Остров с зелёной травой (история одной экспедиции)

– На сороковой день вместе с вами были-то, – испугалась Галинка и начала оправдываться: – Сегодня вот собралась-то первый раз…

Косынка у Галинки вся намокла и облепила ей голову. Глядя на домработницу, Лариса Васильевна распорядилась:

– Повидались, и будет. Здесь недалеко ресторан есть. Пойдем, помянем.

В ресторане Галинка совсем растерялась и не знала, куда девать глаза.

Подошел официант. Лариса Васильевна сделала заказ. Через несколько минут официант вернулся с закусками и графином водки и наполнил рюмки.

– Ну, помянем нашего с тобой, – Лариса Васильевна ухмыльнулась одними губами, – Дмитрия Владимировича. Пусть земля ему будет пухом.

Они выпили. Галинка уставилась в скатерть, боясь поднять глаза. Лариса Васильевна закурила, наполнила рюмки, снова выпила, закусила грибами и посмотрела на домработницу.

– Что сидишь – вся скукожилась? Выпей, пусть ему там будет не хуже, чем здесь.

«Что он в ней нашел? – думала она, разглядывая хорошо сохранившееся, почти без морщин, лицо домработницы. – Буфетчица – та хоть красивая была. Кобель, да еще неразборчивый. Кому из наших рассказать – обхохочется ведь. Может, выгнать эту деревенскую дуру к чертовой матери на улицу… бомжам на утеху».

Галинка молчала и до еды не дотрагивалась. Глядя на нее, Лариса Васильевна решила, что держать рядом с собой безобидную работящую дурочку выгоднее и безопаснее, чем кого-либо другого.

– Не сиди без дела, закусывай, – грубо сказала она. – Не выгоню я тебя, не бойся. Ты у меня одна осталась.

– А шофер что же ваш? – осторожно спросила Галинка.

– Шофер твой леденец вчера получил и дал стрекача. Так что джип мне теперь не нужен. Продам эту махину и куплю что-нибудь поменьше. С водителем в придачу, – засмеялась Лариса Васильевна. – Нам же с тобой мужик нужен или нет?

Она еще выпила, и ей стало хорошо. Наклонилась над столом, поманила Галинку к себе и заговорщически спросила:

– А ты его любила? Только честно, не ври. Да не бойся ты, что уж теперь.

Галинка покраснела. Казалось, что кровь вот-вот начнет сочиться у нее через кожу на щеках. После кровь неожиданно ушла, Галинка побледнела, и слезы потекли у нее из глаз.

– Не мучайте меня, пожалуйста.

– Это чем же я тебя мучаю-то? Надо же, я ее мучаю, – рассмеялась Лариса Васильевна и добавила добродушно: – Ладно, не реви. Мне про тебя и так все ясно. Выпьем, – она наполнила рюмки и свалила на пустую Галкину тарелку закуску с разных блюд. – Предлагаю за будущее житье, чтоб нас не трогал никто.

– А кто вас может тронуть-то? – наморщив лоб, испугалась Галинка.

– Меня теперь любой может тронуть. Оставил меня муженек без защиты. Сын до сорокового дня без отца не дотянул, выгнали из банка.

– Что же теперь с ним будет?

– На курортах будет кутить, пока деньги не кончатся, – развязно ответила Лариса Васильевна, вздохнула и снова наполнила рюмки. – Теперь за здоровье.

Она выпила и почувствовала себя пьяной и уставшей. Ей захотелось поговорить, и в этом пропахшем пищей ресторане а-ля рюс с пошлым лубочным интерьером сидящая напротив дурочка оказалась как нельзя кстати.

– Скажи, вот что ты думаешь про нас? – вдруг спросила она заплетающимся языком. – Ну, про богатых. Ты, наверное, думаешь, что мы в бриллиантах купаемся?

Галинка преданно смотрела в пьяное лицо хозяйки и внимательно слушала.

– Вот если как на духу. Мы себе могли позволить все, что хочешь, из песни не выкинешь, как говорится. Но я тебе про другое хочу, понимаешь? Там, на самом верху, – Лариса Васильевна указала пальцем вверх, – там нормальных людей нет, поверь мне, правду говорю. Там одни говнюки. Веришь мне?

– Конечно, верю, Лариса Васильевна.

Подошел официант.

– Нам что-нибудь из горячего. Что посоветуете?

– Баранье жаркое с имбирем, изумительное, – предложил официант.

– Хорошо, принеси. И водочки, – Лариса Васильевна уставилась на Галинку осоловевшими глазами, вспомнила, о чем говорила, и продолжила: – Там только интриги, кто кого. Я знаю, что говорю. Жестоко так – и представить себе не можешь. Все остальное – пустое, улыбочки все эти. Главное, занять хлебное место. Догадываешься, о чем я? И никого потом к нему не подпускать. И все время присматривать другое повыше, еще более хлебное.

Она налила себе водки, выпила и закурила.

– Димка в этом смысле был мастак, ничего не могу сказать. Он чуял, куда ветер дует, как дворовый пес. Всегда знал, от кого можно палкой по ребрам получить, а от кого – сахарную косточку.

Лариса Васильевна размахивала перед носом Галинки сигаретой и роняла пепел в тарелки.

– Как в академию Генштаба попал – так все и началось. По выпуску развязался со своими ракетчиками, и потащило его наверх. Мы только успевали компании менять, все выше, выше. Как мы жили, словами не передать. В каких кругах я побывать успела, – Лариса Васильевна закатила глаза. – И танцевала. Слышишь? Всегда танцевала, лучше всех. И Димка был щеголь хоть куда. Еще совсем молодой был. За бедра брал так, что все внутри ходуном ходило. Любила я его тогда, а он гулял направо и налево.

Она загасила сигарету, прижала платок к глазам и тихо заплакала. Галинке было ее так жалко, что она готова была сама расплакаться навзрыд.

Немного успокоившись, Лариса Васильевна громко высморкалась и выпила водки.

– А без Димки я никому не нужна, – обреченно сказала она. – После его смерти все разом куда-то подевались. Ты сама разве не видишь? Мелочь-то всякая – это само собой, я без претензий. Повариха уволилась, охранник – тот просто исчез… Водитель Димкин, скотина такая, на сорок дней последний раз подвёз со своей мигалкой, а потом его и след простыл, даже не попрощался, свинья неблагодарная. Сколько Димка для него сделал.

Она снова выпила и опьянела окончательно.

– А где мои подружки? Ты видишь, много мне сейчас звонят? Сучки эти бриллиантовые. Только ты у меня одна и осталась, дурочка моя.

– Сын у вас есть, – тихо напомнила Галинка, стараясь утешить хозяйку.

– Сын? – переспросила Лариса Васильевна и вскинула голову, словно очнувшись. – А знаешь, что мне сынок по телефону сказал? На второй день после смерти, я еще там была. Ты, говорит, не будешь возражать, если я виллу себе заберу – вот так… А на днях звонит – давай, говорит, коттедж продадим, он тебе уже ни к чему. Только деньги интересуют и девки. Блядун он у меня, весь в отца.

И Лариса Васильевна снова заплакала.

Официант вызвал такси, помог посадить ее в машину. В машине она вспомнила инопланетян, о которых только и было разговоров, и всю дорогу несла пьяный бред на эту тему.

– Галка, про инопланетян слыхала? Давай к ним попросимся на ихнюю планету. Пострижемся налысо, как у них там. В кино же видела, все лысые со здоровенными глазами.

Галинка молчала и думала, что надо будет по приезде домой сделать Ларисе Васильевне ванну с целебными травами.

– Как же мне все здесь надоело, до тошноты, – не унималась Лариса Васильевна.

– У них там своя жизнь. Зачем мы им нужны? – старался поддержать разговор вежливый водитель.

– А мне моя жизнь осточертела, понятно тебе? Я другой жизни хочу.

XXVI