Вольные

– Сначала первая сигарета, потом первая рюмка, потом первая дорожка фена и первый укол по вене – вуаля, цикл закончен, курильщик превращается в наркомана. Первый пончик, первый гамбургер, первая кола и первая картошка фри – ляськи-масяськи, и мы имеем толстое бесформенное тело, страдающее ожирением, увеличенной печенью и не способное передвигаться на своих коротеньких свиных копытцах. Первый поцелуй, первый секс, первый оральный акт, а у кого-то и первый анальный – и вот уже мы имеем развращённое сердце, меняющее любовь на сифилис и гонорею.

– Ну а если твоя любовь искренна?

– Тогда сохрани её в своём сердце как огонёк свечи во мраке комнаты, не позволяя демонам, прячущимся по углам, потушить его. Не превращай великий дар в банальное потребление. Сейчас нам говорят, что секс и голод – двигатели прогресса. Но посмотри к какому абсурду пришли те, кто смеет внедрять эти постулаты в наши головы. Биомасса, лишённая половых отличий, шествует по Европе, выгибая свои розовые задницы словно обезьяны, и не знающая что бы ещё такое затолкать в себя ради новых ощущений? Ментальное уродство и полнейшая деградация, превратившая творцов в рабов своих желаний, и низвергнувшая некогда великую европейскую цивилизацию, на руинах которой открыли цирк с гендерными фриками – вот результат того, к чему привела искренняя любовь. А ведь началось всё с первого поцелуя, и мотивы, которые двигали в том момент влюблёнными, были самыми что ни на есть чистыми и благородными.

Таких радикалов, кто в собственных лишениях доходил до безумия, сред их друзей было немного. Сева и Хельга не относились к их числу. Их страсть была настоящей и целостной. Однако с появлением Макса что-то изменилась. Хельга это почувствовала, но не могла понять, что именно. Сева не был безумцем в отличии от Макса. Он мог вспылить, но и мог вовремя остановиться. Однако Макс был не такой, он был фанатиком, способным пойти до конца.

Они как-то странно влияли друг на друга, Сева и Макс, усиливая каждый свою индивидуальность, и в то же самое время, превращаясь в нечто совершенно новое, что начинало жить собственной жизнью в паре. Словно новая форма человека с двумя сердцами родилась в тот момент, когда они познакомились. И чем больше они между собой общались, тем дальше их дружба уводила обоих в мир абсолютно новых законов и правил, с которыми они вскоре собирались познакомить всё остальное человечество.

Макс не имел девушки и тоже воздерживался от сексуальной близости, но не по той же причине, что это делали другие. Он считал секс потерей энергии, которую не стоит растрачивать на девушек. Он был одержим более высокими целями. До знакомства с Севой этой целью были спортивные достижения. Макс считал, что секс ослабляет его физические и психологические резервы, необходимые ему для победы над соперниками.

После знакомства с Севой цели изменились. Спорт отошёл на второй план, и свои основные силы Макс направил на уличное движение. Это была агрессивная политика пропаганды здорового образа жизни. Теперь каждый, кто пил и курил на улице, мог на себе прочувствовать преимущества занятий на спортивных площадках.

Однако в поведении Макса было кое-что ещё, тревожащее Хельгу. Что-то жуткое, готовое вырваться наружу, и начать крушить на своём пути всё, до чего он сможет дотянуться. И Сева без сомнения присоединился бы к этому монстру. Так думала Хельга. Однако, кто к кому присоединился бы в данном случае оставалось вопросом? Оба как будто ждали появления друг друга, чтобы начать свой разрушительный поход за головами индейцев Чероки.

– Можешь пробить одного человечка? – попросил Макс Севу после того, как узнал о Денисе.

– Что он сделал?

– Да пока ничего, но думаю, что стоит с ним пообщаться. Спроси у знакомых, может кто, что знает о нём?

Макс дал Севе ту информацию по Денису, которая у него была.

– Какой-то мажор подкатывает к Наташке.

– Ты же говорил, что у неё парень есть.

– Он то мне и рассказал про этого Дениса. Вчера я с ним познакомился. Боря, – Максим усмехнулся, – дятел какой-то бесхребетный. Сам разрулить не может. А Наташка, она та ещё стерва, использует его в своих интересах. Просто, понимаешь, я ей не доверяю. Она же не такая девчонка как твоя Хельга, она запросто может поддастся на уловки этого мажора. Сама не заметит.

– Ну так давай его нахлобучим, – предложим Сева.

– Пока не надо. Я до конца ещё в ситуации не разобрался. Это же тёлки, они там, что угодно могут интриговать, не поймёшь, кто прав, кто виноват.

– Ну, как знаешь, – ответил Сева, – спрошу у своих.

Макс снова усмехнулся:

– Поломать мы его всегда успеем.

Глава 4. Раскол

Окраины бетонного города. Вечернее небо затянуто вечно грязными облаками. Вчера весь день моросил дождь, и земля ещё не до конца успела высохнуть. Пустырь пахнет влагой, гарью и примятой полевой травкой. Флаги любимых команд колышутся в руках возбужденных фанатов. Раздаётся сигнальный звук горна и замес начинается.

В массовой драке побеждает тот, кто лучше организован. Чем холоднее рассудок, тем лучше. Нельзя поддаваться панике и терять из вида то, что происходит вокруг. Удар может прилететь откуда угодно. Надо быть готовым к тому, что тебя собьют с ног и начнут запинывать. Тогда нужно вовремя сгруппироваться, чтобы получить наименьший урон.

В таких побоищах проявляется дух фаната. Слабые ложатся от страха, несгибаемых можно победить только группой, повалив на землю, используя численное превосходство, но и тогда самые упёртые поднимаются и продолжают выкидывать руки и ноги, нанося удары по членам противоборствующей команды. Разбитые губы и брови, сломанные носы и выбитые зубы –неотъемлемая часть фанатских заруб. Но ведь шрамы украшают мужчину – это косметика сильного пола, вызывающая уважение в здоровом обществе.

Русские кулачные забавы и бои «стенка на стенку» в современном исполнении футбольных хулиганов продолжают древние традиции прославленных предков и поддерживают в молодом поколении дух воинов. Собраться все вместе, чтобы поколотить друг друга – вот, что требуют от мужчины его гены, отправлявшие его в битвы с целью завоевания чужих территорий в далёком прошлом. Это именно то, что современные левые феминистки называют токсичной мускулинностью, и чему на западе объявили войну. Но здесь, в России, это ещё не осуждается государством и обществом, поэтому молодые люди, соревнующиеся между собой в борьбе, боксе, боях без правил и организованных уличных драках, продолжают укреплять свой дух с помощью физического насилия.

Именно в среде фанатов Макс и Сева познакомились с Чеченцем и Богатырём. Это были огромные накаченные ребята, кулаки которых творили чудеса. Под ударами их увесистых колотушек головы противников трескались и разлетались словно арбузы, попавшие под тяжёлые колёса ЗИЛовского грузовика.

***

Чеченец был одним из самых возрастных фанатов футбола. В эту среду он попал после того как прошёл несколько горячих точек. В том числе он побывал и на самой печально известной войне в новейшей истории России – Чеченской. Потом была Абхазия, Нагорный Карабах и Грузия. Они пошатнули психическое здоровье этого парня, имя которого среди своих знали единицы. Все его называли просто – Чеченец.

В какой-то момент медики заметили у него психические отклонения, и с ним перестали подписывать контракты. Чеченцу пришлось искать своё место в мирной жизни. Он перебивался случайными заработками, подрабатывая на стройках. Несколько раз пробовал профессию охранника, но быстро понял, что эта сфера мирской жизни ему противопоказана.

Однажды он сломал руку одному из слишком умных посетителей магазина, забыв, что перед ним не военнопленный, а покупатель. Уголовное дело благополучно закрыли, учитывая прошлые заслуги перед Родиной. Однако рекомендации были однозначны – ему посоветовали сменить род деятельности. В прочем он и сам прекрасно понимал это. Если бы не движение футбольных хулиганов, позволявшее ему выпускать время от времени пар в побоищах, то он рано или поздно закончил бы плохо.

Когда его просили рассказать о боях, через которые он прошёл, он всегда отвечал только одно:

– Я любил убивать ножом, – и после этого он доставал, демонстрируя любопытным, большой армейский клинок, который всегда висел у него в кобуре на поясе.

Конечно, после этого желание залезть к нему в душу пропадало начисто. Безумный блеск его глаз говорил о том, что этот человек любил повторять эту фразу не просто так. На самом деле никто не знал о его подвигах во времена военных конфликтов. Поговаривали о том, что он был снайпером. И однажды в разговоре с Максимом он действительно разоткровенничался:

– Вот здесь многие, – он намекал Максу на фанатов, – любят порассуждать о том, как нужно убивать тех или иных мерзавцев или недостойных личностей. Но я слушаю их и понимаю, что всё это только детский лепет, за которым нет ничего серьёзного.

– Почему ты так думаешь? – спросил его Максим.

– Потому что они не готовы к убийству, в их глазах отсутствует понимание того, что такое смерть. Они не видели её жуткий кровавый облик, и не чувствовали насколько она холодна, когда появляется рядом с тобой. Для них это пока забава в чёрном саване с ржавой косой в руке, которая так симпатично смотрится на рисунках. Но когда она по-настоящему явится перед ними, они обделаются от страха и убегут с поля боя, поджав свои трусливые хвосты.

– А ты сам её видел?

Чеченец посмотрел на Макса стеклянными глазами:

– Сотни раз. Я смотрел как она медленно приближается к человеку неторопливой поступью. Оптика СВ-98 отлично увеличивает цель, а тяжёлый приклад винтовки хорошо фиксирует жертву. Приблизившись к человеку, она окутывает его своим ледяным дыханием, и враг начинает шевелится. Я всегда видел их предчувствие и ощущал лёгкую дрожь, пробегавшую по их коже в этот самый предсмертный момент. А потом бах… и голова разлетается вдребезги…

Максу он нравился несмотря на все его жуткие недомолвки и шоу-представления с ножом. Он был надёжным другом, в котором они с Севой были уверены на все 100 %. Чего нельзя было сказать о Богатыре.

***

Богатырь, в миру Савелий Богатырёв, был рослым и высоким культуристом с неплохой боксёрской подготовкой. Когда он лупил в зале грушу, шлепки от его мощных ударов было слышно на весь клуб. Спортивный снаряд качался из стороны в сторону, давая понять окружающим, сколько природной дури было в этом громиле.

Несведущие в единоборствах ротозеи как загипнотизированные удавом Ка бандерлоги восхищались его техникой, однако Макс как профессиональный кикбоксёр знал, что техника у Богатыря хромала. Он бил за счёт своих физических данных, вкладывая в удар только силу бицепса и грудных мышц, слегла помогая им мышцами корпуса. Но при этом он полностью игнорировал движения ног, с которых и должен начинаться удар руки.

– Идём побоксируем, – предложил он однажды Савелию.

Богатырёв, не подозревающий на тот момент о том, что Максим был мастером спорта, самодовольно усмехнулся и принял вызов. Он накинулся на Макса словно ураган, обрушивая на него град ударов и постоянно нависая над ним своим более габаритным телом. Макс легко переждал его атаку, плотно закрывая перчатками корпус и голову и постоянно смещаясь по сторонам. Через минуту, когда дыхалка у Савелия закончилась, Макс начал простреливать его по печени и солнечному сплетению. И вот тогда Богатырь понял, что значит техника удара. Под конец раунда он уже полностью опустил руки, защищая свой корпус, и тут же заработал нокаутирующую двоечку в челюсть. Его грузная туша перелетела между канатов и грохнулась за пределами ринга. Когда Макс подошёл к нему, на лице у Богатыря больше не было самодовольной улыбки.

В целом, он был правильный пацан, хорошо махал руками, не курил и не пил, с десяти до шести сидел в офисе, а вечерами палил фаеры на матчах. Он всегда поддерживал свою команду на выездах, и был серьёзной опорой для друзей в битвах. Но у него был один минус – он был зависимым от тёлок. Из-за этого он всегда модно одевался, ежедневно брился и тщательно укладывал причёску. Максу он напоминал Фокса, из «Места встречи изменить нельзя».

– Кабаки и бабы доведут до цугундера, – говорил в фильме Горбатый про неуловимого члена банды «Чёрная кошка».

И Макс всегда думал, что, если бы у них была своя группировка и за ними охотились менты, то Богатырь обязательно попался бы к ним в лапы через очередную свою тёлку, у которой бы мусора устроили на него засаду. Это было его слабое место, а в остальном Богатырь был мировой парнишка, крепкий в плечах и живущий по законам улицы.

***

Кроме Чеченца и Богатыря было полно парней, кому можно было доверить свою спину в критической ситуации. Иногда с самыми идейными и дерзкими из них Сева и Макс устраивали походы не только на стадионы и пустыри на окраине, но и в самые тёмные кварталы города, где уютно и спокойно проживали свои жизни обыватели. И если им на пути попадались те, кто бухал, то они получали билет в больницу.