Прогулка по кромке паутины

– Не надо! Значит так. Готовь приказ на присвоение ему очередного звания. Я подпишу. Звезду Героя на грудь навесим. Заслужил.. После работы с психологами и иной заинтересованной братией, чета Князевых усыновляет парня и отбывает с ним к новому месту службы.

– Куда?

– Найдешь дыру за Уральским хребтом, подальше от больших городов. Обязательно режимную.

– Есть! Понял!

– Майору лично объясни, чтоб озаботился образованием сына. Через два года парня отправим учиться во Владик, в Суворовское училище. Все. Исполнять.

– Есть!

* * *

Пятнадцать лет спустя…

Денек выдался солнечный и это его радовало. Сегодня последний спокойный день перед круговертью очередного полугодичного учебного процесса. Уже завтра из отпусков вернутся курсанты и он, как командир взвода, погрузится в рутину обязанностей няньки. Его курс выпускной. Да! Но это завтра! А сегодня… Сегодня он предоставлен сам себе и на учебном полигоне, когда подчиненные не видят вечно собранного и дотошного зануду-курсового, мог позволить себе расслабиться.

Полигон для старших курсов на всей дистанции оборудован видеокамерами. Протяженность его – тридцать два километра. И все эти километры напичканы препятствиями особой сложности. С запада и востока каменистую площадку сжимают отвесные скалы, к югу она обрывается крутым склоном, а на севере переходит в узкое короткое ущелье. Издали кажется, что в этом месте хребет надрублен гигантским мечом. Таких мест красоты неописуемой на Дальнем Востоке не счесть.

Площадка метров двенадцать в длину и около трех в ширину. За малые размеры и частые свирепые ветры, бушевавшие здесь, курсачи прозвали её «Пятачок-ветродуй». В непогоду стоять тут тяжело, но за то именно отсюда на значительное расстояние просматриваются подступы к хребту.

Начинаясь от «Ветродуя», ущелье постепенно расширяется, рассекая толщу хребта и через полкилометра, резко свернув к востоку, кончается на северной его стороне второй площадкой с топографической отметкой «2411,5». Именно там происходил основной огневой контакт, и остряки окрестили эту вторую площадку «Здравствуй и прощай».

«Работали» курсанты в ограниченном пространстве. Высокая полукруглая каменная стена ограждала площадку-стрельбище от холодных северо-восточных ветров. С другой ее стороны – пропасть. Узенькая, словно вырубленная в скалах тропа круто спускалась от «Здравствуй и прощай» вниз, огибала пропасть и выходила на огромный ледник. За ледником тропа продолжала спускаться вниз мимо скал, поросших кедрами-стланцами, к водопаду и неожиданно обрывалась у отвесной обледенелой скалы. Когда-то снежная лавина разрушила мост – единственный путь в соседнюю долину, а для обучаемых, финишный отрезок «полосы препятствий».

– Готов, капитан?

Прапорщик Беридзе, оценивающим взглядом окинул экипировку капитана Князева, молодого, неулыбчивого офицера со спецфакультета училища. «Боец» с утра пораньше, как снег на голову, «свалился» с письменным разрешением пройтись по его «хозяйству», а ему, прапорщику Беридзе, приказано оказывать всяческое содействие. Будто у него других дел мало? Прибыл со своим штатным оружием, укороченным пулеметом «Печенег-4», построенным по схеме булл-пап, ударный механизм которого, расположен позади спускового крючка – для групп специального назначения. Снабженый планками «Пикатинни», «Царь полей» позволял удобно разместить на себе разнообразные прицельные приблуды, фонарь, ЛЦУ и прочую оружейную фурнитуру. Кроме пулемета и «холодняка», больше ничего.

Хмыкнул. Ну и видок! По правилам прохождения спецполосы, курсанты обязаны были быть одетыми в экипировку «Ратник-3», это который со встроенным экзоскелетом. В РД за спиной несут только сухпай и боеприпасы. Если при тебе вместо автомата, пулемет, прицелы никак не регламентируются, но каждый пулемет должен был быть с дополнительной ручкой для удержания. Этот же, конь с бугра, приперся в допотопной снаряге. Надеется до финиша доползти?

На глупой башке, многослойный шлем с очками. Тело арамидным комбинезоном прикрыто. Наколенники, налокотники. Это правильно! Может хоть додумался под штурмовой бронежилет, шестого-А класса защиты, пододеть «штурмовую рубашку», потоотводящую и с повышеной вентиляцией. Опять-таки, его проблемы. На ногах высокие льняные кеды. Кисти рук защищены полуоткрытыми перчатками у которых две фаланги пальцев «свободны». В таких лучше ощущается спуск на оружии. Обеспечивают защиту тыльной стороны ладони, костяшек, верхней части фаланг пальцев, плотный хват оружия и исключают скольжение.

– Готов! Запускай отсчет.

– Ну-ну! Уверен, что экзоскелет не требуется?

– Давай! – отмахнулся как от назойливой мухи.

Прапор зашел в пультовую – Центр Контроля прохождения дистанции полигона. На стойках и аппаратуре стола активировал все, какие нужно кнопки и тумблера, включил мониторы, выставил время. В микрофон скомандовал:

– Внимание! Пять, четыре, три, два… Пошел!

Сидя в удобном кресле, наблюдал за стартом «испытуемого», по слухам, курсантами прозванного емким словом – «Молодой». Капитана, недавно получившего это звание, меньше года назад перевели в училище из какой-то дыры. Видно «волосатую лапу» имеет. Та-ак!

«Слишком рьяно рванул! С таким темпом без экипировки может и до середины не добраться».

Пробежав «треху», тот стоя, в упоре на левую ногу, из пулемета поразил группу мишеней с одной позиции, затем сменив ее, поразил вторую группу. Пробежка. Упор лежа при «выкате» сошек. Справа в ложбинке занял позицию и поразил сразу две группы целей. Дальность до них, от пятнадцати до двухсот пятидесяти метров. В лентах по сто патронов. Перезарядка.

«Хорошо садит. Умелец! А с виду штафиркой казался. Ну, еще не вечер! Посмотрим».

Молодой рванул на маршрут, явно прибавил в скорости.

«Не надорвись, кэп!»

Переключил монитор. Рявкнул в микрофон:

– Мамедов! Ученик на подходе. Готовься!

Стрелок добежал, занял позицию лежа. На голову ему расторопный Мамедов надевает мешок, а сам тут же поднимает мишени. По губам видно, что о чем-то предупредил. Стащил мешок. После чего стрелок принялся «работать», одной непрерывной очередью поразив группу целей. Перезарядился. Переместился на вторую огневую точку, где из положения лежа поразил вторую группу. Третья группа на этом рубеже, поражена была с третьей огневой позиции из положения для стрельбы стоя. Расстояние до мишеней 15-150 метров.

Снова «бега». Прапорщик вытер выступивший пот со лба. Ф-фух! Будто сам шел по дистанции. Интересно-же!

«Не ожидал, от такого тюти-матюти, маменькина сынка, который на полигоне появляется, только когда группу курсантов привозит!»

Ноги Молодого глотают километры. По маршруту фурычит, как заведенный робот. На промежуточных камерах и дистанционных медицинских приборах фиксируется, что отклонений не наблюдается, лишь вспотел, а так ничего себе «идет», достойно…

– Санько? Заводи машину! Курсант на подходе!

…Третье упражнение, «Ведение огня после спешивания с автомобиля». На мониторе очередной этап гонки с секундной стрелкой. Появился испытуемый. На подходе к машине отбросил пулемет в сторону, из пистолета поражает металлический поппер, затем встающие ростовые мишени. Подхватил пулемет, запрыгнул в кузов, автомобиль рвет с места.

«Молоде-ец!»

Прапорщик дотянулся до графина, налил полный стакан воды, в три глотка оприходовал его.

«Ну, надо же! Не ожидал! А по времени перекрывает результат чемпиона училища. Рассказать кому, не поверят».

Между тем водитель машины «дал» по тормозам и машина двинулась юзом, застыла на месте. Юрка уже без пулемета выпрыгнул из кузова, на ходу готовясь к бою. Дальше только так! Расстояние до целей, 50-90 метров, для «Вектора», пистолета СР-5МП с мощным патроном, вполне комфортное. Отстрелялся. Взвалив на плечи сорокакилограммовый, кожаный баул на лямках, побежал, зная о том, что впереди его ждет дистанция – проверка на выносливость, только и всего. Вверх! Еще вверх! Дыхалка работает штатно. Ветренное плато одолел, теперь полегче будет, тропа вниз нырнула. Но на такой тропе своя мулька имеется. Спуск с дополнительным весом, он на коленях пагубно отражается.

Так как сам полигон знал досконально, знал все фишки и примочки Беридзе, то схалтурил, не стал заморачиваться на безопасность. Шестнадцать тяжелых километров – можно отрешиться от службы, уйти в свои мысли, даже предаться воспоминаниям. Нет, не о том далеком, что с ним было до попадания в этот Мир. На свете есть много хорошего, о чем приятно вспомнить молодому холостяку. Минула всего лишь неделя, с тех пор, как он с друзьями вернулись из отпуска, пускаясь во все тяжкие с малознакомыми девицами. Так проще, ни к чему не обязывает. Побывали во Франции…

Взгляд фиксировал любую мелочь на дистанции, а мысль оторвавшись от тропы, унеслась в красивую, не такую уж и далекую, мусульманскую страну в Центральной Европе. В отличие от многих туристов из России, в Париж они не поехали. Не посещали Марсель и Тулузу. Махнули в глубинку, в горный массив Альп, на самую границу с Италией. По слухам, в небольших французских городках и поселках еще можно встретить такую невидаль, как чистокровных французов-европейцев, ну и молодых француженок естественно, разговаривающих не на арабском языке. Слухи подтвердились. Вот в одном из таких городков и произошла с ними ситуация, похожая на анекдот, подтвердившая, что русских в Европе все еще боятся.

…Проснулись утром в частной гостинице, хозяйка объясняет, что на завтрак пока только кофе. Мол, поставщик продуктов подводит. Видите-ли, не рассчитывали они, что кто-то на ночь глядя приедет. А они взяли и приперлись под самую полночь. С тех пор, как в европейские страны переселилась большая половина  населения Ближнего Востока, на своем пути сметая устаревшие понятия, законы и традиции, разбавляя собой и смешивая кровь старушки Европы, новой кровью арабов-переселенцев, с насаждением своих законов и традиций, веры и запретов, взросло почти четыре поколения «метисов», а потому и передвижение на общественном транспорте стало походить больше езду где-нибудь в районе Каира начала этого века. Дороги, как бык поссал, а расписание – как Бог на душу положит. Кому не нравится – в Израиль!

– Подумаешь проблема! Идем в магазе жрачки прикупим. – Предложил Серега.

Ну и пошли.

Оказалось, в местном маленьком магазинчике, из пекарни каждое утро привозят свежие багеты – хрустящие и вкусные. И французы – это которые действительно французы, каждый день выстраиваются в очередь за порцией этого ароматного хлеба. Причем никто из местных не возмущается, что при этом нужно ждать минут десять, пока эти багеты выложат в специальные корзины. Они тоже встали, на всякий случай не подавая голос. Вдруг, да и за своих сойдут. Морды-то у них не чернявые, европейские в натуре.

Стоят, не отсвечивают, с ноги на ногу переминаются. Тут в магазинчик ворвалось настоящее «зло»: пятеро бородатых арабов, которые тут же без очереди забрали с прилавка весь хлеб. Громкие «новые французы» нагло последовали к кассе, чтобы заплатить за покупки, а местные смогли лишь молчаливо наблюдать за такой несправедливостью. Привыкли. Осознавали, что зря отстояли в очереди и багеты они не получат, благодаря наглости некоторых индивидов. Толерантность воспитанная с незапамятных времен канувшего в лету почившего в бозе Евросоюза, мать ее! Никто так и не решился нарушить это тягостное молчание и воззвать к справедливости.

Тогда только, в очереди резко прозвучала фраза на неизвестном всем языке:

– Что за беспредел, парни? – Возмутился Яшка.

Из толпы тут же вышли три мрачных, коротко стриженых типа, то есть они которые, подошли к наглым… гм, арабам… В итоге забрали у беспредельщиков весь хлеб, а после этого случилось то, что вообще напрочь сразило местных. Парни взяли этот хлеб и раздали по одному багету каждому из стоящих в очереди. Причем отказаться от такой щедрости не смогли даже те, кто пришел в магазин совсем не за хлебом. Ушли.