Сердце Демидина

Глава 7

Алёнушка

Через неделю Вова Понятых снова приехал к Петьке на собрание древлян. Кроме Константина Сергеевича, Леля, Василия и Петьки, он увидел там красивую сероглазую девушку с каштановыми волосами до плеч.

– Ира, это Владимир Понятых, Вова, это Ира, – церемонно сказал Петька. – Ира учится в пединституте. Она играет в студенческом театре.

– Приятно познакомиться. Но мне кажется, мы встречались, – сказала Ира.

Она смотрела Вовке прямо в глаза и улыбалась. Он подумал, что Ира, наверное, в своём студенческом театре научилась так хорошо улыбаться. Ему тоже показалось, что он где-то её видел. Он напрягал память, глядя на её лицо, и вдруг вспомнил пса, которого он вернул хозяевам, и глупую историю с женщиной, которую он перепугал. Наверное, она до сих пор думает, что он сумасшедший или вор. А Ира… – это же та самая девушка, с которой он столкнулся тогда на лестнице.

Он покраснел, и Ира засмеялась.

– Мама больше не думает, что ты преступник, – сказала она, улыбаясь, и на её улыбку невозможно было наглядеться. – Мы с ней всё спокойно обсудили и во всём разобрались. Если бы она знала, что я тебя встречу, она бы попросила у тебя прощения. Большое спасибо за Джека! Мы так переволновались, боялись, что он совсем потерялся.

– Пожалуйста, – выдавил из себя Вова.

Ему очень хотелось как-нибудь сострить, но, как назло, ничего не приходило в голову.

Демидин начал занятие с молитвы древнему славянскому богу мудрости по имени Шут-Чернобог.

– Ой да, ты Шут-бог-Чернобог, – сказал он, разглядывая Петькину люстру. – Знамо мы та колядо та. Млеко теляткам, мудрятко волчаткам. Подай!

И все повторили хором:

– Подай!

«Вечно я должен выдумывать какой-нибудь бред, чтобы их настроить, – раздражённо подумал Константин Сергеевич, – вместо того чтобы работать с нормальными ассистентами».

– Поговорим о русских сказках, в которых зашифрованы тайные знания, – сказал он.

Он обратился к Лелю.

– Рассказывай, что успел подготовить.

– Сравним наши сказки с иностранными, – волнуясь, начал Лель. – В европейских сказках какой-нибудь Питер-дудочник заманивает детей в пещеры или канализационные трубы. Или Ганс-угольщик при помощи чёрта заменяет сердце на кусок угля. В западных сказках отсутствуют высшие цели, а герой вполне определяется своей профессией плюс степенью своей жадности. Хотя встречаются изредка благородные и самоотверженный натуры – например, рыцари.

С другой стороны, восточные сказки – апофеоз обжорства и лени. В «Тысяче и одной ночи» венцом желаний персонажей является соединение с какой-нибудь липкой от сладостей принцессой или обладание караваном верблюдов, нагруженных золотом.

– Западная сказка похожа на добротно сделанный сапог или на шкатулку со сложным механизмом, – сказал Лель. – Восточную я бы сравнил с переспелым персиком. И только русская сказка выдерживает сравнение с небом и росой. В ней есть воздух, музыка и тайна.

Демидин посмотрел на часы.

– А какие тайны ты видишь, например, в сказке «Алёнушка и братец Иванушка»? – спросил он.

Лель задумался. То, что ему пришло в голову, было в духе Воянинова.

– Что ж, – неуверенно начал он, – Алёнушка трижды запрещает Иванушке испить водицы, препятствуя его инициации в мага. Но Иванушка всё-таки превращается в козлёнка, трижды перекувырнувшись через голову. Вода в козлином копытце – источник тайных знаний. Трижды Алёнушка, не понимая стремления брата, пытается его остановить. Но в конце концов Иванушка надевает на себя звериное обличье и становится бешеным фавном, бросающим исступлённые хлопья пены на анемичные цветы женских страхов.

Демидин задумался. Ему было неважно, каким именно образом заставить группу выделить энергию. Комбинация, предложенная Лелем: смерть, магизм, звериные обличья – могла бы работать, но она имела оргиастический привкус, который был Демидину неприятен.

– Данная интерпретация недостаточно патриотична, – сказал Демидин. – Перечитайте сказку ещё раз.

Лель поджал губы, но спорить не решился.

Храня молчание, Петька, Василий, Лель, Вовка и Ира по очереди склонялись над книгой «Русские народные сказки» а потом садились на диван. Демидин прохаживался перед ними, скрестив руки, и глядел в потолок.

– Кто именно является ключевой фигурой? – спросил он. – Ведьма, Алёнушка, Иванушка, купец – кто? Если мы это поймём, мы найдём источник силы, зашифрованный в этой истории.

Вова Понятых покосился на остальных. Его взволновало то, что Демидин так серьёзно отнёсся именно к этой сказке. Именно её Вова очень любил в детстве. Когда ему было лет шесть, он даже плакал разок, представляя Алёнушку тоскующей на дне пруда. Для него главным лицом в сказке всегда была Алёнушка.

– Главным лицом является народ, – предположил Василий. – Иванушка, Алёнушка, её будущий муж-купец и даже ведьма – они все народ. Они ссорятся вместо того, чтобы освободиться от внешних угнетателей.

– А где здесь внешние угнетатели? – спросил Демидин.

Василий замялся. В большинстве историй, рассказанных Константином Сергеевичем, присутствовали иностранцы, чаще всего разведчики и диверсанты, которые точили зубы на Россию.

– Что думают остальные? – спросил Демидин.

– Алёнушка, – сказал Петька.

– Может быть, купец? – спросил Василий. – Он ведьму победил. Без него они все бы сгнили в рабстве.

– Алёнушка, – сказал Вова.

Демидин снова посмотрел на часы.

– Мы не можем тратить слишком много времени, – сказал он. – Поэтому я вам просто скажу: главным героем является Алёнушка. Теперь вопрос. Кто же такая Алёнушка?

– Я думаю, – сказал Вова, и его голос зазвенел от волнения, что он может сморозить глупость, – Алёнушка – это Родина, Россия.

Но Демидин согласно кивнул.

– Правильно. Алёнушка – это Россия.

Ира посмотрела на Понятых с улыбкой, и он расправил плечи.

– Знаете, что удивительно, – задумался Лель, – в русских сказках часто присутствует тема похищения и заточения героини. Заточение не просто в башне, а именно в стране смерти… Смотрите, Кощей похитил Василису и запер её в своём царстве. Алёнушку утопили – снова погребение заживо.

Эксперимент с ведьмой

Пора было начинать. Константину Сергеевичу отчего-то стало зябко. У него вдруг защемило сердце, но он усилием воли заставил себя думать о деле.

Он посмотрел на то место на гобелене, в котором скрещивались Петькины сабли. Древляне ждали молча. Демидин взял стул, поставил его посреди комнаты и подвёл к нему Иру.

– Садись сюда. Будешь Алёнушкой. Представляй, что ты связана на дне пруда. Толща воды давит на твоё тело… Иванушку скоро зарежут, и ты не можешь ему помочь. Твой жених живёт с ведьмой, укравшей твой облик… Остальные оставайтесь на диване. Вова, садись сюда, между ними. Остальные настраиваются на страдания Алёнушки. Вы должны начать жить её муками. Выбросьте из головы всё, кроме сочувствия к Алёнушке. Потом мы превратим жалость в желание отомстить.

Он обернулся к Вове.