Славянин

* * *

Молодое тренированное тело казалось, не знает усталости, ни по чем ему горки и овраги. Подчиненный контингент под стать ватажку. Сердца перекачивают по венам литры крови, а легкие перегоняют кислород кубами. Лошади поедают километры пути. Чуткое ухо и зоркий взгляд Смеяна, следовавшего передовым дозором, вычленяют из общего фона звуков тревожные шорохи, запахи и силуэты. Движется ли человек по немому бору, дремлет сонная пуща в тиши заповедной. Только шорох шагов, приглушенный травой и песком, да иногда прорывается осыпь мелкой каменистой крошки или песка под копытами. Напрягает незнакомая местность, заставляет постоянно быть начеку. Густые заросли одновременно и помощники и предатели. Они укроют от посторонних глаз в случае чего, и скрыться дадут, да и стрела степняка или татя, застрянет в них или изменит направление своего полета, но и мешают они же, не по-детски. Чуть расслабились, зацепил кто ветку, нашумел, обратил на себя внимание. За любым кустом мог и вражина притаиться, а то и целая ватага разбойного люда. Подпустят поближе и спеленают как последних лохов, а могут пострелять. И такое развитие событий имеет место быть! Опять-таки, скорость передвижения… Вот и приходится напрягаться, потеть и отвлекаться на каждый шорох, на каждый птичий свист, дозорных менять часто, чтоб глаз не замыливался. Не до болтовни. Никто из них не вернется домой, если он напортачит. Всегда так было, за все отвечает командир.

Смеркалось. После жаркого дня никак не хотелось верить своим глазам, тучи закрыли небосвод, холодный северный ветер своими порывами клонил долу березовую ополицу. Ветви деревьев трепещут, будто замерзая дрожат. Ко всему прочему в буйство природы добавилась паморось, заставившая воздух пропитаться сыростью. Как говорят, в такую погоду хороший хозяин собаку на двор не погонит. Бр-р-р! Лихой поежился, оглянувшись на товарищей, сделал вывод, что пора бы искать пристанище. Высушиться, поесть, отдохнуть. Только где его здесь найдешь? На десятки верст, небось ни единого жилья нет.

Ехали они уже по русской земле, перебравшись по броду через реку, избавившись и от погони и от самого Дикого поля. Местность на этой стороне отличалась не сильно, хотя и не балки, а лес, но часто лесные опушки граничили с самым настоящим степным видом округи. Вот и получалось, что летник то и дело пересекал ковыльное пространство, потом надолго нырял в буйство лесного царства.

Кутавшийся в короткий плащ, спешившись и разминая ноги, Лис ожидал их у лесной опушки. При виде начальника и товарищей по оружию, указал рукой на стоящее вдали на пригорке специализированное строение.

–Смотрите чудо какое…

Прямо от того места где встали, дорога змеей вилась к лысому пригорку на котором в серости дымки маячила ветряная мельница. Странно, но под порывами такого сильного ветра и самого местоположения, ее пропеллер не крутился, замер намертво. Конечно отрадно, что добрались хоть к такому обиталищу разумных, но не это главное. Плотное облако зависло над производственной постройкой. Из облака как из ведра прямо на крышу сыпался град, шум долбежки которого был слышен по округе. Но удивляло даже не это! Шипящие голубые пучки пламени то появлялись, то исчезали на полотне пропеллера и шпиле ветряка. Лиходеев вместе со всеми выпал в осадок.

«Ну и ну, себе струя! Сколько слышал, читал про это, но чтобы так увидеть воочию, даже не предполагал. Это же огни Святого Эльма».

–Что сие есть? – задал вопрос все тот же Лис.

Хотел ответить Егор, да вовремя прикусил язык. Какой нафиг Эльм? Кто его в этом времени знает? Ответил как всегда рассудительный Вторуша:

–Плохое место, нужно его обойти.

–Твоя правда, смертный.

Незнакомый хриплый голос, послышался буквально в пяти шагах от скучившихся русов. Все как один обернулись, потянувшись к оружию, готовые ко всему.

Из-за дерева вышел здоровенный мужик, в бараньем полушубке в теплую на юге пору года. Неподпоясанный, левая пола полушубка запахнута на правую, сам без шапки. Бровей и ресниц не видно, еще и карноухий. Борода козлиная, клинышком, редкие волосы зачесаны налево. Лиходеев хмыкнул, еслиб не бороденка и не отсутствие уха, ну вылитый Адольф Гитлер, собственной персоной. Хоть сейчас бери его и кино про войну снимай. Нда! За плечами у незнакомца висела дорожная котомка.

–Прав, смертный, – остановил свой взгляд на ветряке, совсем не заботясь о том, что пятеро воев готовы наброситься на него и порубать в капусту. – Плохое место, чертова мельница. Перуницы второй день поджигают, да все без толку.

Егор чуть расслабился. Коль пошел разговор, стало быть не до драки дойдет. Молвил:

–Кто ж так поджигает? Ну ветер ладно…, а дождь-то зачем? Сырое плохо горит. Им бы греческим огнем жилищный сектор окропить, а они водой.

–Так ведь как умеют. У них одно без другого не получится.

–Ты кто?

–Не узнал? – удивленно зыркнул, словно в душу заглянул. – Хозяин я здешний. Людины по разному называют: вольный, ляд, лесовик, леший, шатун, дикинький мужичок, цмок, царек с золотыми рожками. Хм! Где они рожки-то золотые увидали, право не знаю. Иные лесовым царьком величают, господарем над лесом.

–Леша-ак! – Воскликнули разом Богдан со Смеяном.

–Во-во! Правильно. А то уж я думал…

Мужик подошел ближе, вперился взглядом в глаза Лиходееву, признав в нем старшего.

–Сей ветряк, прибежище нечисти чужинской. Гиблое место.

Лиходеев обернулся к мельнице, осмотрел огромную проплешину, на которой та возвышалась, предположил:

–А я смотрю, здесь впору деревеньке быть. Место подходящее.

Лешак кивнул:

–Была деревенька при прежнем хозяине. По молодости привез из похода на ромеев молодую жену из знатного рода. Кто ж мог предположить, что стерва черным колдовством промышляет? За десяток лет извела господаря, а дальше… Эх! – махнул рукой. – Все дело в том, что за два десятка лет людин в деревне вымерло немерено, оставшиеся разбежались, бросив хозяйство и скарб. Да!.. Тринадцать лет тому назад, поздним вечером, вдовствующая боярыня и сама разбилась, оступившись, упала с повозки, шею свернула. Старая была, лет пятидесяти, в народе она прославилась, как колдунья, увлечение у неё такое было, любила заговоры «собирать», в толстую книгу выписывать. Траву сушила, сны толковала, но занималась она черной магией, людей могла только словом убить или приворожить. Когда она помёрла, смерды и разбежались. Деревню от домов словно ураганом вымело. Пустырь. Один ветряк остался. Только стоит он под боком от кладбища, земля под которым христианским священником не окроплена, под похоронные требы не отдана, а жрецам дедовой веры и подавно не до померлых поклонников византийского бога…

Лешему нравился адекватный смертный. Действительно лидер, хоть и молод совсем. Остальной-то народишко испуган. Вон в мечи вцепились как? Даже кожа на косточках рук побелела. Обычное дело, боятся.

–…Вот гиблое место с тех пор цветет и пахнет. Ежели кто из смертных с чистой душой на чертову мельницу забредет, живым обратно не выйдет. Теперь мельница пристанище татей, колдунов и отщепенцев, коих собственные рода отринули. Русской нежити к ее порогу дорога заказана. Невидимая черта, старухой наведенная, не пускает. Не она, так давно бы колдовское гнездовье сожгли белым днем. И это все в моих угодьях происходит. Стыдоба, а поделать ничего не могу. – Помотал головой.

–Так пока белый день стоит, найми смерда да сожги!? Деньги-то имеются?

–Ага. Умный! Люди лысой горы, как огня боятся.

–Что ж, так и будеш терпеть такое соседство, хозяин?

–А ты помоги!

–Как?

–Придумай. Ты же умный.

–Эх! Самому б кто помог.

–А в чем надобность?

– В Чернигов торопимся. Опаздываем. Княжну выручать нужно.

Если бы можно было услышать мысли, то от скрипа лешаковых извилин проснулся бы весь лес. Лиходеева изыскания нежити не цепляло, у него своя дорога и кроме него ее пройти некому. Народ же окуклившись от присутствия того, кем сызмальства пугают, наблюдал за действиями своего атамана. Лешак придя к какому-то выводу, озвучил свои умозаключения:

– Могу быстро перебросить вас верст на двести к стольному граду, дальше урочища другого хозяина, не моя земля.

Лихой напрягся. Двести по местным меркам расстояние приличное, его еще пройти нужно. Соглашаться. Непременно соглашаться!

–Двести, говоришь?

–Не далее.

–Принимается. А как?

–Лесавок напрягу. Закрутят каруселью, и порывом ветра унесут вас в нужную сторону.

–Так-так!

Позади кто-то подергал за рукав. Рассудительный Вторуша зашептал в ухо:

–Обманет, боярич. Скольких людин по лесам морочит, не счесть. И тебя обманет. Ежели по другому нельзя, хай именем Велеса клятву принесет.

Леший не подвел, поклялся. Видно здорово припекло соседство с нечистыми. Лиходеев не собирался впутывать в аферу всю свою братию. Визуально изучал чертово пристанище. Между тем, почти стемнело совсем. Моросящий дождик и ветер ущухли, мерзопакастная сырость осталась. Оглянулся на местного красавца, спросил: