Македонский. Германцы. Викинги

– Ксандр, провалиться мне в Эреб, что происходит? – Ошалелые глаза с мольбой смотрели на офицера.

Боль за нелепую гибель солдат плясала во взгляде Ксандра.

– Нету у нас больше конницы; не-е-ету, – надрывно застонал вояка. Претор еще долго стоял наверху, посылая проклятия безмолвному лесу. Часовые, видевшие близко его лицо, отшатывались. Он в эту ночь постарел лет на двадцать. Черты обострились, седина пеплом посыпала волосы. Походкой старика, шаркая, спустился он со стен. Полночи пил неразбавленное вино, под утро его сморило. В кошмаре увидел претор падающую, ныряющую в преисподнюю конницу и грозное лицо консула: «Что ты доложишь в сенат? Полководец, называется! Ухлопать несколько сотен отборной кавалерии! Да за это на галеры, гребцом!» Под вечер ему стало плохо – командование принял самый опытный из офицеров, Ксандр.

В римском лагере запахло унынием. Оно пропитало воздух, тараканом забираясь во все углы. Солдаты стояли хмурые, дисциплина зашаталась. Да еще претор, ходивший по краю рассудка, ночными протяжными воплями не добавлял твердости духа. Ксандр не спал уже третьи сутки, бегая по гарнизону. Вошел Граний.

– Командир, у меня дурные вести.

– А что, – кисло улыбнулся Ксандр, – последнее время бывают хорошие? Выкладывай.

– Германцы перестали подвозить провиант.

Ксандр застыл.

– А вот это похлеще поражения будет. Видимо, до них дошли слухи о наших неудачах. Сдается мне, это были не кельты – тех мы давно приручили. Да и драться-то по-настоящему они не способны. Ну поплюют, покривляются издалека. При одном нашем появлении всегда удирают. Граний, – в глазах Ксандра был лед, – необходимо с особой жестокостью провести карательную экспедицию, чтобы и после нашего ухода варвары нами пугали детей. Наведайся в лагеря германцев, сожги несколько селений и попробуй захватить в плен охотников – те хорошо знают местность. И аккуратнее в этом лесу.

Граний ушел, Ксандр поднялся на стены. Последнее время ему казалось, что враждебный лес наблюдает за ним, ожидая его, Ксандра, ошибки, и тогда, торжествуя, наступит, задушит в еловых объятиях. Ксандр напряг красные от недосыпа глаза, всматриваясь в зелень, – и поймал ненавидящий далекий взгляд. Или почудилось?

– Ну-ну, – бросил офицер. Он тряхнул головой, сбрасывая хандру, и пошел искать Лаверию. Где эта кудрявая темноволосая фурия с вздернутым маленьким носиком, пухло-вишневыми губами, самой природой созданными для сладострастия? А шальной бедовый взгляд бездонных, словно колодцы, глаз? Наверно, не один и не два, а гораздо больше молодых, неискушенных юношей потерялись, раз заглянув в эти колодца. А ее фигурка! Часто солдат, застряв взглядом на ее гордо выпученных вперед шлемах-грудях, забывал, куда шел. Еще хуже было, когда хрупкая спина Лаверии, проплывая мимо, размахивала танцующими шарами – половинками зада на точеных ногах. Сам консул – все знают – не устоял против чар куртизанки, быстро, впрочем, насытившись. Неудивительно, учитывая ее характер. Насколько природа щедро наделила ее тело, ровно настолько же обделила умом и кротостью. Раз связавшись с Лаверией, человек до конца жизни мог вздрагивать при упоминании одного ее имени. И вообще, она дурно действует на солдат. У себя в комнате Ксандр кинул ее на кровать, небрежно сорвал одежду. Пламя свечи танцевало на бело-розовой коже куртизанки, прыгая со стройных бедер на плоско-упругий живот. Лаверия, вызывающе распластавшись перед Ксандром, кидалась бедрами ему навстречу. Потом, отдохнув, окинула своими пропащими черными глазами, изощренно лаская, опять растормошила усталого офицера. Интересно, откуда Лаверия знает все эти штучки? Ксандр приподнялся, нагнул спину – она упала на локти, оттопырив бесстыдно распахнутые половинки зада. Офицер яростно толкал животом ее ягодицы, вымещая на хрупком теле куртизанки всю накопленную злость. Лаверия качалась туда-сюда, как дятел, долбила головой спинку кровати в такт сопящему сзади офицеру. (Ну и здоров же бык, разбудоражила его себе на… Все проклятый, чумной темперамент – когда-нибудь он и погубит.) Она, закатив глаза, заорала – Ксандр будто рвал изнутри. И многоопытная, бывалая продавщица короткого счастья даже на несколько мгновений потеряла сознание. Пламя свечи догорало, Ксандр почти заснул.