной продукции. Однако в тот самый момент, она осознала настоящую опасность, скрытую в, казалось бы, очевидных вещах. Просто всё начиналось именно с папирос и водки. Поэтому философия очищения человека как в физическом, так и в духовном смысле в качестве отправной точки брала отсчет именно с них.

– А как же сексуальная близость? – спрашивала она у самых смелых, отказавшихся от большинства земных удовольствий и объявивших гедонизм главным виновником человеческого упадка. – Ведь любовь мужчины и женщины естественна и никак не может называться отравой, разрушающей организм?

– Любовь, но не секс, – отвечали ей. – Любовь служит великой целью человечества, дарующей и поддерживающей жизнь на планете. Секс же потворствует низменным инстинктам человека, превращая его в раба своих страстей и на корню убивая все его высокие устремления и благородные помыслы. Любовь естественна, как и потребление пищи. Однако, превратив любовь в секс, люди обратили все её преимущества в сплошные недостатки. Всё равно, что современные рестораны быстрого питания, лишившие пищу всех её полезных свойств и вместо этого напичкавшие её химикатами. Ты ешь бургеры, нагетсы, ролы и всевозможные салаты, не насыщая своё тело. Ты превращаешься в обжору, питая только свой порок и уподобляясь примитивному животному, которому не дано быть разумным. Это эволюция наоборот, когда, следуя за нашими удовольствиями, мы словно оборотни превращаемся в порочных и ненасытных тварей, которым никогда не покорить космическое пространство и не построить здравомыслящее и справедливое общество.

В этом был смысл, но тогда ещё Хельга не осознавала, как далеко могут завести подобные рассуждения.